– Но ведь они все Архитекторы?

– Мы верим в это, но мы не можем просто связаться с ними и поговорить, как с другими нашими детьми – здесь, на Таннахилле, и в других мирах Известных Звезд.

– Понятно.

– Во время своих странствий, своего долгого паломничества к Эде, им приходилось нести Церковь в своих сердцах. И в священных компьютерах, установленных на их кораблях, – с печальной улыбкой добавила Харра.

– Но они по-прежнему повинуются доктринам Церкви? Всем этим святым заповедям, которые у вас называются программами?

– На это мы можем только надеяться.

– Стало быть, они несут с собой Тотальную Программу? Как дети, несущие факелы в сухой лес?

– Тотальная Программа входит в Программу Эде для вселенной.

– Уничтожить вселенную… чтобы спасти ее?

– Нет, пилот, – переделать вселенную. Быть участниками грандиозной архитекторской работы, осуществляемой вокруг нас.

– Понятно.

Харра, видя отчаяние на лице Данло, с улыбкой коснулась его руки.

– Мы должны рассказать вам о нашем понимании Тотальной Программы. Мы не верим, что она требует от нас уничтожения звезд.

– Правда? – Данло, как приговоренный, неожиданно получивший помилование, сразу оживился, и кровь резво побежала по его жилам.

– Но предупреждаем вас: это только наше мнение.

– Но ведь вы – Святая Иви.

– Возможно, со временем Церковь разделит наши взгляды.

– Понимаю.

– Те другие Архитекторы, миссионеры и пропавшие Паломники, понимают Программу иначе. А у нас нет возможности поговорить с ними.

Данло достал из кармана флейту и, глядя на ее золотой ствол, задумался над тем, что сказала ему Харра.

– Мой, Орден всегда готовил пилотов, – сказал он наконец. – Сейчас мы создаем на планете Тиэлла новую Академию. Вы можете послать туда своих детей. Мы обучим тысячу новых пилотов, а со временем десять тысяч и больше. Мы построим десять тысяч легких кораблей и разошлем ваше понимание Программы по всему Экстру.

– Вы предлагаете нам союз между Церковью и вашим Орденом?

– Почему бы и нет?

– Желали бы мы, чтобы это было так просто.

– Если смотреть поглубже, во вселенной все просто.

– Вероятно – но такой союз представляется нам невозможным.

– Бертрам Джаспари будет против, да?

– Он и все ивиомилы объявят союз с наманами кощунством, даже хакром. Хотя мы полагаем, что старейшина Бертрам втайне желает если не самого союза, то связанных с ним благ.

– Понятно. Он хочет свободно путешествовать среди звезд, да?

– Мы полагаем, что именно к этому он стремится.

– Его цель – распространение Церкви в космосе?

– Не только. Он, как и мы, верит, что Архитекторам Великого Паломничества необходим Верховный Архитектор.

– Но Верховный Архитектор – вы.

– Но мы не будем жить вечно в этой оболочке. Вы должны знать, пилот, что старейшина Бертрам надеется стать Иви после того, как мы умрем и преобразимся. Он надеется стать Иви для всех пропавших Архитекторов Экстра и всех ивиомилов, по466 сланных в Экстр за последнюю тысячу лет. Большая паства – большая власть.

– А вы тоже надеетесь на это?

– Мы, конечно же, мечтаем объединить Церковь. Истинная Церковь существует во всех сердцах и во всех местах – мы хотим, чтобы все народы возрадовались бесконечной Программе Эде. Мы хотим распространить власть Бога повсюду.

– Понимаю.

– Нам хотелось бы верить, что старейшина Бертрам тоже хочет этого – хотя бы отчасти.

– Я еще не встречал никого, кто бы так старался найти хорошее даже в плохом человеке, – улыбнулся Данло.

– Но плохих людей нет. Есть только негативные программы.

– Хорошо, путь будут негативные программы, – опять улыбнулся Данло.

– Потому-то нам и кажется таким невероятным, что старейшина Бертрам хотел убить вас.

– Правда?

– Если бы вас убили, пилот, как мог бы старейшина Бертрам надеяться хоть когда-нибудь послать в Экстр пилотов-Архитекторов?

– Но вы сказали, что он против отправки таннахиллских детей на Тиэллу.

– Возможно, он надеется подготовить пилотов как-то подругому.

Данло тихонько дунул в мундштук флейты.

– Кажется, я понимаю. Но я принес присягу, благословенная Иви. Я ни за что не стану готовить пилотов самостоятельно – ни для Бертрама, ни для кого-либо еще.

– Возможно, старейшина Бертрам думает, что есть другие способы овладеть вашим мастерством.

– Не нравится мне это слово – “овладеть”.

– Мы боимся, что старейшина Бертрам – очень честолюбивый человек.

– А я боюсь… что испугаюсь его. Это дало бы ему еще больше власти, чем теперь, правда?

Еще довольно долго Данло и Харра, сидя в лучах солнца, обсуждали проблемы и политику Вселенской Кибернетической Церкви. Один робот убрал со стола, другой подал чай тохо, холодный, горьковато-сладкий. Они вернулись к надежде найти пропавших Архитекторов, уничтожающих звезды Экстра.

Харра выдвинула идею: если учить таннахиллеких детей на пилотов пока нет возможности, пусть пилоты Ордена возьмут Архитекторов-миссионеров на свои легкие корабли.

– И эти миссионеры передадут пропавшим Архитекторам ваш взгляд на Тотальную Программу?

– Мы боимся, что это будет не так просто.

– Да нет же, очень просто. Вашим миссионерам надо только сказать, что звезды благословенны и мы должны смотреть на них с любовью, как ребенок в глаза своей матери.

Харра улыбнулась, а потом и посмеялась в рукав своего кимоно.

– Нам кажется, вы большой романтик, пилот.

– Ну да, я такой.

– Мы не можем так сразу послать людей в Экстр, чтобы они проповедовали наш новый взгляд на Программу. Сначала мы должны ее отредактировать.

И Харра объяснила, что Тотальная Программа не входит в Священный Алгоритм, как и многие другие программы Церкви. В Алгоритме Эде, как мудрый отец, поучающий своих детей под деревом саби, говорит о природе жизни во вселенной и о том, как ее следует прожить. Люди толкуют эти слова посвоему и выводят из них императивы. Таким образом, за полторы тысячи лет космических странствий величайшие умы Вселенской Кибернетической Церкви сформулировали много программ. Все они собраны в “Комментариях”, которые после “Схем” и самого Алгоритма считаются главнейшим трудом священного писания Церкви. “Комментарии”, как позднее убедился Данло, представляют собой исторически-эволюционное исследование. Сначала какой-нибудь великий Архитектор – например Йорик Ивионген, – объясняет, что, на его взгляд, имел в виду Эде, когда сказал: “Вселенная подобна циклическому механизму”. Затем другие мыслители комментируют откровение старейшины Йорика, а еще более поздние комментарии представляют собой полемику с каким-нибудь скромным теологом без особых заслуг и талантов. Именно так форматируются и редактируются церковные программы. И хотя внесение поправок в “Комментарии” является прерогативой всех Святых Иви, редактировать наиболее старые программы всегда трудно. И всегда опасно. Иви должен при этом держать руку на пульсе своего народа и прежде всего привлечь на свою сторону Койвунеймин – недостаточно просто призвать диссидентов-ивиомилов к повиновению, хотя верховный сан дает Иви на это полное право. Верховный Архитектор, игнорирующий благочестивый пыл старейшин, рискует привести свою Церковь к волнениям, к расколу и даже к войне.

– Вы должны понять, – говорила Харра, размешивая сахар в очередной чашке чая, – что нового Иви выбирают старейшины. И что программы, много раз отредактированные прежним Иви, новый может совсем отменить. Наш долг как всякого Иви – дать народу программы не на год, но на все времена. До конца времен, когда построение вселенной будет завершено. – Она хлопнула в ладоши, глядя на противоположную стену, и произнесла: – Первый кадр, пожалуйста.

При этих словах образ Николоса Дару Эде на мерцалевой стене начал таять, и его сменили изображения трех новорожденных младенцев, двух девочек и мальчика. На их пухлых розовых личиках застыло изумленное выражение, понятное при первом взгляде на чудеса этого мира. На каждом было новенькое белое кимоно из драгоценного хлопка, и вязаные белые добры покрывали лысые головенки.