В большом старом ангарообразном вокзале стоял в ожидании пассажиров пригородный поезд из шести вагонов, тот самый, из которого нас высадили месяц тому назад. Сейчас мы, разумеется, не собирались устраивать скандал «из принципа». Андрей обнаружил среди припасённых им сувенирных денежек купюру в один фунт; нашлась и мелочь.

В этот же вагон, где устроились мы, засели молчаливый японец-дизайнер и вечный странник Измаил.

— Бог даст, через месяц я уже буду в Европе. А вы куда поедете потом?

— Я тоже как-нибудь поеду на Запад. Многие мои знакомые ездят в Европу, зарабатывать деньги, — отвечал я.

— Европа — неплохое место для зарабатывания денег, — ответил Измаил. — Я вот продаю там рисовые зёрнышки за 5-10 долларов.

А ещё там можно поработать в сельском хозяйстве. Тысяча долларов в месяц. Но в Европе не только много зарабатывают, но и много тратят. Одна чашечка кофе там стоит доллар. Я после Европы поеду на Карибские острова (Бог даст) — туда недорогой авиабилет, да и зарабатывать там легко. А вы, кстати, будете в Нувейбе, — найдите коменданта порта. Скажите ему моё имя, и он вам позволит уплыть в Акабу на пароме бесплатно. Он добрый мусульманин, я давно знаю его. А так, вообще, переправа из Египта стоит дороже, чем из Иордании, около 120 фунтов (для египтян — 80 фунтов).

Мы поблагодарили Измаила за ценные советы. Вскоре вагон наполнился разными местными жителями, испытывающими интерес к нам. Один из них был англоговорящим, он использовал свою говорливость для рекламы ислама. Когда поезд тронулся и по вагону пошёл билетёр, сей человек заплатил за нас с Андреем (по 65 египетских копеек), выставив это как ещё один аргумент в пользу ислама и мусульман.

Приехали в Асуан. Измаил сразу отправился продавать своё рукоделие; а мы первым делом — в рисочную столовую, отметить свой приезд в Египет. После сего мы разбрелись по городу часа на два — Андрей «стрелял» в лавках по одному-два фунта, а я занялся тем же, попутно пытаясь продать свой фотоаппарат ФЭД.

За ФЭД давали не больше 50 фунтов, меня же поначалу обуяла жадность: меня тешило воспоминание о том, как даже более старый ФЭД в прошлом году был продан в индийской деревушке почти втрое дороже. Так и не продал его. Попросил в подарок арбуз, и, как ни странно, получил его. Помимо арбуза, жители Асуана (видимо, в раскаянии от того, что не вписали нас на ночлег месяц назад) подарили мне, по моей просьбе, всего около пятнадцати фунтов.

Вечером я стоял в условленном месте (около железнодорожного вокзала) и ждал Андрея, размышляя о неудачной продаже ФЭДа и о методах зарабатывания денег. Тут неожиданно опять появился Измаил. Пока мы общались, к нам подбежал англоговорливый египтянин и затараторил:

— Вы сегодня только что приехали в Египет? Хотите заработать по 20 фунтов? От вас нужно всего полчаса времени, я возьму такси за свой счёт, мы поедем в магазин duty-free, вы купите для меня кое-что, потом вам поставят отметочки в паспорт, и я вам дам по 20 фунтов, и привезу вас обратно на вокзал! А если ещё есть какие-нибудь у вас друзья, иностранцы, которые только что приехали в Египет, возьмём и их, и они тоже заработают по 20 фунтов!

Нам сперва показалось подозрительным сие предложение; но я вспомнил, что наши друзья Шулов и Матутенков в Каире таким же образом заработали по 10 фунтов: какой-то человек повёз их в безналоговый магазин duty-free (где могут отовариваться только иностранцы и только один раз за время, проводимое ими в Египте), купил по их паспортам дешёвого вина и сигарет, а им заплатил по 10 фунтов за посредничество. Ладно, подумал я, попробуем! Тут подошёл и Андрей; говорливый суетливый человек погрузил нас в такси и мы поехали в магазин duty-free, находящийся недалеко отсюда, на набережной Нила. Измаил немножко не понимал сущность комбинации, которую хотел произвести египтянин с нашими паспортами, хотя мы и объясняли ему.

В магазине для иностранцев нашего египтянина встретили ругательствами.

— Опять припёрся, жулик! Полицию позовём! — так, судя по интонации, кричали ему.

— Я просто как гид, что вы! я только как переводчик! это мои новые друзья, я просто подсказываю им, что лучше всего купить! — нервничал египтянин, просовывая наши паспорта и свои деньги в окошко кассы.

Андрей не удостоился покупки (оказалось, магазин предназначен для людей старше 21 года, а ему исполнилось только 20), а на нас с Измаилом было приобретено немало бутылок вина и блоков сигарет.

— Ну что, забирайте «свои» покупки! — и мы с Измаилом, взяв в охапку эти бутылки и сигареты (ну и видок у нас был!), потащили всё сие в багажник такси. Все сели в такси, и суетливый коммерсант выдал нам с Измаилом по 20 египетских фунтов, а Андрея оставил без оных.

— А третьему что-нибудь дадите? — спросили мы.

— Что! как! — завозмущался коммерсант, — мы же на него ничего не купили! Ему, оказывается, ещё нет 21 года! — он так возмущался, как будто мы предложили ему подарить нам, например, луну, или совершить другой невозможный поступок.

Ловкий египтянин, как и обещал, вернул нас на железнодорожный вокзал, где и продолжил выявление иностранцев. Мы же, удивляясь на неожиданые заработки, тут окончательно расстались с Измаилом: ещё увидимся! Иншалла!

Вечером, перед тем, как покинуть Асуан, обогатившийся я позвонил своим родителям в Москву. На случай, что позвонят из Судана отставшие трое, передал такую информацию: 1) билет на паром стоит 41.000 фунтов; 2) виза Египта получается на въезде и стоит 15 долларов; 3) выездные штампы в Судане ставят не на пароходе, а в полицейском участке в Вади-Халфе; 4) суданцы могут попытаться содрать за выезд из их страны 30.000 фунтов, но мы избежали сего.

На выезде из Асуана египетский гаишник пытался «помочь» нам застопить автобус, такси или иное платное транспортное средство.

— Ля ахтажу мусаадатакум! — сказали мы ему: ваша помощь не требуется!

Гаишник обиженно скрылся.

В вечерней темноте мы застопили прямой грузовик до самого Марсалама на морском побережье. В гордом одиночестве двигалась сия машина под звёздами по пустынному 99-му египетскому хайвею. Мы спали в кузове.

Из ночного Марсалама обнаружился ночной поток локальных грузовиков, ездящих за три километра от города в карьер. Нас подвёз один из них. Вскоре грузовик ушёл в карьер, а мы остались на пустой ночной трассе. Было два часа ночи.

Как известно, на горах вдоль морского побережья через каждые десять километров стоят военные наблюдательные посты. Они следят, вероятно, за тем, чтобы никакая лодка с контрабандистами не пришвартовалась на побережье, избегнув таможни, чтобы никакой турист не поставил палатку на морском берегу, избегнув хотеля, чтобы никакой автостопщик не образовался на пустынной трассе, избегающий автобусов или такси.

Случайно вышло так, что как раз на соседней высоте стояла такая наблюдательная база. Со своей «колокольни» солдаты увидели, что на трассе, среди ночи, притормозил грузовик, из кабины высадились два человека с рюкзаками и остались на трассе, в то время как машина ушла во тьму. Кем могут быть сии люди? наверное, это контрабандисты, диверсанты, шпионы, террористы!

С горы в нашу сторону посветили фонариком и прокричали что-то. Мы промолчали.

Вскоре, торопливыми шагами, с горы сбежал солдат с автоматом и приблизился к нам, светя фонариком. Внутренне его охватывал ужас. Сами представьте себе: ночь, вся страна полна террористов, и вот на тебе! одному идти почти без оружия (автомат и фонарик не в счёт) на двоих, а кто знает, что у них (то есть у нас) на уме?

Солдат, остановившись в нескольких шагах от нас, рассматривал нас при помощи фонарика. Мы, как могли, объяснили свою сущность. На вершине прочие солдаты замерли в тревожном ожидании. Вдруг сверху раздался крик:

— Эй, Ахмад, тебя там ещё не убили? — так мы предположили смысл этого крика.

— Не знаю, спуститесь ещё кто-нибудь, — так, наверное, отвечал Ахмад.