— Адрес его тебе знаком? — спросил я у Роско.

Она покачала головой.

— Нет, но я могу поискать.

Дверь со скрипом приоткрылась, и снова показалась голова Бейкера.

— На связи полиция штата, — сказал он. — Похоже, вашу машину нашли.

Финлей взглянул на часы. Решил, что до возвращения Тила время еще есть.

— Хорошо. Бейкер, переключи звонок сюда.

Сняв трубку, Финлей стал слушать. Записал кое-что на листке, пробормотал слова благодарности. Положил трубку и встал.

— Что ж, давайте съездим и посмотрим.

Мы быстро вышли из здания. Нам нужно было уехать отсюда до того, как Тил вернется и начнет задавать вопросы. Бейкер проводил нас взглядом. Крикнул нам вдогонку:

— Что сказать Тилу?

— Скажи, мы нашли машину, — ответил Финлей. — Ту, на которой сумасшедший уголовник приезжал к Моррисонам. Передай, в деле наметился прогресс.

На этот раз за руль сел Финлей. У него тоже был «Шевроле» без опознавательных знаков, абсолютно такой же, как у Роско. Выехав со стоянки, он повернул на юг и на большой скорости пронесся через городок. Первые несколько миль были мне знакомы как шоссе на Йеллоу-Спрингс, но затем мы свернули на ответвление, отходящее строго на восток. Оно вело в сторону автострады и заканчивалось маленькой площадкой. Груды затвердевшего асфальта, бочки из-под битума. И машина. Она скатилась с откоса и лежала на крыше. Сгоревшая.

— Ее обнаружили в пятницу утром, — сказал Финлей. — В четверг машины не было, в этом ребята уверены. Возможно, именно на ней приехал Джо.

Мы тщательно осмотрели машину. Впрочем, смотреть особенно было не на что. Машина выгорела дотла. От всего, что было не из железа, остался только пепел. Невозможно было даже определить модель. По форме Финлей предположил, что это машина концерна «Дженерал Моторс», но какой именно марки, сказать было нельзя. Седан средних размеров, но после того, как пластмассовая облицовка исчезла, «Бьюик» не отличишь от «Шевроле» или «Понтиака».

Попросив Финлея подержать передний бампер, я забрался под капот. Стал искать заводской номер кузова. Мне пришлось соскоблить слой копоти, но я нашел маленькую алюминиевую табличку, и прочитал почти все знаки. Выполз из-под машины и повторил номер Роско. Она его записала.

— Что ты думаешь? — спросил Финлей.

— Может быть, это та самая машина, — сказал я. — Скажем, Джо взял ее напрокат в четверг вечером в аэропорту Атланты с полным баком. Приехал к складам у развилки на Маргрейв, потом кто-то перегнал машину сюда. Всего было израсходовано два — два с половиной галлона бензина. Осталось достаточно для того, чтобы спалить ее дотла.

Финлей кивнул.

— Разумно. Но это могли сделать только местные. Для того, чтобы бросить машину, места лучше не придумаешь, верно? Подогнать машину к откосу, столкнуть ее вниз, потом спуститься и поднести зажигалку, затем поспешить к своему дружку, который ждет в своей машине. Но только если знаешь об этой площадке. А об этой маленькой площадке знают только местные жители, так?

Мы вернулись в полицейский участок. Финлея встретил сержант.

— Тил ждет тебя у себя в кабинете, — сказал он.

Проворчав что-то себе под нос, Финлей направился туда, но я поймал его за руку.

— Задержи его, — сказал я. — Пусть Роско позвонит в Детройт и попытается по номеру кузова узнать, что это была за машина.

Кивнув, Финлей ушел. Мы с Роско направились к ее столу. Она потянулась к телефону, но я ее остановил.

— Дай мне пистолет, — шепнул я. — Пока Тил занят с Финлеем.

Кивнув, Роско оглянулась вокруг. Села и отстегнула связку ключей от ремня. Отперла свой письменный стол и выдвинула глубокий ящик. Кивнула на небольшую картонную коробку. Я достал коробку. Это была коробка из-под бумаги, глубиной около двух дюймов. Картон был покрыт затейливым узором. Кто-то вывел на нем фамилию: «Грей». Сунув коробку под мышку, я кивнул Роско. Задвинув ящик, она заперла стол.

— Спасибо, — сказал я. — А теперь можешь звонить.

Подойдя к выходу, я толкнул спиной тяжелую стеклянную дверь. Подошел к «Бентли». Положил коробку на крышу машины и отпер дверь. Бросил коробку на сиденье и сел за руль. Положил коробку на колени. Увидел на шоссе коричневый седан, начавший сбавлять скорость в ста ярдах от развилки.

В нем два мексиканца. Та самая машина, которую я вчера видел у дома Чарли Хаббл. Те же двое внутри. Сомнений быть не могло. Машина остановилась в семидесяти пяти ярдах от здания участка. Плавно застыла, словно у нее заглушили двигатель. Из машины никто не вышел. Мексиканцы сидели и смотрели на стоянку перед полицейским участком. Мне показалось, они смотрят прямо на «Бентли». Похоже, мои новые друзья наконец меня нашли. Они искали меня все утро. Но больше им искать нечего. Они не двигались. Сидели в машине и смотрели на меня. Я минут пять смотрел на них. Они не собирались выходить из машины. Я это понял. Судя по всему, поселились здесь. Поэтому я переключил свое внимание на коробку.

Она была пуста, если не считать коробки патронов и пистолета. И какого — чертовски хорошего! Это был автоматический пистолет «Дезерт Игл». Мне уже приходилось таким пользоваться. Их производят в Израиле. В армии мы выменивали такие на то, чем нас снабжали. Я взял пистолет. Очень тяжелый, ствол четырнадцать дюймов, общая длина более полутора футов. Я достал обойму. Это была восьмизарядная модификация под патрон 44-го калибра. Восемь патронов «Магнум». Такое оружие никак не назовешь тихим и незаметным. Пуля весит вдвое больше, чем у полицейского револьвера 38-го калибра. Она покидает ствол со сверхзвуковой скоростью. Ударяет в цель с энергией, уступающей только столкновению с поездом. Совсем не тихое оружие. Проблема с выбором боеприпасов. Если использовать пулю с твердым наконечником, она пробьет насквозь того, в кого ты стрелял, а также, вероятно, еще и того, кто стоит за ним в ста ярдах. Но можно использовать пулю с мягким наконечником, которая, выходя из тела, вырывает кусок размером с мусорное ведро. Выбор за стрелком.

Все пули в коробке были с мягкими наконечниками. Я ничего не имел против. Я проверил оружие. Оно было в идеальном состоянии. Все работало. На рукоятке выгравирована фамилия. «Грей». Та же самая, что и на коробке. Умерший следователь, предшественник Финлея. Повесился в феврале. Должно быть, собирал оружие. Это не был его табельный пистолет. Ни одна полиция в мире не разрешит использовать на работе подобную пушку. К тому же, слишком тяжелую.

Я зарядил огромный пистолет покойного следователя восемью патронами. Остальные оставил в коробке, а коробку бросил на пол машины. Дослал патрон в патронник и поставил пистолет на предохранитель. Как мы говорили в армии, оружие «готовое и запертое». Позволяет сберечь решающую долю секунды перед выстрелом. Возможно, спасти жизнь. Я убрал пистолет в отделанный ореховым деревом бардачок «Бентли». Он поместился с трудом.

Затем я посмотрел на двоих мексиканцев. Они по-прежнему сидели в машине и следили за мной. Мы переглянулись, разделенные семьюдесятью пятью ярдами. Мексиканцы сидели расслабившись, уютно развалившись на сиденьях. Но не спускали с меня глаз. Выйдя из «Бентли», я запер машину. Поднялся по ступеням и потянул дверь. Оглянулся на коричневый седан. Мексиканцы не двинулись с места, продолжая следить за мной.

Роско сидела за своим столом, разговаривая по телефону. Она махнула рукой. Возбужденно. Подняла руку, предлагая мне подождать. Я следил за дверью в кабинет, моля бога о том, чтобы Тил вернулся не раньше, чем Роско закончит разговор.

Мэр появился в тот самый момент, когда она положила трубку. У него было побагровевшее лицо. Он был чем-то взбешен. Принялся расхаживать по дежурному помещению, громко стуча по полу тяжелой палкой. С раздражением взглянул на пустую доску. Высунувшись из своего кабинета, Финлей кивнул мне, приглашая зайти. Поймав взгляд Роско, я пожал плечами и пошел узнать, что случилось.

— Что у вас произошло? — спросил я.

Финлей рассмеялся.