Но есть и противоречие Учению в программе Соломона. И немаловажное. Для того чтобы почувствовать это, представим себе ситуацию типа той, в которой свершали свои великие дела Гидеон или отец Соломона Давид. Ситуацию критическую, когда народ в большой беде или такая беда ему угрожает. Мы знаем, что делали Гидеон и Давид. Но Соломон с его учением на их месте сидел бы тихо в своей норке, кушал булку и имел жену, пока не пришли бы и не разорили его дом, да и потом просто смирился бы с этим, как с неизбежным. Так неужели Давид и Гидеон были здесь не правы, а прав Соломон? Сказано: "Рабами мы были в Египте, но больше рабами не будем". И 40 лет водил Моисей евреев в пустыне, чтобы умерли родившиеся в рабстве, прежде чем вступить в "землю обетованную". Есть разница между смирением Давида и смирением Соломона и ясно, что Соломон, а не Давид искажает здесь Учение. Мне ясно. Но в истории эволюции идеи вывод этот не раз оспаривался и обращался, и мы еще с этим столкнемся. Справедливости для нужно отметить, что предполагаемое поведение Соломона в критической ситуации не имеет прямого подтверждения в оставленных им текстах. Ведь он был мудр и построил свое учение на контрапункте, позволяющем широкое и разнообразное толкование. И был бы он жив, то мог бы оспорить такое предположение, сославшись, например, на свое "всему свое время". И отчасти, кстати, был бы прав. Но все-таки мы имеем право говорить об оттенке упадочничества, отказа от активизма в учении Соломона. И потому, что его "суета сует" отнюдь не опровергнута вполне его положительной программой и не загнана строго в область тщеславия и т.п. Но особенно в силу характера решения им проблемы земной справедливости. Мы помним, что учение Моисея требовало от евреев не только поступать самим по справедливости, но и добиваться справедливости, как в отношении себя, так и других членов общества. А Соломон, даже не прикрывшись здесь своим любимым контрапунктом, просто констатирует, что вот есть всякая несправедливость под солнцем; " не храбрым - победа, не мудрым - хлеб и не разумным - богатство", не говоря уже о том, что "праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых" и наоборот, но ничего тут не поделаешь. Если тебя это не постигло: кушай булку и наслаждайся с женой, а постигло - терпи. "Не говори: "Я отплачу за зло", предоставь Господу и он сохранит тебя". Хотя сам же весьма успешно разрушил веру в то, что Господь обязательно сохранит праведника.
Вспомним также его сентенции типа "Гроза царя - как бы рев льва; кто раздражает его, грешит против самого себя".
"Человек малоумный дает руку и ручается за ближнего".
И мы увидим, что продвинув конструктивно Учение в одних направлениях, в других Соломон обкарнал его, а точнее, принизил "образ и подобие Божие" в человеке. Это не говоря о том, что в упомянутой сентенции про то, что "участь сынов человеческих и участь животных - участь одна... и нет у человека преимуществ перед скотом", он ведь и вовсе поставил под сомнение наличие в человеке "образа и подобия Божьего", точнее отверг его.
И все таки заканчивает свои писания великий скептик и декадент Соломон на очень светлой и жизнеутверждающей ноте. Я имею в виду "Книгу Песни Песней Соломона", этот гимн земной любви. После безнадежного "все суета сует и томление духа" мы узнаем вдруг, что "крепка как смерть любовь, стрелы ее - стрелы огненные". Это - не манная каша мещанского благоразумия с сентенциями вроде "лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным". Нет тут ни худосочного платонизма, ни грязного, либо холодного, изощренного либо извращенного секса, есть гармоничная полнокровная земная любовь и страсть, не прикрываемая для приличия даже узами законного брака. Нет смысла ни пересказывать, ни цитировать "Песнь песней". Каждый должен судить о ней по непосредственному восприятию. Но как соотносится эта вещь с Учением? Это очень не легкий вопрос, потому что предмет сей изначально погружен в Учении в густой и таинственный мрак. Невозможно отвлечься от того обстоятельства, что Адам и Ева за подобные поступки были изгнаны из Рая. Правда, мы уже договорились, что эта история аллегорична, но это все таки гипотеза и никаких прямых указаний в Библии до Соломона на сей предмет не встречается. Можно, конечно, сказать, что все что не запрещено, то разрешено. Но "не запрещено" и праздник жизни, поэма экстаза - это различные вещи. Ну есть еще мелкие детали, относящиеся к предмету, вроде того, что "Песнь Песней" воспевает не только любовь, но и красоту человеческого тела, а в "Бытии" сказано, что сотворив человека, Бог увидел, что это хорошо. Или история любви одного из праотцов Иакова к Рахили. Но в целую картину, позволяющую сделать вывод, что Учение требует от человека во имя "образа и подобия Божьего" искать земной любви, эти детали не складываются. Поэтому нам остается только констатировать, что на данном этапе и в пределах избранного нами метода исследования у нас нет инструментов для оценки соотношения "Песни Песней" и Учения. Можно только, забегая наперед, отметить, что иудаизм в дальнейшей своей эволюции, причем не только в дохристианскую эпоху, но и до наших дней, практически во всех своих ответвлениях, за исключением небольших, маргинальных, был в этом вопросе ближе к Соломону, чем к той позиции, которая извлекается прямо из истории изгнания Адама и Евы из Рая. Совсем другое дело христианство. А далее колебания в отношении к предмету скорее возрастали, чем сужались. Но об этом впереди.
7. Иов
"Книга Иова" отличается от всего, что было до этого в Библии. Это не Священное Писание, переданное людям от Бога, не мысли какого-нибудь великого человека, реальной исторической личности, к тому же имевшей с Богом непосредственный контакт, и не повествование летописца о реальных и значительных событиях еврейской истории. Это чистой воды литература, так как мы ее понимаем сейчас, т.е. нескрываемый вымысел. Более того, она похожа в этом отношении на современную научную фантастику. Не на ту дешевую, которая плетет свои турусы на колесах, дабы просто развлечь читателя, или в лучшем случае попытаться предугадать развитие науки и техники, а ту, в которой фантастичность ситуации используется как инструмент для логического и художественного исследования вечных проблем человека и общества (или по крайней мере ныне стоящих), такую как у Бредбери, Лема, Стругацких и т.п. Впрочем, если говорить о литературности "Иова", то отнесение его к научной фантастике, даже хорошей, было бы незаслуженным обеднением его. Ибо "Иов" это еще и прекрасное драматическое произведение, поднимающееся местами до уровня лучших трагедий древних греков или Шекспира. После всего, и главней всего для нас, что "Иов" - это еще развитие Учения.
Начинается "Книга Иова" с того, что в некой земле Уц жил праведный человек по имени Иов, у которого было семь сыновей и три дочери, и жил он в достатке и счастье. Кроме названия земли Уц нет практически никаких признаков ни места, ни времени, когда это происходило, что уже настраивает нас на упомянутую литературность, вымышленность происходящего. Затем действие мгновенно переносится к Господу Богу и сказано:
"И был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа, между ними пришел и сатана". (Иов. 1.6).
Кстати, таинственные "сыны Божьи" до сих пор уже однажды упоминались в тексте Библии, когда речь шла о том, как "развратилось" человечество перед Ноевым потопом. В этом развращении "сыны Божии" сыграли существенную роль, "входя" к дочерям людей. Но, кто они такие, не было сказано ни тогда, ни сейчас. А вот "сатана" встречается в тексте Библии здесь вообще впервые и тоже без малейшего пояснения, кто он такой. Это сегодня мы знаем, что сатана - это властитель Ада, главный черт, и что выведенный ранее змей - искуситель в раю - это как раз и был замаскированный сатана. Но знаем мы это из позднейших источников, преимущественно христианских. В "Танахе" же, он же "Ветхий Завет", вообще не упоминается ни ад, ни черти, а про змея-искусителя сказано лишь, что "Змей был хитрее всех зверей полевых" (Быт.3.1.).
