Ну да, конечно, и с чего я думал, что будет по-другому? Передать деньги от твоих родителей можно мне и завтра.
— Ну все, давай! — нетерпеливо похлопала меня по плечу Инна, уже добрые пять минут колдовавшая с зажигалкой над свечками. — Все готово! Загадывай желание!..
Задувая свечи сначала на одном торте, а потом на другом, я пожелал — два раза — чтобы моя жизнь оставалась такой же насыщенной и чтобы все девушки, которые были рядом, рядом и оставались, а те, кто не были, сделали уже правильные выводы и тоже были бы здесь.
— С днем рождения, Рома!.. — дружно проскандировал весь дом.
А следом моя милашка и мои подруги — постарше и помладше — всей гурьбой накинулись на меня с поцелуями. Мне оставалось только пошире раскинуть объятия, чтобы уместить всех…
На следующий день, когда после занятий я уже привычно отправился волонтерствовать, на моем рабочем столе меня ждал сюрприз: открытка и пухлый конверт от родителей Катерины, традиционно поздравлявших меня деньгами. А рядом неожиданно обнаружился яркий пакетик шоколадных мишек с фруктовыми желе внутри и налепленным на него желтым стикером, где рукой заразы было аккуратно выведено: «Вспомнила, что тебе они очень нравились, угощайся и наслаждайся». Вот как, значит, вспомнила…
А ведь и правда когда-то этих мишек — местного карповского производства — я очень любил, мог есть пачками, пока родители их не отбирали и прятали, опасаясь, что я заработаю диабет. Кстати, это было не только мое любимое лакомство, но и Катерины — мы частенько сидели вдвоем, разрывали этот яркий шуршащий пакет и ели мишек вместе, обсуждая, какие вкусы нам попадались. Я даже помнил, какие ей нравились больше всего: виноградные — и когда находил их, всегда по-джентельменски отдавал ей.
В Москве, где я потом оказался, таких мишек было уже не найти, однако моя старая подруга регулярно мне их привозила, когда приезжала с матерью на каникулы. Это было нашей доброй традицией, пока однажды… она ее не нарушила.
Убрав открытку с конвертом в рюкзак — спасибо за подарок, деньги лишними не будут, — я с шуршащей пачкой в руке подошел к сидящей за столом напротив Катерине, которая, казалось, так увлеклась своими бумагами, что не замечала ничего вокруг.
— Будешь? — привлек я ее внимание, потряхивая упаковкой.
— Это же твой подарок, — оторвавшись от бумаг, она перевела глаза на меня.
— Я не против им поделиться.
— Спасибо, — не раздумывая, выдала зараза, — но я не люблю сладкое.
— Ну тогда и я не люблю. Спасибо, — сказал я, положив мишек перед ней, — возвращаю тебе твой подарок.
— И почему? — она пытливо взглянула на меня. — Тебе же они нравились в детстве…
Да, они мне нравились в детстве — и больше всего мне нравилось, как я разрывал эту упаковку и мы съедали всех мишек вдвоем, но разонравились в тот момент, когда однажды я разорвал одну такую упаковку, которую она мне привезла, планируя как обычно съесть все вместе с ней, а она сказала: «я больше не люблю сладкое, оно для детей». И эти мишки внезапно потеряли вкус и для меня. С тех пор, как вернулся в Карпов, я мог есть их здесь хоть каждый день, но больше не взял ни одной пачки.
— Ну что поделать, я вырос, вкусы изменились, — просветил я эту невнимательную дарительницу. — Не все, что мне нравилось в детстве, нравится мне и сейчас. Так что не угадала ты с подарком…
Не зачет, Катерина. С этой задачей ты не справилась…
— Не угадала? — переплела она пальцы под подбородком, явно удивленная тем, что ей вернули ее презент. — И что же тебе сейчас нравится?
— Ну не знаю, — с легким сарказмом отозвался я, — что-то не такое сладкое. Не люблю больше сладкое, знаешь ли. Оно для детей… Что-нибудь повзрослее есть?
Ее губы на миг дернулись в усмешке.
— А ты уверен, — еще пытливее прищурилась зараза, — что выдержишь что-нибудь повзрослее?
— Не попробуешь же, не узнаешь…
— Тогда поехали, — Катерина вдруг поднялась с места, позвякивая ключами от своего авто. — Перекусим. Как-никак время обеда…
— «Сытый дракон?» — хмыкнул я, прочитав название кафе, куда меня привезла моя подруга детства.
О да, взрослее и не придумаешь — особенно глядя на мультяшную вывеску над входом, где довольный усатый дракон поглаживал себя по надувшемуся животу…
— Не думал, что ты ходишь по таким местам, — продолжал веселиться я. — Думал, только по ресторанам с четырьмя звездами как минимум…
— По-взрослому, — чуть иронично произнесла Катерина, — тебя накормят только здесь. Кстати, еще не поздно одуматься, — добавила с нарастающим сарказмом, — забрать мишек и вернуться обратно…
— Идем, — изрек я, в этот миг променивая мишек на дракончиков, — по-взрослому так по-взрослому!
Напрячься мне бы стоило в тот момент, когда, делая заказ у прилавка, она попросила «два огненных дракона, супер-супер спайси», но я отвлекся, рассматривая здоровый стенд на стене: «Герои сытого дракона». Этакая самодельная доска почета с кучей пришпиленных полароидных снимков, на каждом из которых люди пускали слезы, корчились, выдыхали, хватались за воду — будто героев снимали прямо в то самое мгновение, как меч врага входил им в… да неважно!
— Что с ними? — спросил я у своей спутницы, когда мы направились к свободному деревянному столику на двоих.
— Они тоже хотели поесть по-взрослому, — как-то странно кровожадно растянула губы она.
— Приятного аппетита! — не менее кровожадно улыбнулся и официант, расставляя перед нами сеты на семь блюд каждый, которые, как мне объяснили, шли по степени остроты. — Только сильные духом герои осилят все! — с пафосом изрек паренек.
— Так что если захочешь сдаться, сдавайся, — с нескрываемой иронией выдала зараза, подхватывая палочки. — Не мучай себя…
Я внимательно осмотрел то, что было предложено: где-то курица, где-то свинина, где-то капуста и морковь, маринованные в специях. Да, смотрелось пряно и даже на вид остро, но не сказать, что сильно страшно. С такой-то рекламой тут как минимум должны были торчать хвосты скорпионов.
— А чего такие порции маленькие? — нашел я, к чему придраться. Как-никак дракон-то сытый!
— А ты попробуй и поймешь, — предложила Катерина, подцепляя палочками кусочек курицы в кляре из первого блюда. — В Азии это называют «детским завтраком», потому что даже дети могут выдержать вкус… — и подула на нее, как будто это была не курица, а горящий уголек.
Заинтригованный, я подхватил кусок пожирнее и посочнее из своего первого блюда и закинул в рот. Жевнул, еще жевнул — и только потом понял, какую ошибку совершил.
Муааааа!.. Казалось, по языку прошлись острой теркой. Зачем я выбрал такой большой кусок? Блин, еще и щиплет до сих пор! Ни фига себе «детский завтрак», если это детский, жутко даже представить, какой же будет взрослый!.. Катерин, ну почему ты не можешь делать нормальные подарки?
Не без удовольствия посмотрев, как я насладился вкусом, она неторопливо отправила в рот свой кусочек курочки — предусмотрительно гораздо меньше моего. И спокойно, неспешно прожевала, так что мне не удалось полюбоваться ее перекошенной моськой.
— Ничего себе у тебя выдержка, — похвалил я. — И часто таким питаешься?
— Я люблю острое, — постукивая палочками, отозвалась зараза. — Странно, что ты забыл… Ну что, второе блюдо или уже сдашься?
О нет, теперь не сдамся, пока тебя не перекосит!
— Леди вперед, — галантно позволил я ей сделать первый ход, чтобы оценить степень остроты по ее реакции.
Которой, кстати, опять не было. Она спокойно подхватила небольшой кусочек свинины из второго блюда, спокойно прожевала и чуть насмешливо перевела взгляд на меня, ожидая моей дегустации. Ну, видимо, это было не настолько остро. Однако, памятуя о прошлой ошибке, я выбрал самый маленький кусочек из своей тарелки и закинул в рот.
Бл… ин! Этот маленький кусочек оказался хлеще того большего! На мой язык будто пустили кучу микроскопических гномов, которые своими микроскопическими кирками стали продалбливать в нем пещеры. Я подхватил стакан воды, заботливо поданной нам вместе с этой вкусняшкой, и жадно отхлебнул.
