Я, если честно, рассчитывала сразу же по приезду в Сет'тан пойти хоть по одному из этих адресов, но Кисс придерживался иного мнения. Пока я сам на человека не посмотрю — к нему и близко не подойду! — все, что он сказал мне, ну, а я с этим его убеждением не стала спорить. Парню видней… И Койен, когда я спросила его мнение, сказал мне одно: будьте осторожней… Что ж, вновь и вновь понимаю: окончательный выбор того или иного решения я должна принимать самостоятельно.

Вот оттого-то мы с Киссом уже который час сидим за столом в харчевне, находящейся на некотором отдалении от дома нужного нам человека, и сквозь снующих по улице людей наблюдаем за входом в тот дом. Пусть тот дом виден нам лишь частично, к тому же его постоянно закрывали от нас мелькавшие спины проходящих по улице людей, но, тем не менее, нам было видно главное — вход в дом. И вот за ним-то мы и приглядываем уж который час… Смотри, не смотри — а в дом никто не заходит, и из него не выходят…

Ну, со стороны таких, как мы, мающихся от безделья праздношатающихся — полно. За последнее время в столице объявилось немало бездельников, и часть из них проводила время именно за столами в таких вот харчевнях. Так что если мы не будем без дела ввязываться ни в какие уличные дрязги, то вряд ли привлечем к себе хоть чье-то подозрительное внимание. Вон, скоро солнце пойдет к закату, а мы все еще сидим здесь, пытаемся хоть что-то протолкнуть в свои битком набитые желудки. Еще немного — то мы оба или лопнем от переедания, или нам надо уходить отсюда, возвращаться на свой постоялый двор. Ведь еще час-другой, и закончится светлое время, а ночной порой, во избежание неприятностей, по улицам Сет'тана могут ходить далеко не все…

— Все… — отодвинулась я от стола. — Ты как знаешь, а я уже не то, что есть, а даже глядеть на еду не в состоянии. И пить тоже. За то время, что мы здесь провели, я умудрилась съесть столько, что вот-вот взорвусь!

— С меня пример бери: я, в отличие от вас, моя дорогая, еще могу кое-что проглотить.

— Сейчас при мне о еде не стоит даже упоминать… Так что ты скажешь насчет того мужчины?

— Которого?

— К которому нам советовала обратиться Варин.

— А ты?

— Не знаю. Что-то мне здесь не нравится, но вот что конкретно — не могу понять.

— Я скажу то же самое: мне тут не очень нравится. Точнее — совсем не нравится. Как ты понимаешь, это утверждение относится вовсе не к той еде, что мы с тобой умудрились съесть за сегодняшний день — к тому, как готовят в этой харчевне, у меня замечаний нет… Вон, смотри, неподалеку от нужного нам дома стоит патруль стражников. Кажется, обычное дело, да и стражи тут хватает, в том числе и патрулей. Я бы не обратил на них внимания, если бы они и в самом деле следили за порядком…

— А разве нет?

— Прежде всего, они почти не двигаются с места, а это неправильно. Дальше: пару часов назад неподалеку отсюда мужик карманника чуть ли не за руку схватил, стражу подзывал, а эти и не пошевелились. Настоящие стражники должны были подойти, нет — подбежать, причем сделать это обязаны в любом случае, но тут… В результате карманник вырвался и убежал, а стражникам до этого как будто и дела нет. И подобное допускается при такой строгой страже, какая имеется в Нерге!?.. Бред. Подобного просто не может быть. Значит, этому патрулю поставлена совсем другая задача, и я склоняюсь к мысли, что они так же, как и мы, следят за тем самым домом, который нам нужен. Дальше. Вот, в соседнем дворе стоит высокая голубятня, и в ней тоже находится человек… Конечно, вполне может оказаться, что это, и верно, настоящий хозяин голубятни. Порядок там наводит, или за птенцами следит… Только вот он за целый день и саму голубятню успел бы вычистить не раз, и птицам бы корма задал, и воды им налил… Да и сидеть весь день на такой жаре в голубятне вряд ли кто станет. Даже завзятый чистюля. И еще обрати внимание: здесь немало молодых крепких торговцев, вон они, сидят вдоль улицы, торгуют какой-то ерундой. Не исключаю, что кое-кто из них не только торгует, но и за домом присматривает.

— Ты считаешь, что тот человек, к которому нам советовала обратиться Варин — он арестован?

— Или находится под наблюдением… Ладно, подождем еще немного, а там видно будет. Варин упоминала, что нужный нам человек каждый вечер ходит в небольшую чайную — там специально для него привозят особый чай из Кхитая… Посмотрю на того человека — и вот тогда решу, что мы будем делать…

— Кисс, но ведь и мы с тобой тут давно сидим. Вдруг это тоже кому-то покажется подозрительным?

— С чего этот вдруг? Ты оглянись, посмотри вокруг, сколько сюда наехало людей на праздники, и все они не знают, как скоротать время до начала торжеств. Многие точно так же, как и мы, сидят по харчевням и таким вот уличным забегаловкам, что-то жуют и никому это не кажется странным. Главное — платите деньги, и можно сидеть за столом хоть целый день. Немало людей хотело бы оказаться на нашем месте: ешь, сколько влезет, пей и ничего не делай, только глазей по сторонам… Чем мы с тобой, собственно, и занимаемся…

Прошло еще немного времени, и дверь нужного нам дома раскрылась. Вышедший на улицу худощавый мужчина неторопливо направился в противоположную от нас сторону, и вскоре скрылся с наших глаз за мелькающей толпой.

— Все, уходим! — Кисс бросил несколько монет подбежавшему слуге. — Идем к себе…

— На постоялый двор?

— А то куда же еще… Ну, так что скажешь? — бросил он мне уже на ходу.

— Не знаю… Вроде, следом за ним никто не шел…

— Ошибаешься. За ним двинулись двое — мужик, просивший милостыню, и какой-то парень, изображавший из себя уличного ротозея. И, не знаю, обратила ли ты внимание на то, что выйдя из дома, человек не запер за собой дверь. Допустить подобное в Сет'тане, когда вокруг столько приехавших?! А ведь Варин упоминала, что тот человек живет совсем один… Значит, от не опасается того, что хоть кто-то может забраться в дом, когда там не будет хозяина. А дом, между прочим, стоит на довольно оживленной улице…

— Может, у него появилась жена. Или же внезапно объявился какой-то родственник! Ведь мог же к нему в гости кто-то из провинции приехать. На праздники…

— Допустим. Но главное в другом — у него спина человека, который все время ожидает удара. И походка… Такое впечатление, будто он тащит на себе мешок с тяжелым грузом. Так ходят сломленные люди — я подобные вещи нутром чую.

— То есть…

— То есть в том доме, считай, поставлена мышеловка. Сунемся — она сработает. В общем, нам здесь делать нечего… Кстати, тебе предок что говорит?

— Молчит… Он тут, в Сет'тане, отчего-то почти не подает голоса… Не понимаю причины…

На следующий день, едва только взошло солнце, мы вышли на улицу. В это время верующие как раз направились в храмы Сета на утренние молитвы, а раз тех верующих было много, то и мы могли затеряться среди них. К тому же второй человек из числа тех, к которым советовала обратиться Варин, жил неподалеку от одного из храмов Сета. Так что можно было без особого труда следить за домом мужчины, заняв удобное место у храма — мало ли какие паломники отбивают там поклоны весь день, умоляя Великого Змея снять накопившиеся у них грехи! Находись там хоть весь день, и никого не должно удивить подобное религиозное рвение…

Когда, ежась от утренней прохлады, в толпе людей мы едва успели дойти до огромного храма, стоящего на большой площади, как я услышала шепот Кисса:

— Падай на колени! Быстро! И голову опусти пониже!

Когда я, не раздумывая, выполнила приказ Кисса, едва не разбив при том колени, как Кисс снова зашептал:

— Посмотри напротив, на тот дом, около которого остановилась карета… Только осторожно!

Исподлобья посмотрела в нужном направлении… Там, возле небольшого дома, только что остановилась небольшая карета, и оттуда вышли три человека. Стук в дверь дома — и они скрылись за чуть приоткрывшейся дверью, а пустая карета двинулась с места… Высокое Небо!

— Узнала? — одними губами спросил Кисс.