— А вот и большой брат.

Лана поворачивается в ту сторону, куда смотрит Билли. Действительно, это брат Блейка, от него так и исходит аура высшего класса. Он останавливается у дверей, сканируя помещение, замечает их и подходит. Сначала его удивленный взгляд быстро скользит по паукам, ползущим по горлу Билли, но он внимательно смотрит на Лану, как будто инстинктивно распознавая тип женщины, в которую ее брат мог влюбиться.

— Я Маркус. Вы, должно быть, та, кто позвонил мне.

— Да.

— Благодарю вас. Где мой брат сейчас?

Она указывает в сторону стола.

— Они не говорят мне ничего.

— Что случилось?

— Он оттолкнул меня в сторону от мчащегося автомобиля и принял удар на себя.

Лицо Маркуса приобретает недоверчивое выражение.

— Мой брат совершил такое?

Слезы беспрепятственно стали катиться из ее глаз. Она чувствует себя полной дурой, плача перед этим незнакомцем с неодобрительным взглядом, но слезы отказываются останавливаться.

Он бесстрастно наблюдает за ней.

— Это результат шока, — говорит он.

Лана кивает.

Он быстро переводит свое внимание на двух леди, стоящих за стойкой ресепшн, очевидно, с которыми ему не терпиться поговорить.

— Послушай, если вы дадите мне свое имя и адрес, я буду счастлив, компенсировать ваши усилия за то, что вы сделали.

Лана чувствует, как будто он ударил ее в живот и отступает от него. Она вспоминает слова Блейка, который говорил: «мы не похожи на вас».

— В этом нет необходимости, — отвечает она.

Выражение раздражения появляется на его лице.

— Ну, спасибо, что позвонили, в любом случае, — он отворачивается от них и направляется в сторону ресепшен, затем вспоминает что-то, останавливается и возвращается к ней. — Можно забрать телефон моего брата, пожалуйста?

Она молча кладет телефон в вытянутую руку.

— Благодарю вас еще раз за то, что вы сделали для него, — говорит он смущенно.

Лана кивает. Она чувствует, как рука Билли обнимает ее за талию.

Маркус покидает госпиталь. Она оседает немного на Билли после испытанного страха, чувства вины, беспокойства и шока от полного отторжения ее его братом.

— Блять, бессердечный грубый ублюдок. Хер с ними и их стервозными миллиардами. Они позаботятся о нем, — она ведет Лану на улицу и ловит черный кэб. Всю дорогу, пока они едут, молчат, только Билли крепко держит Лану за руку.

Когда они выходят из машины, Лану тошнит на обочине дороги. Старушка, идущая по другой стороне улицы, останавливается поглазеть, и Билли окликает ее, спрашивая, нет ли у нее платка.

— Ах, моя дорогая, дорогая, — говорит она и пересекает дорогу. Она достает платок из своей сумочки. — Что случилось с бедным ребенком?

— Она беременна, — говорит Билли.

Лана поднимает голову и внимательно смотрит на Билли, ее взгляд выражает все.

Билли хлопает себя рукой по рту.

— Боже мой! Ты беременна, не так ли?

— Может вы, вернете мне платок? — жалобно скулит старушка.

Билли берет испачканный платок у Ланы и сморщившись передает его в руки женщины. — Спасибо, любимая. Вам стоит запастись бумажными платками на будущее, они более гигиеничны.

Женщина уходит все разузнав, и Билли поворачивается к Лане.

— Почему ты мне не сказала?

— Я недавно узнала сама. Кроме того, я не могу из-за контракта.

Глаза Билли становятся широко открытыми.

— Что?

Лана моргает, чтобы смахнуть появившиеся слезы.

— Это в моем контракте. Если я не прерываю беременность, то буду лишена всех прав на ребенка. Я не собираюсь отказываться от моего ребенка, из-за этой хладнокровной кучки богатеев.

Глаза Билли вспыхивают.

— Они не могут этого сделать.

— Они могут, Билл. Кстати, они думают, вытаптывая нас, что это тоже самое, как убить муравья на дороге, который пытается дойти до твоей банки с вареньем.

— А кто же ты для них? Блядь, Оливер Твист? Пожалуйста, сэр, может я, представляю из себя, немного больше, сэр? Знаешь, что? Я не использовала ни единого пенса, которые ты мне дала. Давай, я отдам тебе, и выработай какой-нибудь план, где мы будем получать проценты на остаток.

Лана устало качает головой.

— Ох, Билл, они не хотят деньги обратно. Это все касается драгоценной родословной. Чистота великой линии Баррингтонов должна быть защищена любой ценой. И любой внебрачный ребенок должен вернуться в лоно Баррингтонов. Они не доверят ни одному из нас, воспитывать ребенка надлежащим образом.

Билли выглядит так, как будто она собирается пойти и набить кому-нибудь морду, она очень долго и громко ругается.

— Не сейчас, Билл. Пожалуйста. Я просто хочу, пойти куда-нибудь и сесть.

Билли протягивает ей руку.

— Пошли. Я отвезу тебя домой.

— Я не хочу, чтобы моя мама знала об этом.

— Отлично, мы пойдем ко мне, и ты можешь убраться там. Мы не скажем никому.

— Помнишь, когда ты сказала, что ты не знала, как разделила бы свои лотерейные деньги, если бы ты когда-нибудь выиграла?

— Да.

— Теперь ты знаешь, не так ли?

Билли грустно улыбается.

— Да, теперь я знаю.

30.

Виктория подходит к медсестре, почтительно улыбаясь.

— Добрый день, Мисс Монтгомери.

— Добрый день. Как он сегодня?

— Он, кажется, лучше. Я просто смотрела на него несколько минут назад, и он спал, но он был в сознании несколько минут в это утро, и отчаянно просил, чтобы кто-то позвонил Лане и сообщил, что с ним все в порядке? Вы знаете эту персону?

Виктория не может остановить волну шока, которая накрывает ее тело. Она прикрывает свои зеленые красивые глаза и вежливо улыбается.

— Если он спросит еще раз, скажите ему, чтобы он не беспокоился о ней, с ней все хорошо.

— Я, непременно, сообщу, Мисс Монтгомери.

Виктория вежливо кивает и идет по коридору. Ее сердце сжимается, как будто ей не хватает воздуха. Она неуверенно входит в комнату, там тихо и полно цветов. Ее взгляд двигается по его лицу, его глаза закрыты. Она подходит к его кровати и стоит, наблюдая за его спящим лицом, под его темным загаром проступает бледность. Она прекрасно знает, что она слишком скучная, но она любит этого мужчину. Она даже не переживает, что ее друзья называют за спиной «липкой Вики».

— О, дорогой, — шепчет она. — Как ужасно ты меня напугал. — Она берет его большую руку в свою маленькую изящную и проводит пальцами по его запястью. С тех пор, как она познакомилась с ним на вечеринке в саду, когда ей было десять лет, она любила его.

— Я собираюсь выйти замуж за этого мальчика, — сказала она отцу. Ее отец запрокинул голову и засмеялся, но на протяжении многих лет, он был в шоке от ее полного посвящения себя «этому мальчику». В то время, пока Блейк предавался своим бессмысленным делам и связям, она отказалась встречаться с кем-нибудь еще. Конечно, ее отец не знал и никогда не узнает о пьяной одной ночи, это не в счет.

Она позволяет своему пальцу обводить его вену. Нет ничего, чтобы она не сделала для этого мужчины. Она нагибается и целует его, прямо в губы. Его губы выглядят приглашающими. Она вспомнила, как раньше она прижалась к его губам, когда ему было пятнадцать. Он вытер губы тыльной стороной ладони и посмотрел на нее презрительно.

— Ты просто ребенок. Поцелуй в губы для взрослых, — упрекнул он ее.

Она мягко убирает его волосы, которые упали на лоб, и поправляет их. Она прекрасно знает, что он не любит ее, но она сможет с этим смириться. Она хочет быть с ним на любых условиях. Она хочет, чтобы его семя попало в нее. Она хочет видеть его черты в лицах своих детей. Она хочет наблюдать, как появляется седина на его висках, и сидеть с ним в доме ее отца на Французской ривьере, когда они совсем состарятся и наблюдать закат. Она любит просто смотреть на него, и его ласковая улыбка или заботливое прикосновение к ней было бы вполне достаточным.

Долгое время она просто сидит, прижав его руку к своей щеке. Она поворачивает голову к двери, за которой слышится шум.