Ну, а если не дойдет, то они просто послушают очень веселую песенку из далеких земель, где проживает дикий угрюмый народ со странными обычаями, нам неизвестными, но оттого являющимися не паханным полем для всякого рода творчества!
Короче, как ни посмотри — идеальный вариант для оригинального выступления!
После завтрака мы отправились ко мне, подбирать наряд для номера, потом к Арбе — подбирать наряд под мой наряд, и затем к Гиги — подбирать наряд под мой наряд и наряд Арбы.
Потом разошлись ненадолго: отдохнуть, привести себя в порядок, повторить текст и ноты, размять пальцы, поиграв на инструментах, предусмотрительно взятых в покои… и, наконец, начать готовиться к показу.
Ровно в два часа все девушки, порядком взвинченные, с бледными лицами и чуток шальными глазами, собрались в главной зале пред очами Контрада Четвертого и его приближенных, в числе которых были и граф Дроттер, и Архимаг, и Дарзан, стрелявший в меня полыхающим праведным гневом взглядом. Да, на мне было… выделяющееся платье. С самым простым кроем, какой только можно себе представить, этот наряд походил на гламурную версию платья пастушки. Ну, или какой другой девицы из народа. (А мастер Платьеццо — тот еще шалун!) Арбе и Гиги пришлось чуть сложнее — не у каждой воспитанной девушки есть нечто подобное в гардеробе, потому им пришлось импровизировать. Поэтому сейчас на брюнетке было надето цветастое летнее платье для пикников в саду — с кучей складок на подоле, «летящих» во время движения и идеально подходящих для танцев и резких разворотов, а на Гиги — так и вовсе наряд служанки, который она сняла с бедняжки, прислуживающей ей в покоях. Та была в таком ужасе, что первые несколько минут слезно просила вернуть ей одежду, но потом заметила симпатичненькое платьице в шкафу русоволосой малютки и быстро согласилась на обмен.
В общем, мы трое были готовы настолько, насколько это вообще было возможно. Наши инструменты в данный момент находились в кабинете рядом с залой, под присмотром слуг — чтобы не выдавать остальным невестам сути нашего номера. Мне даже было интересно, кто и что будет показывать, потому что Арба уверила меня, будто вокал в Сарамнии — это прерогатива простого народа. Леди не стремятся радовать слух своих мужей красивым пением, предпочитая благородную игру на инструментах, которые точно не сфальшивят, если правильно зажать струну или нажать на клавишу. Поэтому невесты будут блистать чем-то другим.
Вот только изумлению моему не было предела, когда первая их претенденток на сердце короля села на стульчик, открыла книжку и начала читать вслух отрывок из романа.
Это. Что.
?
Смотрю на подобие сцены, организованной у дальней стены, и к которой теперь был развернут трон Контрада, позади которого в свою очередь располагались кресла для зрителей… и не верю своим глазам. Оглядываюсь на остальных невест, напряженно следящих за… чтицей с нашего уголка по правую сторону от трона, и понимаю — они взволнованы и едва не кусают локти, что сами не догадались сделать так!
— Серьезно?.. Нет, СЕРЬЕЗНО? — разворачиваюсь к Арбе.
Та стоит и усмехается.
— Простушки, — пожав плечом, иронично отзывается она.
Выражение лица Гиги просто не передать словами. Но если попытаться…
Скепсис. Абсолютное отсутствие каких-либо ожиданий. Скука.
Мерцелла и Клеандра наблюдают за чтицей с такими злорадными и одновременно надменными лицами, что у меня закрадывается предположение, что это именно они предложили девушке читать.
Десять минут отрывка из какого-то романа длились, кажется, целую вечность. Но вот, наконец, книга закрыта, и невеста получает хлипкие хлопки, а на сцену уже спешит следующая участница отбора.
Ее энтузиазм воодушевляет!
Стоит девушке подняться наверх и встать перед публикой, как двери в залу открываются, и слуги начинают вносить подносы с едой.
Ага…
Повариха, значит…
Король с приближенными пробуют блюда под робкие комментарии невесты, затем вытирают руки и жиденько хлопают.
Девушка уходит в некотором смятении, а ее тут же сменяет следующая. Ее талант растягивают перед его величеством две служанки.
Скатерть. Расшитая цветными нитками.
Ткачиха, короче…
Хлопаю себя по лбу. Перевожу взгляд на Контрада и едва сдерживаю улыбку: тот сидит ровно, ничем не выдает своих эмоций, но по выражению лица четко видно желание повторить мой жест.
Для завершения не хватает только…
— Небо, это то, что я думаю? — в полном шоке шепчет Арба.
— Да, это они, — киваю, разглядывая миленькие розовые ползунки, связанные следующей невестой, очевидно, для их будущего с Контрадом ребенка…
— Это конкурс талантов или отбор в прислугу? — довольно громко фыркает Мерцелла, переглядываясь с Клеандрой.
Ох, кузинушка, не знаешь ты русской классики.
Вот только после ее высказывания девушки начинают еще больше нервничать. Перевожу взгляд, оглядывая «уголок невест»… Взволнованные, напуганные провалом еще до показа… над ними явно хорошо поработали с утра.
Пара участниц — так и вовсе на грани срыва…
Любопытно, что приготовили две главные стервы отбора? Или они решили избавиться от соперниц путем выведения их из строя, и другие таланты им вовсе ни к чему?..
К слову, после очередной участницы, продемонстрировавшей умение танцевать, как Айседора Дункан на пике своей популярности (правда, почему-то совсем без музыки, под собственное, так сказать, дыхание) и заработавшей чуть больше хлопков, чем предыдущие соперницы, на сцену двинулась Мерцелла. Талант кузинушки заставил меня изумленно раскрыть рот…
— Ого! Мерцелла умеет так рисовать? — рассматривая отнюдь недурственный портрет Контрада Четвертого, негромко спрашивает Арба.
— Я сама в шоке, — протягиваю удивленно.
Перевожу взгляд на Клеандру и… перестаю удивляться.
— Глянь туда, — постучав по плечу брюнетки, предлагаю я.
Арба поворачивается и наблюдает то же, что и я: Клеандра таращится на Мерцеллу таким злобным и ненавидящим взглядом, что вокруг нее даже образовалась мертвая зона в радиусе полутора метров.
— Она что, свистнула ее картину? — предполагает Арба.
— Кажется, да, — усмехнувшись, киваю.
Талант Мерцеллы был оценен по заслугам. Ну… по заслугам Клеандры — так будет честнее. Короче, кузинушке хлопали вполне прилично, а не так вяло, как предыдущим претенденткам. А на сцену выбежала Клеандра. И, к слову, выбежала — вне очереди…
Мерцелла тут же напряглась, отходя в угол невест и не сводя взгляда с бывшей союзницы. Но Клеандра решила проблему (это отсутствие у нее какого-либо таланта в связи с похищением ее труда) довольно оригинально: она произнесла вслух предсказание!
По ее словам, к вечеру одна из невест поедет домой, обвиненная во лжи, и нарушенная ею справедливость будет восстановлена.
— Так… мне одной кажется, что намного проще было сказать правду? — задумчиво произносит Арба.
— Да, этот вариант сильно мудреный для стервы с двумя извилинами, — соглашаюсь я, — в чем подвох?
Гиги закатывает глаза и качает головой.
Арба переводит взгляд на свою подругу, наблюдает за ее активной беззвучной жестикуляцией, а затем в глазах брюнетки проясняется.
— Что? — хмурюсь я.
— Посмотри на их руки, — шепчет Арба.
Я поворачиваюсь, разглядываю гладкую кожу на кистях Мерцеллы, и не менее гладкую и белоснежную кожу Клеандры.
— Ну, и? Любая из них могла нарисовать картину месяц назад, — пожав плечами, предполагаю.
— Краска свежая. Ты же чувствуешь запах, — усмехается Арба, — эту картину привезли во дворец, максимум, утром. Скорее всего Клеандра предположила, что, объяви она о воровстве, Мерцелла бы как-нибудь выкрутилась, а с этим пророчеством у них будет несколько часов на выяснение отношений между собой — после показа талантов. И, если честно, в этом раскладе я ставлю на твою кузину. Она намного хитрее нашей новоявленной пророчицы, — фыркает Арба.
Мысленно соглашаюсь. Как бы все ни решилось, мне сейчас не до этого: нам пора на сцену — трое невест наотрез отказались идти выступать после двух столь ярких номеров!
