— А из этого следует, что никакие социальные реформы и преобразования не имеют смысла.

— Не слишком ли пессимистично? Вам, наверное, известно, что существуют государства, которые преуспели на этом пути.

Он сделал вид, что не слышит моих возражений, и продолжал:

— Так вот, бессмысленно совершенствовать структуру общества, потому что все люди потрясающе различны. А с другой стороны, сама природа дает нам поразительные примеры того, насколько устойчивы системы, состоящие из одинаковых элементов… Вы, например, задумывались над тем, почему кусок железа устойчив, не разрушается, не крошится? Или кусок золота, или кусок каменной соли?

“Точно, шизофреник”, — решил я про себя.

— Нет, не задумывался, — я нарочно изобразил в голосе удивление.

— Вот видите, мы не в состоянии пристально и глубоко смотреть на обычные вещи. Мы просто принимаем их, как они есть, и считаем это в порядке вещей. А я утверждаю, что и железо, и золоте, и подобные им вещества потому плотны и устойчивы что состоят из абсолютно тождественных атомов…

“Идиотское обобщение!” Он продолжал:

— Да, да, именно поэтому. Во всей вселенной атомы углерода, и атомы золота, и атомы железа одинаковы. И эти одинаковые во всем бесконечном мире атомы собираются вместе и образуют монолитную структуру… Однородную и устойчивую во всей своей массе… Стоит в эту массу внедриться чужеродным элементам, и монолитность разрушается.

— Железо ржавеет, — неожиданно для себя подсказал я пример.

— Совершенно верно, и таких примеров множество…

— Да, но…

— Нет, не “но”! — воскликнул старик. — Человек — атом общества. Но слово “человек” — собирательное. Как и слово атом. Разница в том, что люди принципиально разные, а атомы одного и того же элемента принципиально тождественны! Если мы хотим построить идеальное общество, мы прежде всего должны подумать об идеальной тождественности его атомов…

От неожиданности я отодвинулся в сторону и с опаской посмотрел на старика. В сгустившихся сумерках его лицо показалось мне еще более плаксивым.

— По-вашему…

— Да, да, молодой человек. Нужно начинать со стандартизации атомов общества, со стандартизации людей…

— Но это же чушь, бессмыслица, глупость!

— О да! В мое время тоже были чудаки, которые говорили то же самое! Но, во-первых, в ходе развития самой цивилизации заложены силы, которые в некотором смысле приводят к стандартизации людей, правда частной…

— Этого никогда не было и не будет!

— Вы просто не наблюдательны! Кстати, который час?

— Мы разговариваем уже пятнадцать минут.

— Хорошо. Вы говорите, никогда этого не будет? А тысячи людей, работающих на одинаковых машинах и выполняющих одни и те же операции, разве это не элемент стандартизации? А люди, которые изо дня в день выполняют предписания инструкции? Ведь в некотором смысле они стандартны!

Я немного поежился. Куда гнул старикашка?

— Общество, как и всякая физическая система, должно стремиться к устойчивому состоянию, а это автоматически приведет к стандартизации людей… Но сколько еще лет пройдет, прежде чем наступит полная тождественность людей? Тысячи, может быть, сотни тысяч… Много!

— Вы сказали “во-первых”… А что “во-вторых?”

— Сейчас я перехожу к этому. Во-вторых, люди не могут ждать золотого века полной стандартизации. Я даже иногда думаю, что это никогда полностью, то есть в идеале, не произойдет. Поэтому нужно позаботиться об этом сейчас.

— Вы хотите сказать, стандартное воспитание…

— О, этого мало! Совершенно недостаточно! Вы не можете гарантировать того, что даже при стандартном воспитании вы получите одинаковых людей… Они от рождения разные, по своим склонностям, способностям, талантам…

— Так что же делать?

Старик самодовольно потер ладоши. Мне показалось, что он даже улыбнулся. Взглянув еще раз на темные контуры “Сперри-дансинга”, он вкрадчиво спросил:

— Вы когда-нибудь слышали такую фамилию — Форкман?

Я вспомнил.

— Это в свое время известный биохимик…

— Да. А что вы еще о нем знаете?

— Пожалуй, больше ничего.

— Я его ученик.

— Вот как!

— Вы не знаете, какое открытие сделал профессор Форкман?

— Нет, не знаю.

— Он научился выращивать взрослых человеческих индивидуумов из одной-единственной клетки, взятой из кожи человека.

“Снова начинает бредить, — решил я. — У шизофреников всегда так. За периодом логического мышления следуют совершенно лишенные логики скачки”.

— Ну и что?

— Здесь ключ к решению проблемы стандартизации!

— Не понимаю.

— Представьте себе, что у вас из кожи изъяли сто клеток и по методу профессора Форкмана вырастили сто одинаковых особей! Они, имея в основе одну генетическую информацию, будут совершенно тождественны между собой и тождественны вам…

Я вздрогнул. Вот так ход!

— Любопытно. И кто-нибудь такой эксперимент произвел?

— Да.

— Кто?

— Я.

Было бы очень любопытно разглядеть лицо старика в этот момент. Наверное, на нем изобразилась злая гордость. Я не представлял только, как она могла совместиться с плаксивым выражением его лица,

— И что получилось?

— Я должен рассказать все по порядку.

— Хорошо. Это очень интересно…

— Секрет своего открытия Форкман передал только мне. Я почти забыл о нем, пока с возрастом не стал задумываться над бедами нашего существования. И я пришел к выводу о стандартизации…

— Кого же вы выбрали за стандарт?

— О, я и моя жена перебрали многих своих знакомых, обсудили их всесторонне, и все они оказались с изъянами… Знаете, то они имели какие-либо врожденные физические или умственные пороки, то моральные… Одним словом, это был очень мучительный отбор… В конце концов мы остановили наш выбор… на себе.

Я закусил губу, чтобы не расхохотаться. Старик это почувствовал.

— Не смейтесь… Я и моя Арчи в молодости были незаурядными личностями, с интеллектом выше среднего, не плохи на вид. Кроме того, достигнув зрелого возраста, мы обнаружили у себя достаточно мудрости для стандартного человека монолитного однородного общества…

— Я не сомневаюсь в ваших качествах, — прервал я своего собеседника. — Что вы в конце концов сделали?