Вместо страха на лице Лаврентия Лавовича появилось понимающее выражение.

— Мне стоило догадаться, что на работе меня не просто так легко отпустили, и даже не стали спрашивать, зачем мне понадобились выходные… Мы ведь так и не составили договор с княжичем о найме.

— Вам стоит перейти в нашу семью на полную ставку, — продолжила бабушка, бросив на меня непроницаемый взгляд. — Так у вас появится больше времени для научной деятельности. А мы, в свою очередь, поделимся с вами информацией для ваших изысканий.

— Софья Яковлевна, я был бы счастлив… — начал было парень, но бабушка его перебила.

— Ешьте, Лаврентий Лавович, — мягко произнесла она, — вам нужны силы. К тому же это блюдо гораздо вкуснее горячим.

Уговаривать парня не пришлось, и он послушно принялся орудовать вилкой.

— Мы не станем вас смущать, — с милой улыбкой продолжила княгиня. — Когда закончите трапезу, присоединяйтесь к нам…

Мы вышли в гостиную, где Софья Яковлевна легонько хлопнула меня по плечу. И строго произнесла:

— Я очень удивлена, что лучший юрист Петрограда допустил такую простую ошибку!

Она покачала головой, и я удивленно уточнил:

— Что?

— У мальчишки нет официального договора с семьей, и ты не взял с него клятвы верности! То, что он так сильно тебе предан — просто везение… Окажись на его месте кто-то ушлый — он бы уже продал секреты твоего дома кому-нибудь заинтересованному…

— Лаврентий — хороший человек, — возразил я, но без особого напора.

— Хороших людей надо убеждать в сотрудничестве и прилично платить за их таланты, — строго продолжила бабушка. — Пока он жив, ему нужно что-то кроме твоего доброго отношения. Вот станет мертвым — и тогда уж можешь присвоить его призрака на правах некроманта.

— Я обещал ему оформить пропуск в Императорскую библиотеку. Император предлагал дать доступ для служащих в нашей семье.

— Значит, Станислав Александрович тоже знает о том, что парень вхож в твой дом… — нахмурилась княгиня. И холодно добавила: — Не вздумай выпускать его из дома, не получив от него обещания верности! Не хочется убивать мальчишку — он правда хороший малый, и старается ради того, чтобы тебе угодить… Но если он останется свободным от обязательств, то может стать добычей наших врагов!

— Думаешь, Свиридов… — начал было я, но бабушка покачала головой.

— Сдается мне, что судья — всего лишь человек, которого нам показывают. Слишком уж все очевидно. А настоящие враги как всегда прячутся в тени.

Я вспомнил о том, как мы спрятались под деревом саду и случайно подслушали диалог двух неизвестных. И задумчиво сообщил:

— В саду мы смогли стать свидетелями одного разговора…

Софья Яковлевна взглянула на меня, ожидая продолжения. И я рассказал ей про тот случай. После того, как я закончил рассказ, в комнате на несколько секунд повисло молчание. А затем бабушка пробормотала:

— Над этим стоит подумать… Я полагала, что дело только в тебе, но все может оказаться сложнее…

В гостиную вошел лекарь, и нам пришлось прекратить разговор.

— Я не помешал? — уточнил он. И пояснил: — Я привык есть быстро. Даже такое вкусное блюдо…

— Вы мне льстите, юноша, — ласково отмахнулась Софья Яковлевна. И я восхитился тому, как быстро она сумела согнать с лица хмурое выражение.

— Мне в голову пришла мысль, что было бы славно прямо сегодня принять вас в семейные лекари, — продолжила княгиня. — И вечером я смогла бы отправить заявку в закрытую библиотеку, чтобы представитель нашей семьи мог попасть в тайные секции…

Лицо лекаря преобразилось. Казалось, он не мог поверить своему счастью. Но в то же время, мне казалось в его взгляде сквозило недоверие, словно он боялся, что его просто разыгрывают.

— Правда?! — с какой-то детской наивностью воскликнул он.

Бабушка кивнула:

— А пока Павел подготовит бумаги у себя в кабинете, мы можем провести ритуал прямо в этой комнате. Как вам такое предложение?

Парень буквально засиял от удовольствия:

— Спасибо, Софья Яковлевна… Эта честь!

Я ретировался на первый этаж и быстро заполнил документ об официальном приеме Лаврентия в семейные лекари. Все же бабушка была права: никто не станет пытаться выведать у лекаря секреты семьи, если будут знать, что он под защитой Чехова. А без этой малости парня вполне могли бы подвести под статью, а там и до пыток недалеко, если за дело возьмется друг Свиридова…

Когда я поднялся на второй этаж, то нашел Лаврентия Лавовича с сияющими от радости глазами. Он подмахнул документы, даже не ознакомившись с их содержанием, и пошел в комнату для гостей, чтобы переодеться во что-то подобающее.

— Как тебе удалось так быстро найти с ним общий язык? — удивился я, когда лекарь покинул комнату.

— Я кое-что знаю о его семье, — ответила Чехова. — Мальчишка рос без матери. Так получилось, что в их семье главной женщиной какое-то время была домоправительница. Она содержала в порядке хозяйство и воспитывала Лаврентия в строгости. Но при этом была с ним рядом, когда его родичи пропадали в экспедициях и проводили исследования.

— И ты, конечно же, узнала об этом до того, как я пригласил его в дом, чтобы лечить Фому? — предположил я.

Софья Яковлевна развела руками:

— Я посодействовала, чтобы Лаврентий Лавович оказался в нужном месте, потому что понимала, что под твоей крышей живет особенный помощник. К тому же, я была уверена, что он не сможет устоять перед Виноградовой с ее харизмой. А после знакомства с призраком станет твоим преданным лекарем… Так и сложилось.

— В моей жизни есть хоть что-то, что не контролирует наша семья? — уточнил я.

— Этот дом, твоя соседка, помощник, секретарь, дела, которые тебе попадались, и победы — это все твое, Павел, — успокоила меня бабушка. — И не стоит сетовать на то, что о тебе заботятся близкие, которым ты небезразличен. Однажды у тебя тоже появится возможность помогать дорогим тебе людям. И ты…

Я подошел к ней и мягко обнял за плечи.

— Что происходит? — осторожно спросила она.

— Спасибо… — глухо сказал я. — Наверно, мне стоило говорить тебе это чаще, но мне порой кажется, что ты и так знаешь, как я тебя ценю.

— Знаю. Но все же приятно слышать об этом, — ответила она, похлопав меня по спине. — Ты так вырос, мой мальчик… Я и не заметила, когда ты перестал быть ребенком.

— Но все же решила проверить, не остался ли я ночевать у Арины Родионовны… — тихо шепнул я.

— Я была уверена, что ты дома, — возразила бабушка. А потом фыркнула: — Ну, да! Я беспокоилась! Мне подумалось, что если ты и сделал такую глупость, то надо будет помочь тебе выйти из ее квартиры под прикрытием.

— Ты переживала за мою честь? — хмыкнул я.

— Не твою, — поправила меня Чехова. — Ее репутация очень важна, ты должен это понимать! Если ты ее испортишь, Арине будут припоминать это всю оставшуюся жизнь. Пусть не в лицо, но за глаза о ней будут говорить скверные вещи. Намекать, что она стала твоей парой только потому, что вовремя пустила в свою постель. Мы не должны этого допустить. Я проходила через этот ад и сумела заткнуть каждый рот, когда обрела полную силу и власть над своей тьмой… Не хочу, чтобы девочка прошла через подобные испытания. И ты вместе с ней.

— Спасибо, — вновь сказал я.

— К слову, я помогла снять украшение, которое ты оставил у нее на шее.

Я пожал плечами:

— Совсем забыл об этом. Ты забрала кулон?

— Нет. Раз его предложил твой отец, то ему и нужно вернуть украшение. Это прекрасный повод для отца Арины встретиться с Филиппом. Нельзя лишать мужчин такой возможности.

— Иногда мне кажется, что у высшего света все очень запутано, — пробормотал я. — Можно поступать намного проще.

Бабушка покачала головой:

— Нельзя. Ты слишком молод, чтобы судить о таких вещах. Но важно понимать, что союзы в семьях с большими деньгами и влиянием не могут создаваться спонтанно. Подобное тянется к подобному.

— Но ты и дед… — начал было я.

Но Чехова меня перебила: