Интеллект и творчество стали для человека важнейшим источником отбора, намного обогнав мутации и изменчивость. Именно появление интеллекта объясняет быструю эволюцию человека, а не слепые мутации. Отбор по уму, а потом уже подстраивались гены.
Но у этологов есть и пессимистический вывод: непреодолимость агрессии, как основной тенденции в эволюции (см. «Об агрессии» Конрад Лоренц, 12 изданий за шесть лет! Но на русский не перевели, «биологизма» коммунисты не допускали). Правда, у животных существует так называемая «канализация» агрессивности: ритуал переключения, отвлечения, изоляция конкурентов. И даже преодоление барьеров от различий сообществ через знакомство и помощь. Оказывается, и соревнование есть, причем даже у насекомых. Но главное все же доминирование и подчинение. Оно есть уже у бактерий! — клетки разделяются, слабые гибнут, происходит их химическое разложение, и это дает пищу сильным, выживающим.
Отсюда важный вывод: иерархия неистребима, равенство невозможно. Но бывает и смягчёние рангов, и даже преодоление на кооперативной основе. Подчиненные особи могут формировать «коалиции» для ограничения власти вожака вплоть до его свержения. Доминанты в стае бывают разные в разных видах действий: битва, передвижение, добывание пищи. Для каждой ситуации своя система отношений. Муравьи могут менять свою «профессию»: разведчик, фуражер. Так же, как у людей — переменные роли.
Есть механизмы координации в стае: отношения меняются от воздействий вожака, от местных контактов, от взаимной стимуляции через некие неопределенные (химические?) влияния или даже модные теперь биополя.
Этологи представляют материалы, в которых можно найти факты обоснования демократии, анархизма, социализма, олигархии элиты, не говоря уже о деспотизме (сводка в книге Somit A, Peterson. № I, 1978). То есть в животном мире возможен плюрализм власти, причем даже у одного вида, в зависимости от ситуаций (и самоорганизации)! Как специально для людей: не закреплено в природе жесткого политического строя! В частности, возможны общинные, кооперативные организации в сочетании с иерархическими структурами. Это важно для социальных технологий, чтобы не быть в плену ни одной ортодоксальной идеологии.
К. Лоренц пишет, что у животных могут разыгрываться все человеческие страсти: любовь, ревность, ненависть, дружба, верность, измена, «кланы», похищения детей, сексуальные насилия, детоубийство.
В коллективных действиях бывают две системы: авторитарная и демократическая. В разных ситуациях каждая имеет преимущества: демократическая раскрепощает инициативу и увлекает к кооперации, в «спокойных» условиях существования (земледелие) авторитарная разрывает дружеские связи, но эффективнее управляет при острых ситуациях — войны.
Биологическое (то есть от материализма!) происхождение общества не облегчает проблему: как им управлять, чтобы было счастье и чтобы оно было прочным. С материализмом даже труднее: на Бога надеяться нельзя.
В то же время биология ограничивает возможности управления обществом: все «технологии», как минимум, нужно бы проверять на биологичность. Творчество — вещь великая, идеологии можно придумать какие угодно, можно их распространить через ТВ, можно даже получить иллюзию, что они привились, переделали человека, но не надо поддаваться обманам. Потребности можно изменить только на 20–30 процентов. И то не очень стойко: сдвинь шкалы «платы», и он вернется — «человек биологический». Двадцатый век кончился, сколько было новаций — и социализм реальный, и фашизм, и всякие другие системы «гуманизма», а посмотрите, что творится?.. Смертную казнь запретила царица Елизавета, и запрет держался 20 лет! И это в варварской, неграмотной России восемнадцатого века. Значит, честные люди Бога боялись. Но в XX веке были ГУЛАГ и Освенцим, жертвы измеряются десятками миллионов. Да и сейчас бытовых зверств столько, что народ не хочет отмены смертной казни. Впрочем, в Ветхом Завете жестокостей не меньше, если отнести к населению. Все это не настраивает на оптимизм в оценке людей.
Позволю себе повториться и перечислю биологические потребности человека, относящиеся к теме общество, идеологии и пр. Они были приведены в табл. рис. 17.
На первое место я поставлю лидерство. Есть у некоторых людей — лидеров — страсть: объединять, командовать, организовывать, нацеливать окружающих на какое-то дело, неважно на какое, но — особое и трудное. Быть при этом первым, чтобы все признавали, уважали, хвалили. Такой деятель готов за это и «живот положить». У настоящего лидера сильный характер, способности, скажем осторожно, неплохие, но не обязательно блестящие. И главное — умение себя показать. Теперь это называется «харизма». Вообще лидерство есть у каждого, но обычно его мало, только для самоутверждения, чтобы защитить себя, сохранить достоинство.
Но есть, и тоже у всех, и противоположное качество: идти за лидером, включиться в команду, даже слепо следовать за авторитетом, куда поведет. Называется: подчиненность. На этих двух качествах, лидерстве и подчиненности, строятся авторитарные группы с одной вершиной и пирамидой подчинения: из уважения, но при случае и палкой! Соответственно, ее Коллективный Разум, КР, строится по авторитарному типу.
Другое важное качество, конкурирующее с первыми, — коллективизм. Основан на общении, симпатиях, альтруизме, перевоплощении. Всю компанию, коллектив можно замкнуть на дело, которое интересует всех, — пища, защита, «открывание истины», мало ли что еще. Даже у каких-то земляных букашек, перекапывающих землю, забыл для чего, описан «эффект группы»: вдвое больше нарабатывают, чем тем же числом, но в одиночку. Лидерство здесь тоже проявится, но «мягкое», от способностей, без палки. Называется «неформальный лидер». (Представьте себе: такие бывают и в стае животных, параллельно с жестким вожаком!)
Третье качество — принадлежность к группе. Не только участие, но разделение целей, трудов, скорбей и судеб. Чем теснее группа, даже физически теснее, тем сильнее это чувство. Яркие лидеры этому мало подвержены, но большинство — да. Особенно когда собирается толпа, масса. «На миру и смерть красна». Чем больше общности и связей, работ, цели, положения, тем прочнее принадлежность. Даже если разобщены расстояниями. Происходит как бы растворение в группе: все свои потребности — в пище, в защите, в агрессии, в целях — подчиняет человек интересам группы. Она как бы сама становится «личностью», со всеми ее индивидуальными потребностями.
Идеалы группы провозглашают лидеры — формальные или неформальные.
Личные отношения людей в группе состоят из притяжения и отталкивания, с добавлением стремления занять место повыше. При этом нужно соблюсти отношение «лидерство/подчиненность» и оборонять свой статус от конкурентов. И всем вместе членам дорожить принадлежностью к группе, действовать вместе, получая от этого личную выгоду. На соотношении этих межличностных и коллективных интересов и создается группа с распределением ролей.
Отношения в группе реализуются через механизмы самоорганизации. Есть генетические качества психики у персонажей, плюс изначальные психологические установки, есть случайность первых соприкосновений, впечатления, импульсивные действия. На них ответы — обратная связь, все закрепляется в памяти. Еще случай, еще повтор, еще прибавление в память, смотришь, уже тренировка первых, очень часто — неверных действий. Они уже наметили дальнейшее «К» или «От». Так и идет: случай, память, вектор направления, еще случай и уже бифуркация отношений. Еще память, тренировка — и это уже структура. Все, как те узоры на окнах от мороза. Впрочем, не будем преувеличивать: самоорганизация не безнадежна. «Его Величество Разум» может помочь в организации. Придумано даже название: «социальные технологии» (слово «технологии» вошло в большую моду, всюду его толкают!)
Параллельные группы «одного уровня» ведут себя как люди: испытывают друг к другу те же чувства и взаимодействуют с теми же мотивами. То есть или действуют совместно, или образуют пирамиду частичного или полного подчинения, уступая притязаниям на лидерство самым активным. Впрочем, сочетания обеих моделей тоже часто встречаются.
