— Боюсь, что это будет не так просто, — задумчиво протянул я.

— А почему бы не рассказать обо всем Шуйскому? — спросил парень. — Он человек прямой и может помочь с этим вопросом.

— Белова взяла с меня слово, что я не обмолвлюсь об этом Дмитрию Васильевичу. И ты тоже не проболтайся, потому как это будет нарушением нашего с Алисой уговора.

— Шуйский вам может такого не простить, когда прознает, — покачал головой Питерский.

— Он человек чести и поймет, что я не мог поступить иначе, — заявил я с уверенностью, которую не ощущал. — Белова не хочет вынуждать князя на действия, к которым он не готов. Думается мне, что она не уверена, что между ними все серьезно.

— Дела, — Фома потер подбородок. — Все же у аристократов все сложно.

— Ты вскоре сам купишь отчество, — напомнил я.

— Но жениться буду на той, что мне люба. Продавать своих детей тоже не стану.

— Ты уже о детях думаешь? — усмехнулся я.

Парень покраснел и смущенно отвел взгляд.

— А чего я хуже других? Семья — это ведь хорошо, когда в ней любят и доверяют. Я вот Иришке верю. И это самое… — мой помощник окончательно смешался и пнул носком ботинка пылинку на полу.

— Что-то у нее затянулись выходные, — заметил я. — Не заболела твоя девушка?

— Они только сегодня проводили родственников. Людмила Федоровна распорядилась, чтобы Иришка взяла еще выходной и отоспалась. Наша женщина мудро рассудила, что после таких вот визитов надо отдыхать.

— С Яблоковой нам повезло, — кивнул я. — Может, отправишь ей цветы?

— Людмила Федоровна уже заказала букеты себе, Нечаевой и моей Иришке. Сказала, что все за ваш счет, вашество.

— Справедливо, — улыбнулся я.

Разговор прервал звонок лежавшего на столе телефона. Я взглянул на аппарат, на экране которого высвечивался номер Беловой.

— У аппарата…

— Чехов, ты совсем выжил из ума? — послышался из динамика возмущенный голос подруги. — Зачем, вот скажи мне, зачем ты попросил Шуйского внести меня в следственную бригаду этого острожного побоища? Ты хоть представляешь, какой там бардак твориться? Какое я тебе зло причинила? За что ты так со мной, некромант? Почему портишь мне день?

— Потому что эти мертвые скрывают много интересных тайн, — загадочно ответил я. — А у тебя в друзьях есть целый некромант. Представляешь, сколько нераскрытых дел может всплыть при допросе?

Девушка замолчала. Видимо, с подобной точки зрения она над этой задачей не думала.

— И все эти дела может закрыть одна очень удачливая сотрудница, которая окажется в нужном месте в нужное время.

— А ты гениален, — протянула она наконец.

— Есть такое, — скромно согласился я. — Сколько людей в команде?

— Восемь, — ответила Алиса.

— Намекни Дмитрию Васильевичу, что с некромантом бригаду можно прилично сократить, — мягко попросил я. — До одного следователя и пары экспертов. В Петрограде много работы, зачем отвлекать разбойное отделение от дел?

— Чехов, ты что задумал? — подозрительно осведомилась Белова. — Ты бы никогда без причины не согласился заниматься такими делами. Чего ты на самом деле хочешь?

— Собрать все звездочки, — просто ответил я. — Если получится, то они лягут на погоны стажера Алисы Беловой. Объясните все причудами странного некроманта. Я сегодня выспался и готов совершать подвиги во имя империи.

— Ой, да все только рады будут сбежать подальше от этого острога, — отмахнулась девушка. — У каждого дознавателя по десятку дел. Лишнего никому не надо. А этот консультант от нового отдела, мягко говоря, некомпетентен. От Щукина больше вреда, чем пользы. Он носится по коридорам, на всех орет.

— Вот и отлично, — заключил я. — Значит, скоро я получу все нужные бумаги, и мы едем разбираться в острожной резне. До встречи, мастер Белова.

— До встречи, Чехов, — ответила Алиса и завершила вызов. Взглянул на стоявшего в дверях Фому. И решительно произнёс:

— Подавай машину.

— Едем в острог? — уточнил слуга, и я кивнул.

До острога мы добрались быстро. Я переживал, что машина попадет в пробку, но Питерский меня успокоил:

— Не переживайте, вашество, я знаю короткую дорогу.

Эти слова немного меня насторожили. Но все прошло гладко. Вместо привычных улиц и проспектов, мы проехали какими-то узкими улочками и переулками, о которых я даже не слышал. Но до нужного места добрались куда быстрее.

Питерский притормозил у въезда во двор острога и опустил оконное стекло. От поста охраны к нам тут же направился дежурный жандарм.

— Добрый день, — он поприветствовал нас, поравнявшись с машиной. — Мне велено передать вам бумаги.

Он протянул водителю серый конверт со знаком службы кустодиев, вдавленным в красно-коричневый сургуч.

— И еще велено пропустить вас на территорию, Павел Филиппович, — заглянув за плечо Питерского, сообщил мужчина. — У нас сегодня неспокойно.

— Знаем, — важно кивнул мой помощник и поднял стекло. Затем повернулся ко мне и с любопытством уточнил, — А чего у них случилось? Никак бунт?

— Обычная поножовщина на тюремном дворе, — хмыкнул я. — Но до бунта недалеко.

Я указал на стоявшие в отдалении корпуса острога. И далее на таком расстоянии до нас доносились приглушенные крики множества человек, которые скандировали какую-то фразу.

— Почти как в день футбола, — оценил Питерский, останавливая машину на парковке. Уточнил. — И вы решили отправиться сюда в такое время? Стоит ли, вашество?

— Стоит, — я хлопнул парня по плечу. — Я все же не абы кто, а настоящий некромант.

— Позвольте мне пойти с вами, мастер, — попросил помощник.

— Помнится мне, ты не хотел и близко подходить к острогу, — усмехнулся я. — Говорил, что это очень недоброе место.

— Когда это было, — отмахнулся Питерский. — Тогда я еще не собирался обзаводиться отчеством, руководить отделом шаманов при охранном ведомстве.

Я вздохнул:

— Времени прошло мало, а кажется, что целая жизнь минула.

— Осталось восемь, — буркнул Фома и улыбнулся мне в зеркало заднего вида.

Мы вышли наружу, и я невольно поежился под порывом свежего ветра. Питерский же, напротив, расстегнул пиджак и ослабил узел галстука. Я подумал, что он и правда сильно изменился за последнее время. Стал уверенным в себе, научился не опускать глаза. Вот что с человеком делает статус. И дом.

— Так вы не возражаете, если я с вами отправлюсь? — уточнил парень, обернувшись ко мне.

— Пожалуй, лишним ты не будешь, — протянул я и поспешно добавил. — Только чур никого не стращать! И когти не точить.

— Вашество, ну чего вы такое говорите? — с деланной обидой пробасил помощник. — Скажите еще, что я начну углы метить. Право слово, будто я дикий какой.

В словах Питерского прозвучал укор. Но я только улыбнулся, оценив попытку Фомы меня подначить.

— Ладно, идем.

Мы направились к крыльцу, у которого дежурила небольшая группа жандармов, среди которых я заметил рыжую шевелюру, а потом навстречу нам вышла Белова. И я с удивлением отметил, как изменилась Алиса. От былого веселья не осталось и следа. И Белова казалась уставшей и осунувшейся. Под глазами залегли тени, между бровей образовалась суровая складка, а уголки губ опустились.

— Здравы будьте, мастер-некромант, — обратилась она ко мне достаточно громко, чтобы слышали остальные. — Благодарю вас за то, что выразили желание помочь жандармерии в этот день.

— Служу императору и империи, — отчеканил я и коротко кивнул, давая понять, что согласен сыграть свою роль. — Мой коллега также будет полезен в группе.

— Помощник? — уточнила девушка и слегка нахмурилась.

— Да, Фома…

— Фома Ведович Питерский, — громко продолжил за меня очень знакомый голос. Я повернулся. В нескольких шагах от меня стоял Стас Зимин. Кустодий бодро кивнул застывшей группе жандармов, а потом подошел к нам и протянул руку сначала мне, а затем Питерскому. Тот смотрел на кустодия потемневшими глазами не моргая. Ладонь пожал крепко и лишь после этого увидел, что в другой руке Станислав держал пухлый конверт.