— Поэтому сама идешь тем же путем?

— А почему бы и нет! Или ты думаешь, что тебя ждет другая участь? Каждая из них побывала в его постели. Я тоже, когда-то, была на твоем месте, но потеряла все в один день.

— Я не сторонница двусмысленности, Хиант. Говори напрямую.

— Каждая из нас верила, что станет особенной для него. Каждая из нас рассчитывала опровергнуть предсказание и стать для него Хозяйкой.

— О каком предсказании ты говоришь?

Хиант повернулась к ней и с непонятным выражением неподдельного удивления в глазах, спросила:

— Он спит с тобой и даже не удосужился рассказать о правилах 'игры'?

— Я не понимаю тебя…

— Ты знаешь, что у мьеров есть свои традиции. Этот древний обряд мьеры соблюдают уже много сотен лет. В Сообществе жила одна известная семья, все женщины в роду которой обладали даром предвидения. Когда мьерам-мужчинам исполнялся двадцать один год, они приходили к одной из женщин этого рода и узнавали, что начертала судьба на их пути. Предсказания были разными. Кто-то узнавал о богатстве, кто-то о болезнях, которые отнимут у него все, а кто-то о женщине, единственной, которую полюбит и на которой женится. Дамьену тоже был двадцать один, когда старая Эльза предсказала ему появление особенной женщины. Именно она получит его сердце и станет Хозяйкой клана.

— И она сказала, кто она?

— Да, Тайрин. Она сказала, что эта женщина будет слепой…

Тайрин искренне рассмеялась.

— Неужели ты надеешься такими грязными уловками избавиться от меня?

— Зря ты смеешься над тем, что я тебе сказала. Если не веришь мне, спроси об этом у Лой. Ты ведь доверяешь ей больше, чем мне? Пусть она расскажет тебе правду.

Тайрин с неверием посмотрела на Хиант.

— Ты говоришь о некой Эльзе. Возможно, она ошиблась…

— Все ее предсказания сбылись. Каждое.

— Но почему тогда ты, зная об этом, все равно осталась с ним?

— Потому что любила, Тайрин. Для меня было лучше провести с ним хотя бы несколько ночей, чем никогда не познать, что это такое.

Грудь Тайрин свело судорогой. Глаза неестественно распахнулись, и в них появилось нечто, чего Хиант так долго ждала. Боль. Та же боль, что когда-то испытала сама Хиант, глядя на эту мьерку, вошедшую в столовую вместе с Лой.

Тайрин ничего не ответила Хиант. Она отвернулась от нее и побрела по коридору в сторону библиотеки.

Уже стемнело, когда Дамьен закончил разбираться с делами и откинулся на спинку кресла в своем рабочем кабинете. Он больше не видел Тайрин, и теперь ему не терпелось узнать, что из истории его клана она раскопала сегодня.

Дверь его кабинета тихо приоткрылась, и в нее без стука вошла она.

— А я только что думал о тебе, — радостно произнес он и поднялся со своего места.

Но взглянув ей в глаза, остановился возле стола, боясь спросить о том, что же все-таки произошло на этот раз…

На него смотрели немые серебристые льдинки, холодные и жестокие в своей красоте. И ни капли тепла. Нигде: ни в них, ни в том, что она сейчас испытывала.

— Что случилось? — спросил он, даже не пытаясь приблизиться к ней.

— Ответь на один вопрос, Дамьен.

— Какой?

— Почему, когда ты впервые увидел меня такой, какая я есть на самом деле, ты спросил, не слепну ли я?

И тут Дамьен все понял. Предсказание, которое висело над ним, словно Домоклов меч, наконец, ударило своим лезвием по его шее…

— Кто рассказал тебе об этом?

— Значит, правда… — ответила она повернулась к окну.

В темном зеркале, отделявшем ее от мрака сгустившейся ночи, отражалась она, искривленная и деформированная неровной поверхностью стекла. И в этом отражении она не увидела прекрасную мьерку, стоящую в его кабинете. Она увидела урода, которым была для себя все эти годы. Плакать? Ее глаза хотели плакать, но она не могла позволить себе этого при нем.

— Ты обманул меня, — ответила она. — Когда я просила тебя уйти и не причинять мне боли, если для тебя эти отношения не являются ничем серьезным, ты обманул меня и остался.

Ее руки затряслись, и она сжала их в кулаки.

— Это всего лишь предсказание. Я не могу всю жизнь ожидать его исполнения. Я тоже хочу быть счастливым и пытаюсь обрести это самое счастье.

— Они тоже пытались, Дамьен. Каждая из тех, с кем ты проводил свое время, хотела обрести свое счастье. Но ты и их обманул.

— О ком ты говоришь?

— О твоих любовницах. Блуждая по коридорам твоего особняка, я каждый раз натыкалась на прекрасных мьерок, смотрящих на меня с неверием и какой-то обреченностью. Только сейчас я поняла, почему они так смотрят: они видят во мне себя самих, таких же окрыленных и мечтающих о том, чему не суждено никогда сбыться.

— Тебя волнует то, что я спал с другими женщинами?

— Да, Дамьен. И мне больно смотреть на них, зная, что с каждой из них ты проделывал все те вещи, которыми занимался со мной. И с каждой из них испытывал все то же, что и со мной…

— Я никогда не испытывал ничего подобного, что было с тобой!

— Ты настолько увяз в этом… И я увязла…

— Тайрин, — позвал он и попытался подойти к ней, протянув руки, но она отвернулась от него и направилась к двери.

— Все свои вещи я уже упаковала и отправила в отель. Это все, Дамьен.

— Нет, не все! Это не все! Я тебя не отпускаю! Слышишь?! Не отпускаю!

— А я и не прошу отпустить меня. Это я оставляю тебя.

— Ты не можешь!

— Я забыла, зачем приехала в этот город. Я предала свои убеждения и цели. И вот, прошел уже месяц, а я все там же, где была вначале. Я все равно уйду, Дамьен. И бегать от тебя не собираюсь. Адрес отеля знают твои мьеры. Я лишь прошу оставить меня в покое и не мешать.

— И все почему? Из-за глупого предсказания старухи?!

— Вспомни, с кем ты говоришь! — ответила она. — Мои предсказания не раз спасли мне жизнь. Когда-нибудь и на твоем пути ты встретишь свою единственную женщину. И она будет слепой…

— Тайрин, пожалуйста… — произнес он, понимая, что уже потерял ее.

— Что, 'пожалуйста', Дамьен? Спи со мной и дальше, пока я не найду то, что мне нужно на самом деле?! — закричала она. — Меня ты тоже выбросишь на помойку, как это сделал с ними?! Нет, дорогой, я не такая! Мне это не нужно, понимаешь?! И ты, весь такой изовравшийся, мне тоже не нужен!!!

'Изовравшийся'… Как же мерзко ему стало от этого слова. Дамьен отвернулся и закрыл глаза. Их щипало. Очень сильно.

— Ты — моя Хозяйка. И этого никто не сможет изменить, — тихо произнес он.

— Я смогу, — зашипела она. — Уже изменила…

В ответ он только рассмеялся. И злоба, что он испытывал в этот момент на нее за столь циничные слова, захлестнула его с головой.

— Ты отказалась от меня, когда не захотела стать частью моего клана. Я простил тебе это оскорбление, рассчитывая, что рано или поздно ты образумишься. Теперь ты снова отказываешься от того, что я тебе предлагаю. Я называю тебя 'Хозяйкой', а ты говоришь, что сможешь это изменить. Неужели ты настолько глупа? — рассмеялся он. — Или тебе просто наплевать на меня?! Твоя месть важнее, не так ли, Тайрин? Только она имеет для тебя значение. Я бы смог упасть перед тобой на колени и попросить принять меня и мой клан, обращаясь не просто к женщине, а к своей Хозяйке! Я бы опустился до этого, — снова рассмеялся он. — Но простить тебе того, что свой хр…ов кодекс ты поставила выше меня, я не смогу. Слышишь? Я, Дамьен Норама, не прощаю тебе этого! Уходи. Проваливай из этого дома, черт бы тебя побрал! И не возвращайся! Никогда!!! — заорал он и стукнул кулаком по столу.

Она ничего на это не ответила. Просто вышла и закрыла дверь за собой.

— Уходи!!! — проревел он в пустоту и, вцепившись за спинку своего кресла, согнулся пополам. — Уходи…

На три дня клан Норама потерял своего Главу. Дамьен топил свою гордость в виски, проводя дни напролет в своем кабинете. С ним пытались поговорить и Мортон, и Лой, но брат, казалось, ничего не воспринимал вокруг.