После всего вышесказанного о личности Соломона и его отличии от Давида, может, конечно, возникнуть вопрос: почему же не воспитал Давид сына в своем духе. Ни Библия, ни история ничего нам не сообщают о том, как собственно, воспитывал Давид Соломона. Нет, однако, сомнения что один из главнейших элементов воспитания, - личный пример - он ему дал великолепный. Но даже, если бы он, забросив все свои дела, денно и нощно воспитывал Соломона проповедями, не смог бы вложить в него свой дух вполне. Ибо действительность определяет воспитание больше риторики. Задача же изменения действительности в этом смысле - это ничто иное, как продвижение рода людского по пути к "образу и подобию Божьему". Задачка за один раз самим Господом Богом не решенная и уже, конечно, не по плечу для конечного разрешения ни одному человеку, сколь бы великим он ни был. И Давида в этом смысле упрекнуть не в чем - о его вкладе в развитие Учения уже сказано. Но вернемся к Соломону и перейдем к его вкладу в Учение.

От Соломона осталось обильное, по масштабам Библии, наследие - целых 3 книги в Танахе:" Книга притчей Соломоновых", "Книга Екклесиаста или Проповедника" и "Книга Песни Песней Соломона". Все З книги широко известны и поныне, все 3 оказали мощное влияние на мировую литературу всех времен и разных жанров и направлений, и все 3 вносят немалый вклад в развитие Учения. Дадим сначала общую характеристику каждой из них.

"Притчи Соломона", возможно, наиболее популярная из его книг, нашедшая наибольшее количество подражателей в литературе, а тем более среди любителей щегольнуть эффектной и лаконичной фразой в беседе. Стилю притч подражали все последующие в истории западной, да и не только западной, цивилизации авторы всевозможных "Мыслей и афоризмов", "Максимов" и т.п., вроде Лабрюэра и многих других. Впрочем, справедливости для заметим, что этот жанр существовал, наверняка, и до Соломона и параллельно с ним, например, в античной литературе, так что упомянутые любители являются последователями не только и не обязательно именно Соломона. С точки зрения литературы это жанр как жанр и имеет такое же право на существование как роман, повесть или новелла, и каждый волен предпочитать тот жанр, который ему больше нравится. Но с точки зрения развития Учения этот жанр обладает наименьшими возможностями. И соответственно роль "Притч Соломоновых" в этом отношении меньше по сравнению с двумя другими его книгами, особенно с "Екклесиастом". Действительно, цель Учения - научить людей жить "по образу и подобию Божию". Но жизнь слишком сложна, чтобы можно было всю мудрость ее вложить в одну фразу, сколь бы гениальной ни была она. Это видно хотя бы из того, что для любой крылатой фразы, будь та из "Притч", каких-нибудь "Мыслей и афоризмов", литературы иного рода или народных пословиц и поговорок, найдется непременно и противоположная ей по смыслу фраза из того же жанра. И та и другая будут верны при определенных обстоятельствах. Но описание этих обстоятельств невозможно втиснуть в эту фразу, не нарушая ее афористичности. А отсутствие ограничений обстоятельствами делает все притчи, афоризмы, пословицы и т.п. эффективным средством для украшения речи, но малоэффективным для познания и руководства в жизни. Я знал, например, одну женщину, которая любила повторять: "Если хочешь быть счастливым, спрячься". Помимо того, что к этой фразе в бездонной бочке крылатых выражений можно подыскать чего-нибудь прямо противоположное, требующее для полноты счастья как раз открытости, активизма, дерзости, нужно добавить, что эта женщина всю свою жизнь весьма придерживалась этого правила и... всю жизнь была несчастна. Знающие ее могли бы сказать, что это из-за ее характера. Но тогда получается, что при одном характере не поможет для счастья и прятаться, а при другом и не надо прятаться. И лишь при каком-то конкретном характере, а заодно и при выполнении многих других условий, эта поговорка будет верна. В общем, руководствоваться в жизни притчами - это та самая "суета сует и томление духа", о которых так хорошо говорил Соломон и в "Притчах", и в "Екклесиасте". К тому же подавляющее большинство материала, наполняющего книгу "Притч Соломоновых", а также всевозможных "Мыслей и афоризмов" и т.п. у всех практически авторов - это нудная жвачка, дешевое морализаторство и суемудрие. Вот примеры тому из "Притч Соломоновых".

"Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего и дал руку твою за другого, ты опутал себя словами уст твоих, пойман словами уста твоих". (Прит.6. 1,2). (Довольно обывательская мудрость).

"Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его и будь мудрым". (Прит.6.6).

"Что уксус для зубов и дым для глаз, то ленивый для посылающих его". (Прит.10.26).

"Язык мудрых сообщает добрые знания, а уста глупых изрыгают глупость". (Прит.15.2).

"Уста мудрых распространяют знание, а сердце глупых не так". (Прит.15.7).

"Сердце разумного ищет знания, уста же глупых питаются глупостью". (Прит.15.14).

"Человек малоумный дает руку и ручается за ближнего". (Прит.17.18).

"Родил кто глупого - себе на горе, и отец глупого не порадуется". (Прит.17.21).

"Гроза царя - как бы рев льва; кто раздражает его, тот грешит против самого себя". (Прит.20.2). (Нельзя не вспомнить современное "Спорить с начальством - плевать против ветра").

И т.д.

Но Соломон не был бы мудрым, если бы он нафаршировал хотя бы только одну из своих книг только подобными благоглупостями. В "Притчах" есть и настоящие перлы мудрости, не утратившие актуальности и в наши дни, выраженные к тому же в замечательной форме:

"Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя". (Прит.9.8). (Предвосхищает Христово "Не мечите бисер перед свиньями").

И вариация на ту же тему:

"Не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих". (Прит.26.4).

"Сердце знает горе души своей, и в радость его не вмешается чужой". (Прит.14.10).

"Мудрость почиет в сердце разумного и среди глупых дает знать о себе". (Прит.14.33).

"Все сделал Господь ради Себя; и даже нечестивого блюдет на день бедствия". (Прит.16.4).

"Разум для имеющих его - источник жизни, а ученость глупых - глупость". (Прит.16.5). (Актуально для многих современных ученых).

"Многие хвалят человека за милосердие, но правдивого человека кто находит?" (Прит.19.6).

И другие.

Есть в "Притчах" и существенные элементы развития Учения. К сожалению, они буквально затеряны среди большого количества пустословия и мудрости настоящей, но не относящейся тем не менее к Учению, и вечным вопросам.

"Екклесиаст" - это основное вместилище учения Соломона. Здесь он излагает его в развернутом виде, хотя и в очень своеобразной форме, которая в сочетании с блестящим стилем и афористичностью языка, отточенного еще в "Притчах", производит глубокое впечатление. Стиль этот унаследовали от Соломона многие писатели и философы, например, Ницше, прежде всего, в его "Так говорил Заратустра". Особенность стиля, - в видимой несвязности и даже кажущейся противоречивости высказываемых мыслей. Но в отличие от "Притч" и прочих афористических произведений, здесь эта несвязность лишь видимая и противоречивость не подлинная, а кажущаяся, более того, специально брошенная читателям, как приманка, разжигающая любопытство и интеллектуальную страсть, и увлекающая в лабиринты мысли, по которым ведет их хитроумный автор к намеченной цели. Правда, отмечая силу воздействия этого стиля, особенно в исполнении таких мастеров как сам Соломон или Ницше, нельзя не признать, что он таит в себе соблазн для автора укрыть в нем и подлинную противоречивость своего учения под видом, что "Все это так тонко и так умно, ребята, что вам этого не понять". И, к сожалению, и сам Соломон, и тот же Ницше грешат этим. Кстати, эта действительная противоречивость в учении Соломона, есть следствие противоречивости его натуры, которую мы уже отметили выше. Но есть в ней отражение также и сложности мира и объективных трудностей познания, и Соломон со своей мудростью и сомневающейся и ищущей истины натурой хорошо подходил для понимания сути познания и немало сделал в этом направлении для своего времени. В общем, несмотря на имеющиеся в книге противоречия, Екклесиаст - шедевр литературы, глубокой и острой философской мысли. Кроме того, что он дает вклад в развитие Учения, это - также в значительной степени вполне самостоятельная философия жизни, сравнимая, скажем, с философией Эпикура.