Но тут возникает вопрос, а в какой степени эта точка зрения автора обязывает нас? Ведь это не Тора с Синая, как говорят евреи, т.е. это - не Священное Писание, а просто литература. Ну один там написал, а другой еще как-нибудь напишет.
По этому поводу замечу следующее. Элемент литературности был ведь и во всем предыдущем исследуемом материале, включая Тору - "Пятикнижие Моисеево". И это при полном почтении к принятому в нашем методе исследования предположении, что Моисеево Учение дано Богом. Дано то Богом, да записано людьми, людьми к тому же достаточно примитивными и записавшими его по памяти изрядное время спустя. В запись эту, конечно же, попало много их отсебятины, т.е. литературы. Тем более, что они принципиально не могли понять Учение во всей его глубине и просто были обречены на искажение его в записи. Ну а чем дальше, тем литературы становится все больше. И в конце концов, как было сказано, вечные вопросы и поиски ответа на них пронизывают всю человеческую историю и культуру, выходя далеко за пределы религии. Так что рано или поздно нам все равно суждено вступить в область чистой литературы. Естественно, не всякой, а такой лишь, которая имеет достаточное отношение к движению идеи. Но "Книга Иова", даже если бы не была канонизирована в Библии, и не оказала бы существенного влияния на дальнейшую. духовную эволюцию евреев и не повлияла бы на христианство, дает такое существенное и интересное развитие идеи, что пройти мимо нее, конечно, нельзя.
Таким образом, эта книга не обязывает нас принять точку зрения автора абсолютно и не критически, но обязывает сопоставить ее выводы с Учением, посмотреть как они вписываются в него и в предшествующую эволюцию его, и куда они направляют ее дальше.
Как вписывается вышерассмотренный главный вывод "Книги Иова" в упомянутую эволюцию? Как помним, прежде чем Господь дал евреям Учение, он провел огромную работу по вдохновлению их верой в Себя. Причем, ради этой веры праотцам прощались довольно грубые нарушения норм Учения. Зато от них требовалось беспрекословное выполнение непосредственных указаний им от Господа (вплоть до готовности принести в жертву своего первенца). После принятия Учения картина меняется. Меняется, но пока что не на 180 градусов. С одной стороны, как отметил Соломон, нельзя сказать, чтобы после этого каждый, кто нарушил нормы Учения немедленно, или хотя бы с задержкой, но все же в этой еще жизни, получал наказание. Но, с другой стороны, как было видно из "Книги Судей" (и то же продолжалось и в эпоху царей), коллективно, как народ, евреи систематически получали по голове, когда в массе своей слишком далеко отклонялись от норм Учения и от "образа и подобия Божия". Т.е. нормы Учения уже начали, так сказать "работать".
С другой стороны также мы уже имели примеры того, когда попытка человека, пусть и не рядового, а такого, как Моисей, в стремлении к "образу и подобию Божию" оспорить решение Бога, пусть и в почтительной форме, приводили к изменению этого решения.
Таким образом мы видим, что выводы автора "Книги Иова" вписываются в рассматриваемый ряд, в котором вначале отдавалось полное предпочтение вере в Бога перед соблюдением норм Учения (хотя были основания полагать, что эта ситуативно и может измениться), а в конце предпочтение отдается нормам Учения. Точности для следует отметить, что это предпочтение не абсолютное. Во-первых, вера в Бога сама является одной из норм Учения. Во-вторых, споря с Богом и даже доводя свой бунт до утраты почтительного смирения, веры в Бога Иов не утрачивает. Он не обращается в идолопоклонство и спорит с Богом с позиций Его Учения. И тем не менее определенное смещение акцентов происходит.
Но смысл спора Иова и его друзей не только в том, что важней: вера или соблюдение норм и стремление к "образу и подобию". Спор идет также по поводу того как определить в мало-мальски не тривиальных случаях (а жизнь, как правило создает нетривиальные ситуации) соблюдаем ли мы нормы и живем ли мы или другие по "образу и подобию", или грешим. Здесь автор Книги подводит нас к выводу, что решение мы должны принимать, полагаясь на наш несовершенный (пусть) разум и отправляясь от известных нам фактов и их соответствия или несоответствия нормам и духу Учения и "образу и подобию Божию", а не от мистики, пусть и припудренной словами про веру в единого Бога. И этот вывод также встраивается в уже образовавшийся, пусть и не большой пока ряд. Господь создал человека, дав ему разум. И создав, сказал, что это хорошо. Значит и разум - это хорошо и надо им пользоваться, а не выбрасывать его на помойку. А далее Соломон пришел к выводу, что разум дан человеку не только для того, чтобы сообразить как схитрить или как придумать полезное колесо, но прежде всего для понимания "страха Господня", т.е. для различения добра и зла. Хотя, как заметил тот же Соломон, человеку не дано до конца познать замысел Бога, но напрашивается вывод, что человек должен к этому стремиться.
Из этого рассмотрения вытекает ответ и на вопрос, связанный с "как славно быть ни в чем не виноватым". А именно, нельзя осуждать человека, не предъявив ему сформулированных и обоснованных обвинений. Но как быть с теми, кто" не ведает что творит"? Если никто не ведает того, что они не ведают, то их нельзя обвинять. Если они не ведают потому что не хотят ведать, а могли бы, тут вопрос сложнее и мы к нему еще вернемся. Хотя ясно уже сейчас, что в таком случае как окуджавские солдаты, о полной невиновности речи не может быть.
И, наконец, из уже проделанного рассмотрения напрашивается вывод по вопросу справедливости во взаимоотношениях Бога с человеком. Индивидуального ни наказания, ни вознаграждения человеку за праведность - неправедность в этой жизни нет от Бога (за исключением, может быть, отдельных личностей), но можно предположить, что есть рано или поздно коллективное наказание всему народу. Кстати, из формулировки завета, как она дана в "Пятикнижии Моисеевом", такая индивидуальная связка и не следует с обязательностью. Бог говорит там, обращаясь ко всему еврейскому народу: будете соблюдать Учение, вам будет хорошо, а не будете - будет плохо. Легко видеть, что это можно трактовать и как индивидуальный и как коллективный договор. Но индивидуальная трактовка вступает в противоречие с заповедью, требующей от людей самим осуществлять справедливость на Земле. Ведь если Бог накажет каждого за грехи, то к чему же Закон и суд? А требование земной справедливости, как помним, - одна из главных заповедей Учения. Остается предположить, что завет - это коллективный договор евреев с Богом, в пользу чего говорит также их история в период Судей, когда они не раз коллективно наказывались за отступление от Бога и Учения и поощрялись при возврате. Впрочем, есть и индивидуальный аспект у этого договора. Но более тонкий, чем тот уровень, на котором мыслили тогдашние евреи. До него мы доберемся позже.
Пока что я хочу отметить, что предположение о коллективности договора между людьми и Богом, сделано нами на основании всей предшествующей эволюции Учения, движения идеи, включая саму историю евреев. Но этот вывод пока еще не сделан нигде в тексте Библии.
8. Пророки
Речь пойдет, естественно, не о тех многочисленных прорицателях, которых полно было во всю танаховскую историю, и о которых я упоминал выше, а о пророках, чье учение записано и канонизировано, составляя существенную часть Танаха. Да и из них я ограничусь только великими пророками и прежде всего Исайей и Иеремией, оказавших значительное влияние на дальнейшую судьбу еврейского народа, а через их вклад в Учение и на развитие всей западной цивилизации, и на судьбу народов, прошедших ее путь.
Великие пророки восстали в переломный момент еврейской истории: Исайя перед падением первого еврейского царства (первого храма, говорят евреи), Иеремия в самый момент падения и в первые годы жизни в галуте, в вавилонском плену. Если бы не эти пророки евреи не сохранились бы как народ, ассимилировались и уж тем более не возродили бы вновь свое царство. И, конечно. при этом прервалось бы движение идеи, которое мы рассматриваем: перестал бы существовать иудаизм, не зародилось бы христианство и т.д. Ведь для того, чтобы стало возможным возрождение царства народом, изгнанным со своей земли, уведенным в плен и поселенным среди других народов, необходимо было сначала его духовное возрождение, а последнее не случилось бы без пламенных речей Исайи и Иеремии. Чтобы понять их пафос и правильно оценить их вклад в развитие Учения, нужно вернуться назад и окинуть взглядом историю евреев от Соломона до падения первого храма, и прежде всего, духовную эволюцию, а также состояние еврейского общества к концу эпохи первого царства.
