Войска кайзеровской Германии начали успешное наступление на нарвском и псковском направлениях. Непосредственная угроза захвата нависла над Петроградом. 22 февраля 1918 г. Совнарком опубликовал воззвание «Социалистическое отечество в опасности!». Навстречу противнику под Нарву был направлен сводный отряд под командованием П.Е. Дыбенко. Псков защищало более ста небольших красноармейских подразделений, которыми командовал выпускник Николаевской академии Генерального штаба, в прошлом полковник Й. Пехливанов.

Несмотря на самоотверженность защитников Пскова и квалифицированное управление ими Й. Пехливановым, превосходящим силам противника удалось сломить сопротивление красноармейцев и занять Псков[52] (325).

Потерпели поражение и подразделения сводного отряда П.Е. Дыбенко. Почти все бойцы и командиры отряда погибли. П.Е. Дыбенко был предан суду военного трибунала, но спустя время был освобожден из-под ареста и восстановлен в рядах большевистской партии (326).

Советское правительство согласилось подписать условия, выдвинутые Четверным союзом. 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске был подписан мирный договор, который вызвал неоднозначную реакцию различных слоев общества в Советской России.

До сих пор среди историков нет единства мнений по поводу того, было ли подписание Брестского мирного договора благом для Советского государства. Например, заслуживает внимание точка зрения екатеринбургского исследователя О.С. Поршневой, утверждающей, что ленинская позиция была ошибочной. Аргументируя свои взгляды, она опирается на анализ документов IV (Чрезвычайного) съезда Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов. Автор подчеркивает, что до возобновления германского наступления 18–19 февраля 1918 г. в ЦК большевиков преобладали противники подписания Брестского мирного договора. Но после 23 февраля в результате жесточайшей дискуссии между членами ЦК РКП(б) решение о подписании мира было принято на еще более тяжких, чем планировалось ранее, условиях. После подписания 3 марта 1918 г. Брестского мирного договора, как отмечала О.С. Поршнева, «от России отторгалась вся Прибалтика, Польша, часть Белоруссии. Турции необходимо было отдать Карс, Ардаган и Батум. Советское правительство обязывалось заключить мир с правительством Центральной Рады на Украине, провести полную демобилизацию своей армии, разоружить флот. Страна теряла 26 % населения, 26 % железнодорожных путей, около одной трети фабрично-заводского производства, около двух третей добычи железной руды и угля. В приложении к договору содержались требования, гарантировавшие исключительный экономический статус Германии в Советской России, наносивший ущерб ее интересам» (327).

Размышляя о последствиях подписания Брестского мирного договора, О. С. Поршнева делала вывод: «Брестское соглашение не принесло измученной стране мирной передышки. Германская оккупация стала фактом, началась неотвратимая после заключения сепаратного мира война с бывшими союзниками по Антанте. Брестский мирный договор стал не только исходным пунктом интервенции стран Антанты, его неприятие явилось также одной из основ политической и военной консолидации противников советской власти и диктатуры большевиков. Вызванная условиями Брестского договора потеря ряда территорий России привела к расширению базы противников советской власти и активизации их борьбы против большевиков. Все эти обстоятельства способствовали развертыванию в Советской России широкомасштабной Гражданской войны, одной из главных причин которой стало обострение социальных противоречий в российском обществе, не выдержавшем „перегрузок“ Первой мировой войны» (328).

Даже среди большевиков, не говоря уже о представителях других политических партий, были совершенно разные взгляды на дальнейший ход событий. Политическая оппозиция, недовольная заключением Брестского мирного договора, была готова к осуществлению государственного переворота, тайно формируя альтернативное правительство. Например, на одну из должностей (вероятно, на пост народного комиссара по военным делам) планировался бывший военный министр Временного правительства А. И. Верховский, который дал свое согласие (329).

Представляется, что к подписанию Брестского мирного договора Советскую Россию подтолкнули многие обстоятельства. Среди них — военно-политические неудачи в Финляндии.

Финская буржуазия, опиравшаяся на поддержку Германии, сумела подавить революционные выступления вооруженных финляндских рабочих.

Поражение революции в Финляндии весной 1918 г. завершилось переходом через границу на советскую сторону около 10 тыс. оставшихся в живых финских красногвардейцев, из которых вскоре был сформирован ряд воинских частей и подразделений Красной армии.

Исследователь Е.Ю. Дубровская отмечала, что еще накануне переговоров в Брест-Литовске российские войска стремительно утрачивали свои позиции. В частности, она писала: «Русские вооруженные силы и власть российских военных к северу от линии Пори — Таммерфорс (Тампере) — Выборг были ликвидированы в период с 23 января по 9 февраля 1918 г. Последние воинские части выводились из Финляндии советским правительством после подписания Брестского мира в марте 1918 г. и в соответствии с требованиями мирного договора. <…>.

Карл Густав Маннергейм.

Высадка на южном побережье Финляндии 20-тысячной Балтийской дивизии Р. фон дер Гольца содействовала победе белой армии Маннергейма. Страну захлестнула волна белого террора. Вместе с русскими матросами и солдатами, воевавшими в рядах финских красногвардейцев, русские офицеры уничтожались на месте» (330).

С марта 1918 г. во Францию ежемесячно стало пребывать 250–300 тыс. американских военнослужащих. К июлю 1918 г. их было переброшено около 1 млн.

В марте 1918 г., перед началом германского наступления, во Франции находилось 300 тыс. американских военнослужащих. Но в тот момент кайзеровская Германия обладала численным превосходством до 30 пехотных дивизий. Подводному флоту ставилась боевая задача по потоплению транспортов с американскими войсками.

Стратегический замысел Германии весной 1918 г. состоял в нанесении сокрушающего удара на Западном фронте без достаточных сил и средств. Германским генштабом разрабатывались способы прорыва фронта в позиционной войне. Германия планировала осуществить свой стратегический замысел до усиления Антанты американскими войсками. Главная ошибка германского командования состояла в том, что оно сосредоточило в тот момент крупные вооруженные силы на Востоке. По мнению начальника штаба группы германских армий генерала Куля, на Восточном фронте было сосредоточено более 1 млн германских и румынских военнослужащих, в то время как на Западном фронте — немногим более 3,5 млн человек.

Германские войска в начале 1918 г. превосходили на Западном фронте войска Антанты по количеству дивизий и почти не уступали по численности военнослужащих. Антанта на том театре военных действий имела превосходство в аэропланах, в танках и артиллерийских дивизиях.

Весной 1918 г. германские войска начали два крупных наступления. Первое — 21 марта — 4 апреля на Сомме, второе — 9-29 апреля на р. Лис во Фландрии. Войска Антанты, готовые отражать немецкое наступление, включали в себя 12 бельгийских дивизий на фронте протяженностью 35 км от морского побережья до Лангемарка, 4 армии Великобритании (60 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, 2 пехотные дивизии были португальские) на фронте протяженностью 200 км от Лангемарка до р. Уаза, а также 2 группы французских войск — Северная в составе 3 армий и Восточная в составе 4 армий. Они действовали на фронте в 530 км от р. Уаза до швейцарской границы. В состав тех двух групп входили 100 пехотных, включая 1 американскую, и 6 кавалерийских дивизий.

Войска кайзеровской Германии выставили против противника на Западном фронте 4 фронтовых объединения, включавших 10 армий и 3 армейские группы (193 пехотные дивизии).