Значит, невероятная ловкость и быстрота Кастана имеет другую причину, куда более простую и неприятную… Я вновь и вновь вспоминаю, как еще в Сет'тане мы видели младшего сына графа Д'Диаманте, въезжающим в цитадель колдунов. Позже я решила, что он ездил туда для того, чтоб в очередной раз зарядить камни Светлого бога, но теперь по этому поводу у меня несколько иное мнение… Ох, боюсь, Кастан связан с колдунами Нерга куда более тесными узами, чем могло показаться на первый взгляд, и его способность молниеносно реагировать на возникшую ситуацию, а также возможность весьма шустро передвигаться, получив тяжелые раны… Увы, но это может говорить только об одном: без вмешательства колдунов тут никак не обошлось.

Где сейчас находится Кастан было никому неизвестно, и хотя стражники Харнлонгра все еще не прекращали поиски беглеца, уже было понятно, что Кастан, скорей всего, сумел скрыться не только из столицы, но и из страны. И Койен мне ничего не говорил о Кастане. Более того — в последнее время предок вообще не давал о себе знать, все время молчал, не отвечал ни на один из моих вопросов…

В любом случае, отныне титул графа Д'Диаманте перешел к Киссу, так же, как и все состояние графа, состоящее, по сути, из одних долгов. Однако парень как-то совсем равнодушно воспринял все эти изменения в своей жизни, и на многочисленные требования кредиторов лишь махнул рукой: распродавайте все, что есть, и отстаньте от меня!.. В результате с молотка пошло все, что только было в наличии у семейства Д'Диаманте, в том числе и поддельные камни Светлого бога. Вырученных денег едва-едва хватило на то, чтоб покрыть долги прекрасного графа и его убийцы… Единственное, что осталось у Кисса кроме титула — так это подлинные камни Светлого бога. На какое-то время они отданы на хранение в сокровищницу Правителей Харнлонгра: пока что для Диа и Анте это самое надежное и безопасное место, тем более что сейчас Кисс даже не вспоминал об этих камнях.

Дело в том, что после смерти графа он никак не мог избавиться от чувства вины перед отцом, и, что бы не делал, состояние подавленности парня так и не покидало. Недаром Кисс каждый день ходил на могилу папаши, которого похоронили здесь же, на столичном кладбище. Впрочем, там Кисс, как правило, был не одинок: каждый день на место упокоения прекрасного графа приходили и приезжали женщины самого разного возраста, в свое время потерявшие голову (а частенько, и состояние) из-за Эдварда Д'Диаманте, и каждая из этих особ была твердо уверена в том, что милейший граф любил только ее одну, и никого другого, а вместе они не могли быть только из-за безжалостной и жестокой судьбы, а также трагических и непреодолимых обстоятельств, разлучившей их пламенные, трепетные и любящие сердца…

Все это Кисс рассказывал мне, и его всерьез злили эти бесчисленные женщины, каждая из которых проливала на могиле его отца свои горькие слезы, и высказывала находящемуся там сыну графа свои трепетные и горячие чувства к его папаше, так и не остывшие за те годы, когда их прекрасный принц (вернее, прекрасный граф) исчез из их жизни, оставив на сердце (а заодно и в кармане очередной красотки) зияющую рану, которая так и не затянулась до сей поры (это утверждение одинаково верно относится как к тому самому раненому сердцу, так и у продырявленному карману)… Вообще-то все эти истории, по сути своей, были совершенно одинаковы, разница была только в деталях, но выслушивать одну и ту же песню, пусть даже исполняемую на разные голоса, Киссу было крайне неприятно, да, честно говоря, и порядком надоело.

Ну что тут можно сказать? Только одно: прекрасный графпапаша Кисса умел манипулировать людьми и внушать любовь к своей персоне. Этого у него было не отнять… Да что там говорить о других, если даже Марида, как мне кажется — и та готова плакать на его могиле… Она мне ничего не говорит по этому поводу, но я, глядя на нее, кое-что понимаю и без лишних слов. Это ж какой силой любви надо обладать, чтоб простить этому человеку все, что ей пришлось вынести из-за него!? И пусть бывшая королева все правильно понимает, но, как видно, не может, да и не хочет выбросить этого человека из своего сердца. Иногда, глядя на отношения людей, можно только в недоумении развести руками…

А вот что касается родни Кисса… Тут дела у парня тоже были далеко не блестящи. Как я поняла, близких родственников со стороны отца у парня не было — так, имелась весьма отдаленная родня, которой до нового графа Д'Диаманте не было никакого дела. Их куда больше интересовали камни Светлого бога: ведь если Кисса не станет, то будущего графа Д'Диаманте камни Светлого бога должны будут избрать из имеющейся родни, будь она хоть и того более дальней, но, тем не менее, имеющей подлинную кровь семейства Д'Диаманте. Впрочем, если (не приведи того Пресветлые Небеса!) случится так, что придется выбирать нового графа Д'Диаманте, то можно не сомневаться — в этом вновь пожелает участвовать и Кастан, хотя не считаю, что он осмелиться появиться при том возможном выборе: убийство отца должно раз и навсегда убрать Кастана из числа возможных претендентов на титул графа.

Что же касается семейства Белунг, родственников со стороны матери… Сами они так и не показались на глаза Кисса, но прислали письмо, где несколько суховато поздравили парня с подтверждением его принадлежности к древнему роду, получением наследственного титула, и заодно пожелали всего самого наилучшего. Ни приглашений посетить их дом, ни желания увидеться лично для более близкого знакомства в том письме не было. Обычное вежливое послание, и не более того. Старая история с побегом Кристелин так и не была забыта ни семейством Белунг, ни аристократией той страны, и вряд ли забудется в ближайшие десятилетия, особенно если учесть, что семья северного герцога славилась жестким и достаточно суровым нравом. Так что устраивать шумные веселья по поводу появления в их семействе нового родственника никто не собирался — мол, это еще надо посмотреть, как в этом, пусть и знатном, но бедном и не очень-то нужном родственнике, скажется кровь его развратного и блудного отца.

Так что мнение северной родни звучало примерно так: мы тебя признаем, и согласны, что ты имеешь отношение к нашему семейству, но и только. Проще говоря — этого с тебя вполне достаточно.

…Так, что-то я в дороге слишком задумалась, не заметила, что мы уже приехали к храму. Глядя на стражников, стоящих подле храма, а также на полтора десятка человек, находящихся чуть в отдалении, мне вновь подумалось: это с какой ж скоростью разносятся между людьми слухи и новости!? Остается только диву даваться — ведь совсем недавно стало известно, что здесь, в Нарджале, столице Харнлонгра, есть храм, где почти бесплатно снимают последствия ритуала эценбат, а сюда за помощью уже каждый день приходят десятки людей, причем их становится все больше и больше…

Сегодня в зале меня ждали уже не только те два священника, с которыми я встречалась ранее, а еще несколько человек, судя по их виду, маги. Интересно…

— Простите, а что здесь делают все эти люди? — помимо моей воли, вопрос прозвучал несколько суховато.

— Я поясню… — не дала никому раскрыть рот Марида. — Видишь ли, детка, хотя мы и уверены, что в этот раз все получится, как надо, не помешает принять некоторые меры…

— Понятно — вздохнула я, вновь усаживаясь в кресло. А чего тут не понять? Все ясно и без долгих пояснений: если снять с меня последствия когда-то проведенного ритуала не получится и сейчас (а, судя по количеству приглашенных сюда магов так, скорей всего, и будет), то остается надеяться хотя бы на то, что они смогут разобраться, в чем же заключается причина постоянных неудач…

— Нет, ты, очевидно…

— Давайте лучше не будем терять понапрасну время.

— Разумно…

Вновь отвары из трав, полет, темный коридор, открывающиеся двери, и накрепко закрытая последняя из них…

Я открыла глаза. Ничего нового или необычного я не ощутила, просто еще одна неудачная попытка. На душе вновь было все так же горько, а маги, стоявшие в стороне, обменивались негромкими словами. О чем именно говорили — не было ни малейшего желания вслушиваться, и так все скоро узнаю…