Анди выключил приемник.

Никто не проронил ни слова. Агвилла, видимо, успокоился, из-под маски доносилось мерное дыхание — может быть, уснул? Или мысленно повторяет предсмертные слова отца?

Мои мысли были заняты Кларой, детьми, матерью. Что с ними?

Где они? Пощадила ли их хунта? Или же Командор так же беспощадно расправился с ними, как и с другими неугодными лицами? И что мне делать в оккупированной “союзниками” стране?

К полуночи мы добрались до побережья. За плотным стайфли океан не был виден, только слышался шум прибоя. Кругом ни души, темень, хоть глаз выколи. Должно быть, мы находились вдалеке от жилья — думаю, к северу от Америго-сити, в неприступных заливчиках, где когда-то жили одни чайки, а теперь и их нет. Но, как я заметил, Анди и Агвилла хорошо знали местность. Во всяком случае, оставив машину наверху, они без труда отыскали вырубленную в камнях тропинку и стали спускаться. Анди нес на спине мешок с книгами и записями.

Вскоре я почувствовал под ногами мягкий песок, потом воду.

— Кто? — раздался из темноты мужской голос.

— Двадцать два на двадцать два, — ответил Анди. — Хайме, это мы.

Кто-то зашлепал по воде, и перед нами выросла высокая фигура.

— Наконец-то! — обрадованно сказал тот, кого Анди называл Хайме. — С самого утра жду от вас весточки…

Заметив меня, он умолк.

— Это Теодоро Искров, — сказал Анди. — Наш друг.

— Да, да, знаю… А где Доминго?

— Его нет… — тихо ответил Анди.

— Что значит — нет? — почти сердито сказал Хайме. — Где же он?

— Остался в Кампо Верде… Возле мамы…

— Вот оно что… — сокрушенно пробормотал Хайме. — Значит, не видать мне больше старого друга…

Издалека долетел гудок теплохода. Хайме встрепенулся: — Надо идти. Без промедлений.

— Постой! — сказал Анди. Он поднял мешок и подал Агвилле. — Держи, Белый Орел!

— Что это? — глухо спросил тот.

— Все, что нужно, чтобы ты начал заново… Вернее, продолжил начатое.

— Куда мы направляемся?

— На Остров.

— Куда?! — вскричал Агвилла.

— Ты же слышал — на Остров. Там у меня друзья, они вас встретят, помогут. Там все будут тебе помогать… Энерган не пропал бесследно, он здесь, в этих книгах и записях… И когда ты снова получишь его, ты отдашь его им. Чтобы никогда больше на Земле не было ни Мак-Харрисов, ни войн, ни стайфли. Чтобы планета стала чистой! Слышишь, Агвилла?

— Слышу, — глухо отозвался Агвилла. — А ты? Что будет с тобой?

— Я остаюсь здесь.

— Нет!

— Да! — твердо произнес младший брат, и мы почувствовали, что спорить бесполезно. — Теперь я знаю свою дорогу… Я нужен им здесь. Ты слышал радио? На улицы Америго-сити вышли люди, их тысячи, сотни тысяч. До свидания, Белый Орел! Я уверен, что мы встретимся. Но тогда, когда наша страна избавится от Командора, стайфли и иностранных танков…

Братья обнялись. Жизнь разлучала их. Младшему предстоял путь борьбы за свободу отечества, он шел навстречу опасностям и, кто знает, может быть, навстречу своей гибели. А старшего брата, последнего вождя толтекского племени, ждали мучительные годы внутренней перестройки и творческого подвига во имя энергана. Энерган должен возродиться!

Анди хлопнул меня по плечу: — До свиданья, Тедди! Желаю удачи!

— Я остаюсь с тобой.

— Нет, дружище, нет! Ты тоже поедешь на Остров. В Веспуччии тебе не место… Во всяком случае — пока… К тому же ты обязан закончить свою повесть. Хотя бы ради памяти нашего отца. Пусть мир узнает о докторе Доминго Маяпане…

— …и Белом Орле и Алехандро Маяпане, — добавил я, сдаваясь.

Он засмеялся: — Согласен! Я не прочь попасть в книгу! Только, смотри, не слишком меня приукрашивай!

Мы обнялись.

Я зашлепал по воде, поднялся на борт суденышка. Взял мешок, потом втянул на борт Агвиллу.

Анди остался на берегу один.

— Все готовы? — спросил Хайме.

— Готовы! — глухо ответил Агвилла.

Заскрипела цепь — Хайме выбирал якорь. Суденышко дрогнуло и заскользило вперед.

Компас показывал ост-норд-ост: мы держали путь на Остров.