— Так и знала! Признавайся, коварный захватчик: где ты дел того забавно-скромного и так мило красневшего Славочку, а? Эй, ну постой же... не уходи так быстро, — навряд ли на полном серьезе, а скорее расценив как шутку и поддержав её, попыталась порочная и, чего уж там, счастливая женщина, ибо в кои-то веки получившая-таки то самое «своё», удержать спонтанного любовника, ещё полчаса назад даже и не предполагалось, что таковым ставшего бы.

— Меня хватятся, — на миг задержавшись взглядом холодных серых глаз на восторженно-страстных серо-голубых, сделал их своей отповедью преувеличенно-огорченными тот, кто и вправду буквально сбежал после уроков от свиты и на шаг не отходящих одноклассниц, одна из которых, самая «юная», ещё и в рапортах этот самый «шаг» по-любому фиксирует.

— Когда мы ещё раз... эм, встретимся? — крепко обняв со спины и прижавшись своей, ещё даже более роскошной, нежели у Леры Котовой грудью к, немногим уступающему ей ростом, так взволновавшему её юноше, поинтересовалась неугомонная училка, чьи губы сейчас игрались с мочкой уха не очень, если честно, любившего такое Кима, но прямо таявшего от подобного Славика, а потому просто и без особых эмоций принявшего сие Силина.

— Завтра, на третьем уроке, — пожав плечами, ответил бессердечный гад, а затем, расцепив обхватывавшие его руки, продолжил одеваться.

— Я не о том, милый, — чуть расстроенно, пусть и пряча за игривостью, ответила, и не подумавшая прикрыться, а с умыслом демонстрирующая свое шикарное тело молоденькому и что-то никак не желающему оказываться у неё на крючке мажорчику, прекрасная и такая соблазнительная Ольга. Которая, вдруг увидев под пусть и кое-как, но всё же сложенной на стуле одеждой юноши явно припрятанный там неожиданный предмет, с любопытством схватила его, дабы легко и даже как-то грациозно отдалиться на несколько шагов и там получше разглядеть «добычу», ну и воспользоваться ею, как поводом привлечь внимание, а главное, побудить пойти на уступки ради возвращения «похищенного», менее чем за жаркий поцелуй и обещание новой встречи теперь ни в коем случае не отданного бы назад.

— Если оторвусь от «хвоста», то точно также. После уроков, короче, в твоем классе, — скосившись на то, как прикипела восхищенным взглядом обнаженная красавица к только что извлеченному из ножен его A-F, всё же нормально ответил на её вопрос Силин, сейчас натягивающий штаны посреди кабинета математики, где, за замкнутой дверью разумеется, ещё совсем недавно придавался страсти с обладательницей чуть подрастрепавшегося платинового прямого каре, а заодно и хозяйкой этого самого кабинета. Но увидев дальнейшее, прямо скажем, неожиданное развитие ситуации, озадаченно поинтересовался. — Эм, зачем ты лижешь мой кинжал? Воу-воу-воу, ты что делаешь? Совсем поехала?

— Я... я не знаю, но... не могу остановиться, он... он словно щиплет меня, дразнит, терзает и... заставляет всю трепетать, доводя до... А-ах! Да-а-а... Отдай!!! — несвоим голосом завопила в конце странная тётенька, явно сейчас не в себе ибо перепутала смертоносное оружие с секс-игрушкой, когда отмерший наконец юноша, пытающийся теперь развидеть это, всё же отважился отобрать не по назначению используемый предмет. — Что это я? Ой... Мне... мне как-то нехорошо... Прости, я... я сама не знаю, что на меня нашло. Кошмар.

— Ты в порядке? — впервые проявил заботу Силин, даже когда пользовал красавицу ведший себя как му... как нравится некоторым женщинам, в общем, что бы они там не говорили. — Присядь, Оль. Посмотри на меня.

— Нет-нет, что ты, я полна сил и... и мне просто офигенно сейчас! Вау... Я никогда ещё не чувствовала себя такой... такой живой и... и я ещё хочу. Да! Просто сгораю от желания, — накинулась страстная и, как видно, ненасытная особа на озадаченного молодого человека, от греха подальше убравшего вновь помещенный в ножны клинок, коим, на минуточку, однажды отправил в небытие двух владетелей, а теперь вот у него на счету ещё и одна распутница появилась, только на сей раз пронзённая, так сказать, вовсе не в сердце и совсем даже не фатально.

— Ну ладно, только быстро, — расстегнув ширинку, решил уступить ученик под напором столь настойчивой учительницы, ибо, когда женщина ТАК хочет, лучше не кобениться.

Да и, каким бы непреклонным и невозмутимым не казался Силин, но именно забурлившая в нём ещё на большой перемене страсть привела наплевавшего на всякие доводы разума распалившегося юношу в альков, так сказать, этой шикарной женщины. Всё ж, не взирая на его кажущуюся крутость, он, как-никак, лишь мужчина, пусть и искушенный прошлым миром, но всё-таки подвластный всем присущим нам слабостям.

Тем временем, где-то в школе.

— Да где ж он подевался? — заглядывая в очередное помещение, ворчала Валерия Котова, недовольная как поведением несносного Силина, так и собой, не смотря на всё своё, как она считает, женское коварство и расчетливость, никак не способной обуздать какого-то юнца, став для него самой-самой, а то и единственной. На тему того: ради чего ей вообще этого так вдруг хочется, голубоглазка старалась не задумываться.

— Здесь тоже его нет, — вынырнув из комнаты напротив, деловито уведомила гневно сверкающая своими синими очами Елена Прекрасова, после известия о «родстве», а значит и отсутствии, по идее, притязаний на общего, так сказать, молодого человека, довольно легко влившаяся в тепло теперь принявший её коллектив красоток.

— Не, это ж надо: сбежать через окно в туалете! — никак не успокаивалась черноглазая Кристина Рогова, подобно урагану носящаяся от коридора к коридору и от комнаты к комнате, при этом будучи восхищена решительностью с изворотливостью «пропажи».

— Жестокий! — затянула свою шарманку неугомонная Эльвира Сомова, пряча под очками блеск зеленых порочных глаз. — А вы со Славиком вместе росли?

— Эм, что? — была сбита с толку неожиданным вопросом рыжей даже замершая на месте от такого брюнетка Лена.

— Да они ж не родные, — проносясь мимо, влезла брюнетка Кристина. — Он ведь — Силин, а она — Прекрасова. Сводные небось, или кузены.

— Как-как, кузены? — то ли и впрямь не понимала, то ли до неё только-только что-то дошло.

— Двоюродные или троюродные они. Короче, не близкородственная связь, если что, — с довольно едкой интонацией вставила свои «пять копеек» блондинка Лера, в отличие от прочих, не так ласково принявшая «младшенькую» и теперь, похоже, прямым текстом попытавшаяся донести до несообразительных подружек, что угроза вовсе не миновала, а эта вот, по её мнению, малолетняя, и неважно, как это она вдруг оказалась в одном классе с семнадцати-восемнадцатилетками, так вот, что пронырливая пигалица очень даже может стать полноценной и весьма опасной конкуренткой. Вон, как взгляд этих её беспрестанно вроде бы глупенько моргающих глазонек порой вдруг становится жестким и словно даже... зрелым.

— Да, мы — не родные, — благодарно одарив наивной улыбочкой чересчур импульсивную Котову, ухватилась за идею артистичная Прекрасова, которой, помимо прочего, действительно было поручено ещё и окрутить Силина, к её удивлению кстати, оказавшегося ни разу не обычным учеником старших классов с некоторыми способностями, как её заверяли, а потому: тактику обольщения и борьбы с прямо-таки гаремом уже конкуренток — нужно подбирать и оттачивать. Уж очень не прост объект «школьник», с недавних пор ещё и с неофициальной приставкой «вроде как».

— Эт чё, выходит? — затормозила разогнавшаяся было вломиться в очередной мужской туалет «догнавшая» наконец Рогова. — Она, получается, вполне себе может с ним крути...

— Вон он! — прервав черноволоску, сжимающую уже кулаки и недобро теперь поглядывающую на свою контрафактную копию, как она про себя окрестила вторую в их компании брюнетку, заголосила вдруг указывавшая куда-то вдаль рыжая, побуждая и златовласку обернуться туда же.

— От математички идет, гад, — закипала Котова, уступавшая упомянутой в объемах и, как ей теперь кажется, в женской хитрости.