– Друзья! Я прошел с вами много дорог, много войн. Мы знали поражения и победы, но мы всегда были верны присяге и никогда не предавали. В последнем сражении именно мы спасли короля и его войско, а сегодня я узнал, что король предал нас! Он напал на моего Учителя, а когда разделается с ним, придет сюда, за нами. Мы были ему нужны – а теперь от нас просто хотят избавиться! Я не хочу подыхать, как крыса, когда ее нору заливают водой, и я не позволю безнаказанно убивать тех, кто мне дорог! Сейчас я отправлюсь в столицу и сверну шею этой скотине, или умру сам! Кто хочет – может отправиться со мной, и взять от этой жизни все, что захочет. Победим – вы все станете дворянами и богатыми людьми, проиграем – погибнем. Остальные – ждите нас в замке, а если мы погибнем – забирайте казну и уходите в Идальгию, там вас не достанут. Кто со мной – шаг вперед!

Корбин никогда не умел говорить речи, но те, кто знал графа, ему верили. Он мог просто приказать – и люди пошли бы за ним безо всякой предварительной "накачки", однако он все же предпочел вызвать добровольцев. Поглядев на синхронно шагнувший вперед строй, Корбин почувствовал законную гордость, и вместе с тем ощутил сосущее чувство ненависти. Не так, совсем не так он собирался прийти к власти, и уж тем более не во время войны, но проклятый король не оставил ему выбора. Что же – да будет так!!!

Вначале он хотел перебросить людей непосредственно к Корнелиусу, но потом решил открывать портал чуть в стороне, поблизости от его особняка – если там идет магический бой, то возмущения наверняка такие, что никто не сможет засечь портал. Ну а на всякий случай, было у него заранее подготовленное место – небольшой дом, купленный на чужое имя. Несколько сот локтей можно пройти и пешком, зато с тылу ударить будет намного удобнее, чем из особняка. К тому же, неизвестно, удастся ли вообще проломиться к Корнелиусу – дом его, похоже, блокирован от порталов довольно серьезно. В случае же, если бой уже закончился, графу будет, куда отступать. Кроме того, Корбин хотел, если позволит время, связаться с епископом – пора было заканчивать эту историю с переворотом, и повязать церковь кровью стоило в любом случае.

Удар о камни был болезненным. Джурайя не удержалась на ногах, рухнула на неровную брусчатку, вкровь разбив, несмотря на крепкие кожаные штаны, колени, и проехалась щекой по все той же брусчатке. "Ссадины глубокие, если не залечить быстро, может шрам остаться", мелькнула непрошенная мысль, тут же уступившая место другой. Где она вообще? Откуда тут брусчатка? Они с Адрисом должны были выйти из портала в ее комнате, но то, что вокруг, на комнату совсем не похоже. Больше всего это похоже… Ну да, больше всего это похоже на аккуратно вымощенную улицу в паре сотен шагов от поместья Корнелиуса.

Джурайя осторожно подняла гудящую от удара голову, оглянулась. Ну да, та самая улица, по которой она не раз и не два бегала к лавке алхимика, выполняя просьбы Корнелиуса и Прима. Те же дома с закрытыми по случаю раннего времени ставнями, и вон, в конце улицы, виден уголок стены поместья. Но почему она здесь?

– Ты так и собираешься лежать? Или все-таки встанешь? А то ведь солнце уже, считай, встало.

Ну, а это уже явно Адрис – и голос его, и тон ехидный-ехидный. А вот и он сам – стоит, истинный воин, и непохоже, чтобы экстремальная высадка его хоть сколько-то обескуражила. Морда наглая такая… Весь чуточку расслабленный, но рука на эфесе меча, и глаза, несмотря на скучающее выражение лица, смотрят вокруг внимательно и остро. Сам небось не замечает, что манерой держаться сейчас и манерой поведения вообще фактически копирует Корбина. Да и похож, если честно – даже не чертами лица, а чем-то неуловимым, выражением глаз, что ли, особенно когда улыбается. Правда, она, Джурайя, знает, почему – дед рассказал, не поленился. А вот Элька не знает – она же такая, живо всем раззвонит, поэтому ей и не говорит никто. И Корбину не говорят, так что вообще непонятно, чего он с этим некромантом доморощенным возится.

– Чем смеяться – лучше помог бы даме встать.

– Даме? Ну, даме, может, и помог бы, – и здесь не может без ехидства обойтись, зараза! Но руку подал, встать помог. И даже царапины заживил мгновенно – ловко это у него получалось, не хуже, чем у Прима, вот что значит некромант. – Ты куда нас забросила? На поместье это ну никак не похоже.

– Сам не видишь?

– Вижу. И почему мы здесь? Что мы тут забыли?

– Сама не знаю.

– Ну, тогда пойдем, узнаем. Недалеко, вроде.

– А кто нас пропустит? Учитель сказал, они окружены.

– Никто не пропустит, разумеется. Только и отсиживаться смысла не вижу. Мы ведь им помочь пришли? Вот и поможем. Может, хоть часть врагов отвлечем, лишний час времени им подарим, а там и Корбин перестанет, наконец, психовать.

– Он не психовал. То-то и оно, что не психовал он – ему просто все равно было.

– Проспится – придет в норму. Что ты, Корбина не знаешь? Или тебе лучше было бы, если б он тебе по щекам надавал? Все, не пудри мне мозги, все равно или помогать нашим, или сматываться отсюда, куда подальше. Только сматываться тебе одной придется – там Элька, а я ее не оставлю.

– Да ладно тебе, я что, против? Пошли уж.

– Вот это – правильно, это – одобряю. А с делами сердечными ты уж как-нибудь потом разберись. Хотя я тебя все равно не понимаю, за тобой такой мужик разве что не на брюхе ползает, а ты кочевряжишься. Мало того, что будешь за ним, как за каменной стеной, так и он тебя еще на руках носить будет. Что я, Корбина не знаю?

Все это Адрис говорил вроде бы весело и беззаботно, но Джурайя чувствовала, что он просто мелет языком. Наверное, чтобы ее успокоить – сам-то он весь собран, готов в любой момент броситься в схватку, и ведь прекрасно понимает, что идет, скорее всего, на смерть. Какие уж там мужики – она не выйдет живой из этого боя.

– Помолчал бы уж лучше – не до того сейчас.

– А почему не до того? Мы им таких люлей навешаем – взвоют. Корбин не зря говорил, что после него ты – сильнейшая в этом королевстве, стало быть, отделаешь здесь всех одной левой.

Ответить Джурайя не успела – улица кончилась, и Адрис резко поднял руку, приказывая ей остановиться. Джурайя механически выполнила команду и тут же разозлилась на себя. Как бы она не плевала на всякую дисциплину, а вот прожила всего ничего у Корбина в замке – и незаметно для себя научилась строем ходить. Сердито отпихнула Адриса плечом и, ловко увернувшись от его попытавшейся задержать руки, решительно вышла на небольшую площадь перед поместьем.

Нет, ну не дура ли? Перед улицей никого не было, зато справа и слева от нее солдат было до хрена и больше. Все правильно, запоздало вспомнила она – открытый портал в магическом поле такие возмущения создает, что его любой хоть что-то соображающий маг отследит мгновенно, а здесь наверняка собрались не самые слабые и тупые из этого вороньего племени. Ага, вот и они – стоят за спинами солдат, к бою приготовились. Толпой-то справятся, наверняка, ну да она тоже успеет прихватить с собой кого-нибудь.

Сзади раздраженно запыхтел Адрис. Не бросил, честь не позволила, прямо рыцарь какой-то. А ведь мог еще отступить и попробовать что-либо иное. Теперь погибнет не за понюх табаку… Жаль, что все так кончается.

– А мы вас ждали-ждали… Честно говоря, думали – не придете.

О-па? А это еще что за мурло? Явно маг, но какой-то совсем незнакомый. Ладно, поговорим с ним в стиле Корбина – говорят, помогает.

– Обзовись, скотина.

– Ну-у, мадемуазель, как некрасиво… И это после того, как я потратил столько сил, чтобы подделать полученное вами сообщение… Хорошая работа, согласитесь.

– Но зачем…

– А затем, чувырла малолетняя, чтобы тебя из замка не выколупывать, силы не тратить, а здесь и сейчас повязать. Я, правда, надеялся, что ты с собой приведешь не только этого олуха, с мышцами, но без мозгов и без магии, а хотя бы сколько-то младших магов для поддержки, чтобы уж побольше из игры вывести. Ну да ладно, и так хорошо. Взять ее!