— Можете убрать свою помощницу, Павел Филиппович?

Я кивнул. Отослал прочь горгулью, щелчком пальцев отпустил тотемы.

Парень присел рядом с раздавленным трупом. Призвал свой тотем, и за спиной парня появился сотканный из Света слуга Искупителя. Высокий ангел распахнул огромные крылья, заслонив ими своего хозяина. Проверяющий провел рукой над раздавленным Мининым. От ладони потянулись светлые жгуты, которые коснулись тела Ивана. И мигом почернели.

Парень нахмурился, медленно встал, отряхнул руки и подошел к противнику, с которым бился Морозов, чтобы повторить процедуру. А затем произнес:

— Бой закончен победой семьи Чеховых. Первый раунд за ними.

Секунданты Мининых почти одновременно кивнули, соглашаясь с вердиктом. Но вид у них был подавленный. Тимофей же развернулся и молча покинул поляну. Лишь теперь я заметил между деревьев несколько дружинников в серой форме. Они удалились вслед за проверяющим.

— Интересные у вас бойцы, — протянул Зимин.

До этого момента кустодий спокойно стоял, прислонившись к дереву и скрестив на груди руки. Ничего в нем не выдавало эмоций, которые мужчина испытывал.

— Правила не нарушены, мастер, — ответил один из секундантов. — Бой был равным числом.

— Да никто и не спорит, — миролюбиво отозвался Стас, резко оттолкнулся от ствола ветлы.

Несмотря на то что все понимали, что кустодий не собирается нападать, один из Мининых попятился.

— Не боись. Не зашибу, — по-доброму оскалился Стас. — Пока еще рано.

Зимин подошел к телу Ивана, присел рядом с ним, как до того сделал Тимофей.

— Сильные, быстрые бойцы, которые не ведают страха, — задумчиво пробормотал кустодий, внимательно рассматривая мертвенно-бледное лицо с открытым в беззвучном крике ртом. — Никогда такого не видел в одаренных. И ведь они уже не подростки.

— Правила не были нарушены, — вновь повторил Минин.

Морозов внимательно на него взглянул.

— Тот, кто прав не оправдывается так ретиво, — протянул Александр Васильевич и его лицо исказила жуткая улыбка. — Оставьте. Мы вас не обвиняем. Мертвых не судят.

Минины ожидали, пока кустодий закончит осмотр, но при этом казались едва ли живыми. Зимин же приподнял верхнюю губу погибшего и с интересом взглянул на чуточку длинноватые клыки.

— Очень любопытные берсерки.

Я же обратил внимание на другое. На выжженный на плече мертвеца знак в виде повернутой набок восьмерки. Этот символ показался знакомым.

Стас поднялся с земли и взглянул на Мининых потемневшими глазами. Воздух наполнился морозной свежестью. Изо рта каждого присутствующих вырвался пар.

— Кстати, мастера, вроде бы сейчас право вызова Чеховых, — Стас оглянулся на начальника охранки и тот едва заметно кивнул. — Так вот, я хотел бы вызвать на бой Епифана Минина. Сегодня в полдень. На арене. И постарайтесь не опаздывать. А не то я приду к вашему дому сам.

— Мы все придем, — вторила ему княгиня.

Сказав это, он развернулся и пошел прочь. А следом, с поляны ушли и мы, оставив растерянных Мининых на берегу.

Если наши противники надеялись нас напугать и посеять в рядах панику, то здорово просчитались. Внутри меня клокотала ярость. Потому что вслед за мной тащились два изодранных в клочья призрака. Парни шли, прижимаясь друг у другу и взявшись за руки с видом потерянных щенков. И я молча открыл портал, в который втолкнул их, успев заметить на лице последнего облегченную улыбку.

«Спасибо», — прошелестел в голове голос.

— Не делай так вдали от нашего дома, — негромко сказала мне бабушка, поравнявшись со мной.

— Думаешь, кто-то заметил? — вяло уточнил я. — Тут все пропиталось моей силой.

— Все хорошо, — женщина сжала мою руку. — Никто не обвинил бы тебя в нападении. Но в следующий раз сделай это на месте сразу после того, как они станут мертвы.

Она не сказала «сразу, как их убьешь» и я был ей за это благодарен. На душе было муторно и горько.

— Хороший бой, — произнёс Филипп Петрович, догнав нас.

Я кивнул:

— Ага, спасибо. Только ты не предупредил, что бастарды Мининых какие-то берсерки.

Филипп Петрович скрипнул зубами, а потом тряхнул головой. Я подумал, что не видел на его виске раньше седой пряди. Она белела на фоне остальных темных волос, словно оброненное птицей перо.

— В приютских карточках этого указано не было. Да и настоятельницы приютов о таком не говорили.

— Что наводит на мысли о том, что Минины никогда в этих приютах не были, — холодно заключил Морозов.

Мы обернулись. Александр Васильевич догнал нас и взял Софью Яковлевну под локоть. Она предпочла сделать вид, что не заметила крови на руках нового супруга. Или ей и впрямь было все равно. Женщина положила свои пальцы поверх чужих в ободряющем жесте.

— Считаете, что бумаги подделаны? — уточнил я.

Морозов кивнул. Вытащил из кармана пиджака фляжку, открутил крышку, сделал несколько глотков. И я заметил, что ладони кустодия все и еще едва заметно подрагивали. Ему тоже тяжело дался этот бой.

— Вряд ли они могли контролировать вспышки агрессии, когда в них открылась сила, — продолжил он. — Так что такое было бы сложно скрыть. Ощущение, что сила в них открылась буквально на днях. Они бы не выжили после боя и погибли спустя сутки.

— Выгорели бы, это точно, — мрачно подтвердила княгиня. — Эти парни — смертники. Мясо, которое Минины выпустили, чтобы снести нас с доски, как шахматные фигуры.

— И мы были не готовы к этому, — вынужден был признать я. — Я думал, что наша основная проблема — их численное превосходство.

— Теперь мы знаем, что нас ожидает. И не будем так беспечны. Не стоит ждать от противников честной игры, — заключил князь Чехов.

— Думаю, они попытались вывести из строя одного из самых сильных и наиболее слабого из своих противников. По крайней мере, именно таковыми считали меня и Александра Васильевича.

Морозов нахмурился:

— Полагаю, вы правы, Павел Филиппович, — согласился он после недолгой паузы. — Следующим могут вызвать молодого Шуйского. Надо позвать его на тренировку. Скорее всего вечером ему предстоит крещение огнем.

Мы подошли к воротам дома Чеховых, где Александр Васильевич с нами попрощался:

— Вам стоит отдохнуть после дуэли, — произнёс он и неожиданно подался к Софье Яковлевне, чтобы коснуться губами ее виска. — Ни о чем не беспокойся. Мы со всем справимся.

— А нам еще нужно поговорить с мастером Шуйским. Для полуденного боя нам понадобятся секунданты, — отметил Зимин, который старался не смотреть на своего начальника, явно смущенный происходящим.

— Если хотите, могу выступить, — предложил я, но Александр Васильевич покачал головой:

— Софья Яковлевна уже согласилась стать одним из секундантов. И думаю, Дмитрий будет вторым. Так что не беспокойтесь, мастер Чехов. Отдыхайте

— Хорошо, — согласился я.

Мы попрощались, и Морозов направился в сторону резиденции. А семья прошла на территорию и зашагала к дому. Я же не торопился, отчего-то захотел ненадолго побыть вдали от родных. Все произошедшее еще не успело уложиться в моей голове.

— Павел Филиппович…

Знакомый голос прозвучал за спиной, когда я уже хотел было пройти за ворота и последовать за остальными. Обернулся.

На дорожке стояла Нечаева. Она была босой, с растрепанными волосами и алыми щеками. Никогда не видел ее такой дикой и даже опешил от неожиданности. Девушка остановилась в паре шагов от меня и осматривала с явной тревогой.

— Все обошлось. Вы целы. Не ранены? — ее голос сорвался на хриплый шепот.

Я покачал головой:

— Было нелегко, но…

Девушка подскочила ко мне и замерла, не решаясь двинуться. Мне вдруг померещилось что-то звериное в ее напряжении. Но она все же осторожно, словно боясь навредить, прильнула ко мне и обхватила за шею. Тихо всхлипнула:

— Главное, что вы живы. Все остальное неважно. Совсем неважно.

Мне послышалось, что голос ее треснул.

— Спасибо, — тихо ответил я и нерешительно погладил Нечаеву по волосам.