Отче! Которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят Славу Мою, которую Ты дал Мне..."

(Иоанн.17.6,9,11,13-16,19,21-25)

Отождествление любви к ближнему с избирательной любовью, осуществленное внутри Христианства, но не только в нем одном, приносило людям много вреда. Вреда не сильно заметного на кровавом фоне человеческой истории. Когда массы людей погибали в войнах, от голода и болезней или страдали в неволе, то искажение нормальных человеческих чувств казалось многим и объявлялось многими чем-то пренебрежимым. Но это далеко не так в действительности. Иисус как раз и учит, что любовь важней самой жизни: "Нет большей любви, как если кто положит душу свою за друга своя".

Но любовь, избирательная любовь, не отделима от свободы. Можно создать в обществе условия благоприятные для цветения любви и дружбы. Можно воспитывать в людях уважение, вкус, потребность в настоящей любви и дружбе. Но невозможно принудительно, заставить человека любить, любить любовью избирательной случайных ближних, дружить с ними и быть счастливым. Нельзя не вспомнить слов Бармалея из кинофильма "Доктор Айболит": "Подумаешь счастье! Я могу в пять минут сделать всех счастливыми. А кто не хочет, того к акулам". Принуждение в этой сфере в рамках ли Христианства или принудительного советского коллективизма порождало только фальшь.

Хотя нужно, конечно, заметить, что это принуждение никогда не было тотальным ни в Христианстве, ни в Советском обществе. В Христианстве этому искривлению противостояло само Учение Иисуса Христа, истина которого пробивалась сквозь все искривления его. Советский же коллективизм изначально не был совсем фальшивым и принудительным и зачастую был одухотворен подлинным энтузиазмом. А главное, что в советском обществе пропагандировалось классическое искусство, которое как раз сберегло и развило истинное Учение Иисуса Христа о любви, даже если и не упоминало имени Его. Но все же много, очень много человеческих судеб было поломано упомянутым искривлением. И классическая литература посвятила этому немало прекрасных страниц. Ограничусь лишь двумя примерами: "Ромео и Джульеттой" Шекспира, где Ромео принуждают избрать любимую только из рода Монтекки, а Джульетту, аналогично, - из Капулетти. Конечно, это делается не во имя Христовой любви к ближнему, а во имя клановых интересов. Но нельзя ограничивать или принуждать ничем человека в этой деликатной сфере, кроме морали, например, заповедью "не прелюбодействуй". И пример фальшивой дружбы под лозунгом советского коллективизма в домкоме под руководством Швондера из "Собачьего сердца" Булгакова.

О смирении и страдании

Знаменитая Нагорная Проповедь - наиболее концентрированная и значительная часто вербального Учения Иисуса Христа - начинается так:

"Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное, Блаженны плачущие, ибо утешаться, Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю..."

(Мат. 5.3-5)

И далее:

"Вы слышали, что сказано: "око за око, зуб за зуб"? А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;

И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду".

(Мат. 5, 38-40)

А вот еще из Нагорной проповеди, но из записанного Лукой:

"Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение.

Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете.

Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо".

(Лук. 6. 24-26)

"... унижающий себя возвысится"

(Лук. 18.14)

Добавим сюда

"... трудно богатому выйти в Царство небесное"

(Мат. 19.23)

Добавим притчу о богаче и Лазаре и многое другое в этом роде и увидим, что можно извлечь из всего этого и культ юродства, бывший в свое время на Руси, и философию страдания Достоевского и ряда русских писателей и философов, и учение Л. Толстого о непротивлении злу насилием, все то обывательское понимания смирения, свойственное многим и многим конфессиям Христианства, против которого восстал Ницше устами своего Заратустры:

"Проповедники смирения! Всюду, где есть слабость, болезнь и гниение, они ползают как вши и только мое отвращение мешает давить их".

И многим еще критикам Христианства и до и после Ницше дали эти толкования повод и основания для злой критики его, на которую богословы не находили достойного ответа.

Вот и в недавно вышедшей и получившей уже широкий резонанс в интеллектуальных кругах книге "Апгрейд обезьяны" А. Кононова полно необычайно агрессивных нападок на Христианство. В том числе и по этой линии. Вроде "Мир с Богом - это унизительный путь вниз. Путь от совершенства к несовершенству". И т.д. И вводили эти толкователи многих верующих в заблуждение, направляя их по ложному пути утраты "образы и подобия Божия". И, конечно, делали это не в соответствии с духом Учения Иисуса, а вопреки ему.

Ведь не раз повторял Иисус, варьируя на разные лады: "Я не пришел отменить закон пророков, но исполнить их". Не мог Он учить противно духу Учения Отца Своего. Не может быть, чтобы Отец Его, давший закон, учил: "не будь лицеприятен к нищему, и не угождай лицу великого, по правде суди ближнего твоего", а Он всех бедных, несчастных и сопливых, всех гамузом зачислил в праведники только потому, что они бедные и несчастные. Не мог он не понимать, что среди бедных и несчастных сукиных сынов тоже более чем достаточно. А есть такие, что и несчастны только из-за подлости своей, или душевной вялости, уныния и лени. А ведь Иисус был против уныния.

На самом деле эта подборка цитат о смирении, которую я сорганизовал выше, это образчик так называемого начетничества - нечестного жонглирования цитатами для извлечения из текста нужного тебе вывода, к которому в действительности текст не ведет. Я сделал это специально, чтобы показать, как строятся вышеупомянутые толкования.

А строятся они так: Во-первых, я обрезал некоторые фразы, и тем уже изменил их смыл. Предложение, из которого вырвано "...унижающий себя возвысится", в полном объеме звучит так: "Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится". Это дает основание предположить, что, может быть, смысл фразы (и всего куска текста, к которому она относится), именно в том, что возвышающий сам себя будет унижен, а вторая половина фразы добавление по художественным соображениям для симметрии. Тем более, что неизвестно, вообще, употреблял ли Иисус слово "унижающий"? Русского слова "унижающий" Он точно не употреблял, потому что говорил на иврите, а какое именно слово Он употребил, неизвестно, потому что самый древний текст Евангелий, принимаемый за первоисточник, - греческий. И как бы мы не упражнялись в уточнении оттенков смысла соответствующего греческого слова, мы все равно не узнаем какие искажения были допущены при переводе с иврита на греческий. Кроме того, и ученики Иисуса могли несколько исказить смысл сказанного Им в меру свыше понимания - непонимания.

Но это пока только предположение. Но если мы вставим эту фразу в ее непосредственный контекст, то увидим, что это предположение верно. Потому что фразой этой Лука заканчивает притчу о молитве фарисея и мытаря. А начинает он эту притчу так:

"Сказал также к некоторым, которые уверенны были о себе, что они праведны, и унижали других, следующую притчу:"

(Лук. 18.9)

Т.е. не для унижающих себя эта притча рассказана, а для возвышающих себя, самоуверенных в своей праведности фарисеев. Да и "унижающий себя" мытарь, он же не в обычном смысле слова унижает себя в этой притче, не перед людьми он унижает себя, а перед Богом.

Аналогично, я урезал и фразу "...трудно богатому войти в Царство Небесное".

Вырезание из ближайшего контекста изменило смысл всех "блаженных". После первых трех процитированных мной "блаженных" у Матфея идет: