Уж конечно, я уточнил у Валерки, что видел он, и наши впечатления, естественно, совпали. Повторяю, мы вообще были непьющие, к тому же идти в подпитии на ночной перелет, где приходится стрелять втроем с одной кочки, может решиться только ненормальный. И поэтому мы так и не смогли объяснить себе то, что нам пришлось тогда увидеть.

Я, признаться, до сих пор не понимаю, как этот дед туда попал и куда он мог от нас спрятаться, хотя ни в каких водяных и леших, конечно, не верю.

Из письма Дядченко И. В., г. Санкт-Петербург, Петродворец

Это случилось, когда я служил под Кировоградом (Свердловская область). Любимым занятием офицеров в нашей части в свободное от службы время была охота. И вдруг, смотрю, один мой друг перестал в лес ходить, потом второй… Спрашиваю, мол, в чем дело? А они мнутся, отвечают невнятно. Потом супруга моя узнала у их жен — вроде бы встретился им в тайге какой-то леший и отсоветовал ружьецом баловаться. Смешно! Боевые офицеры — и такая мистика. Но вскоре и меня «ударило». Вышел я из части и заблудился. Места вроде знакомые, а тропка, по которой сто раз хаживал, словно сгинула. Пошел на восток — там железная дорога, не проскочишь. Непонятно, как попал в середину какого-то болота. Куда ни шагни — всюду топь непролазная. А тут еще вечереть начало. Сижу на кочке, ни туда ни сюда. Холодно, папиросы промокли, настроение мрачное. Все, думаю, тут и пришел твой конец, Михаил Игнатьевич. Так всю ночь и просидел.

Перед самым рассветом вдруг вижу, вдалеке идет кто-то: не то зверь, не то человек в тулупе шерстью наружу — лица не видать. «Эй! — кричу. — Покажи дорогу!» А он мимо, мимо, будто и не слышит. Я сунулся было за ним, провалился по пояс. Еле выбрался. Через час он опять явился. Я ему снова: «Эй, помоги!» А он и говорит: «Зачем тебе, Михаил, помогать. Ты зверей убиваешь, жену бьешь…» И голос тихий, но такой, что дрожь пробирает. В общем, дал я ему честное партийное, что жизнь свою круто переменю. А тут солнце выглянуло, и вижу, тропка знакомая буквально в двух шагах от меня…

Потом не раз еще меня на охоту звали, но я — ни-ни, хоть и объясняли они мне, что болото какие-то газы выделяет, от которых бывают галлюцинации. Но во мне словно сломалось что-то. А может, наоборот — срослось. На мир по-новому смотрю. И, поверите ли, живу с тех пор счастливо.

Записано со слов Арефьева М. И.

У нас в Полесье, как известно, куда ни глянь — озера. Только вокруг нашего поселка их штук пять. А легенд всяческих о русалках и водяных — море. Не особенно я им верил: чего только мужику под градусом не почудится да чего только бабий ум не придумает.

А теперь сам не знаю, что правда, что ложь. Повстречал я чудо озерное. Иду как-то домой по бережку. Трезвый, как стеклышко, и ни о чем таком не помышляю. Вдруг слышу, вроде всплеснуло что-то, потом опять. Я — поближе. Траву раздвинул и вижу: сидит кто-то голый на камне (а время уж не теплое — конец сентября), мужик как будто, но странный какой-то. Спина у него гладкая, без хребта вроде, выпуклая даже какая-то, как бы жирком заросла. И цвет противный — серый или грязный белый, словно промерз он до костей. И голова лысая.

Услышал он меня, наверное, потому что обернулся ко мне. И чуть мне плохо не стало. Лицо его и лицом не назовешь, харя какая-то, хотя и человеческая. Серая, то ли опухшая, то ли сглаженная какая-то, будто серый чулок на нее натянут. Я и разглядеть толком не успел, как он нырь — и нет его. Не спрыгнул, а вроде соскользнул с камня, так что ног я его не увидел. Но чудится мне, что и ног не было, а был там, наверное, рыбий хвост.

Я куму рассказал, а он говорит, что жена его такого же видела, да он крепко-накрепко запретил ей про то рассказывать, чтоб его не позорить.

Мне и полегчало. Лучше уж пусть живет себе чудо-юдо, коли никому не мешает, чем всю жизнь думать, в порядке ли у меня с головой.

Записано со слов Ходакевича М., Белоруссия

Следуя логике криптозоологов, согласно которой за каждой легендой о загадочных существах может скрываться вполне реальное животное, стоит рассмотреть еще один вид изустных преданий, бытующих среди спелеологов — людей, изучающих пещеры. Мне довелось слышать немало таких рассказов, отчасти и потому, что я сама совершила спуск в несколько пещер в нашей стране, Польше, в ближнем зарубежье, в том числе и в пещеру, где я видела каменную скульптуру троглодита, созданную одним из спелеологов-первооткрывателей.

Описания пещерных жителей — троглодитов — в рассказах самых разных людей практически не различаются. Это свидетельствует либо о том, что круг спелеологов достаточно тесен, чтобы единожды родившуюся сказку знали все, либо о том, что за легендами о троглодитах стоят какие-то реальные факты.

Не буду навязывать вам ни одну из этих точек зрения. Вот один из рассказов, по которому вы вполне можете составить себе представление и о самих троглодитах, и об отношении к ним тех, кто изучает пещеры. Как оказалось, речь шла о пещере, в которой побывала и я.

Мой брат Саша спелеолог. Я моложе его на 12 лет, но иногда, когда экспедиция бывала не слишком сложной, он брал меня с собой.

С детства мне запомнились его рассказы о жителях пещер — троглодитах. Брат приезжал из очередной поездки, я привязывался к нему, как репей, и требовал очередной истории. Он, посмеиваясь в бороду, то ли сочинял, то ли говорил правду. Но я искренне верил, что в подземных ходах живут существа с телом собаки и лицом то ли человека, то ли обезьяны. Они разумны и являются хранителями пещер.

Для тех, кто не знает, хочу пояснить, что пещера — это не грот в скале, а многокилометровая система, находящаяся на разных уровнях, состоящая из коридоров, щелей, переходов, лазов (которые спелеологи называют «шкуродерами»), огромных залов, лабиринтов, иногда подземных озер, сифонов (водных коридоров между частями пещеры) и т. д. По сути, это целый город, живущий в абсолютной темноте, при одной температуре воздуха (приблизительно 8–10 °C), не зная смены времен года.

И живут в этом городе троглодиты. Ученые не верят в их существование. Им, ученым, надо привести загадочное существо на веревочке и показать — может быть, тогда они поверят. Но спелеологи всего мира не сомневаются в их существовании и друг другу рассказывают о своих встречах с хранителями пещер.

У троглодитов свои законы. К людям они относятся по-разному. Тем, кто приходит в их город с добром, помогают, а тех, кто со злом — наказывают.

Есть у спелеологов неписаные законы. Когда брат брал меня с собой, он, как учитель, заставлял меня заучивать наизусть законы подземного города:

— Заранее сходить в туалет, там — ни-ни!

— Не отбивать от стен розетки. (Это изумительной красоты каменные цветы, которые, кстати, в пещере сверкают, как бриллианты в луче направленного на них фонарика, а на дневном свету сереют и теряют всю свою прелесть. «Вянут», — говорят спелеологи.).

— Не выносить из пещеры лежащие под ногами отвалившиеся лепестки розеток. И вообще ничего не выносить.

— Не оставлять никакого мусора.

— Не курить.

— Не шуметь.

— Не использовать перед походом никаких лосьонов и вообще ничего пахучего.

— Одеваться в комбинезон из ткани, которая не оставит ворса на стенах пещеры, если придется пробираться через шкуродер.

— Вымыть обувь перед входом.

Ну разумеется, о том, чтобы увековечивать на стенах свое имя, и речи не могло быть.

Я слышал много рассказов о том, как наказывают троглодиты провинившихся людей. Люди, как под гипнозом, идут на их мысленный призыв, теряют ориентировку, блуждают по лабиринтам и, бывает, навсегда остаются в них. Или срываются в какую-нибудь щель, ломают руки, ноги, попадают под обрушивающиеся камни.

И о расположении к тем, кто приходит с добром, тоже слышал. Истории про заплутавших в лабиринтах людей, перед которыми вдруг появляется троглодит и выводит их из пещеры; о неизвестно откуда взявшейся питьевой воде рядом с заблудившимся или попавшим в беду неосторожным гостем подземного города; о голосе, звавшем следом за собой к выходу из пещеры; об оказанной, пока человек был без сознания, неизвестно кем медицинской помощи. И все они будоражили меня и заставляли мечтать о встрече с таинственным существом.