– Я не уйду, ангел. Я никогда не уйду.

Эстелла аккуратно заглянула ему за спину.

И не смогла сдержать слез.

Вся его спина была обожжена, а там, где раньше начинались крылья, теперь кровоточили две глубокие раны. Кровь скользила по искалеченной пламенем коже, свисающей в некоторых местах лоскутами, и заливала алым пески пустоши.

Эстелла зажмурилась и закусила губу, сдерживая рвущийся наружу крик.

– Все будет хорошо, – произнес Илай срывающимся голосом. Он изо всех сил старался держать глаза открытыми, но его веки трепетали, а цвет лица близился к болезненно-пепельному. – Обещаю, сказочница, все будет хорошо…

Эстелла аккуратно переложила его голову к себе на колени, сдерживая всхлипы и склоняясь над ним, чтобы расслышать тихие слова:

– Она не отпустит меня, но я вернусь к тебе, mi kirry sicraella. Мне просто нужно время, чтобы научиться сопротивляться ее силе… Мне нужно время, чтобы… подобраться ближе и…

– Я не отпущу тебя, ангел. – Ее слезы капали на его шею и скользили вниз по груди. Она прижалась губами к его холодному лбу, чувствуя соленый привкус океана. Голос дрожал, срываясь на хрипы. – Прости меня, Илай. Боги, я умоляю, только прости меня. Я должна была понять… Я должна была…

Она почувствовала, как он качает головой и делает глубокий вдох.

– Все так, как должно быть. Если мне нужно уйти с Дафной, чтобы уничтожить ее, я сделаю это. Мое сердце бьется и без крыльев, Эстелла. Оно бьется ради тебя…

– Я люблю тебя, – всхлипнула она, прижимаясь губами к его губам – потрескавшимся и впервые таким холодным. – Я так сильно люблю тебя, что просто не выдержу этого.

Он искренне улыбнулся, прикрывая глаза.

– Всегда любил звезды больше, чем солнце. И плевать, что солнце – белая звезда. Для меня ты с самого начала была целой Вселенной.

Эстелла крепко прижалась к нему, стараясь не касаться обожженной спины.

– Я не прощаюсь, Солари. Но если я снова приду к тебе под ее воздействием, ударь меня по лицу. Или по другому месту.

С ее губ сорвался легкий смешок.

– Какой же ты дурак.

Но Илай не ответил.

Эстелла поцеловала его прикрытые глаза, щеки, нос, затем аккуратно отодвинулась и поднялась с песка. Она не собиралась оставлять его. И она не допустит, чтобы он стал марионеткой Дафны.

Она его не отпустит.

Огонь заструился по венам, перетекая под кожей и заставляя мокрую одежду медленно сохнуть. Она почувствовала, как ее обволакивает пар. Эстелла подняла голову и перевела взгляд на бархан, где стояла Богиня. Не в виде Йоркен, а в своем настоящем обличье: с развевающимися за спиной огненными волосами и с пронзительными фиолетовыми глазами, блеск которых она заметила даже на таком расстоянии. Дафна сложила руки на груди и склонила голову, словно ожидая от нее ответных действий.

Эстелла призвала огонь. И тут же за ее спиной вспыхнули крылья. Такие же, как у Илая. Объятые яростным огнем и готовые сжечь все на своем пути.

Эстелла оттолкнулась и поднялась над землей. Когда она создала крылья на обращении Сената, они были слабыми из-за подавителя магии.

Но сейчас пламя поддерживала жажда мести.

Боль.

И любовь.

Она раскинула руки и закричала во весь голос.

Ее сила взорвалась. Она пронеслась по Черной Пустоши, и, если бы здесь было что-то, помимо красного песка, огонь сжег бы все до основания. Эстелла мечтала погубить им Богиню. Мечтала отомстить за ту боль, что она привнесла в ее жизнь. Мечтала увидеть, как ее глаза закатываются, а из тела вырывается предсмертный хрип.

Она мечтала почувствовать на языке ее кровь.

Мечтала сломать ей шею так же, как Селена сломала ее Илаю.

Икару.

Ее Икару.

Эстелла открыла глаза. И увидела перед собой ту самую божественную ауру. Она колыхалась от ветра, отдаленно напоминая человеческие черты. Огонь Дафны был отражением ее силы.

– Пламя может сжечь все, – раздался голос Богиня, – кроме своего создателя.

Она молниеносно пронеслась над пустошью и остановилась около скрюченного тела Илая. Эстелла зарычала и бросилась за ней, метая огненные шары, преобразуя их в кинжалы и стрелы, но каждый раз ее пламя натыкалось на стену. По спине стекал пот. Глаза застилала пелена. Крылья потрескивали и сами отзывались на каждое ее движение.

Но она не успела.

Дафна и Илай растворились в пространстве в ту же секунду, как Богиня коснулась его бездвижного тела.

Эстелла приземлилась и упала на колени, невидящим взглядом смотря на алую кровь.

Затем запрокинула голову и закричала. До ломоты в костях, до боли в горле – она кричала на всю Черную Пустошь, мечтая, чтобы ее услышал каждый лживый, спрятавшийся на небесах Бог.

Чтобы звезды взорвались, чтобы солнце навсегда исчезло, а сердце перестало чувствовать.

Чтобы Боги умерли. Навсегда.

Слезы скользили по щекам, крики начали срываться на жалкие всхлипы. Эстелла прижалась лбом к песку, обнимая тело руками.

В голове была пустота. Ни мыслей, ни чувств, ни страха.

Пустота и тишина.

Эстелла подняла левую руку и вгляделась в символ Нитей Судьбы.

– Пожалуйста, – прохрипела она, проводя по линиям кончиками пальцев и чувствуя струящиеся по щекам слезы. – Пожалуйста, вернитесь…

Она не знала, к кому обращается. К Камельере и Малаки, которые даровали Новому миру силу Нитей, к Богам или к самой себе, ведь только из-за нее древнейшая связь двух душ разорвалась. Она не знала, кого просить, чтобы хотя бы таким способом знать, что с Илаем все в порядке.

Чтобы знать, что он все еще дышит.

Эстелла не помнила, сколько времени провела на том месте. Не знала, как будет возвращаться в Меридиан. Она просто лежала на песке и смотрела на кровь Илая, пока слезы смешивались с ней и становились алыми.

Она лежала там до тех пор, пока за спиной не послышались шаги.

Насторожившись, Эстелла медленно поднялась с песка и развернулась.

Полы серой робы волочились за человеком, а кандалы гремели при каждом его шаге. Нет, он больше не был человеком. Эстелла втянула воздух, переводя взгляд на испещренное шрамами лицо с отслаивающимися кусками кожи. Пожелтевшие глаза слепо смотрели прямо на нее.

А затем…

…над их головами пролетел дракон.

Он издал такой яростный рев, что Эстелле пришлось прижаться к земле и закрыть голову руками. Дракон поднял пески пустоши, которые могли навсегда оставить ее тело погребенным под ними. Ее затошнило от страха, ком поднялся к самому горлу, но она сглотнула его и сильно зажмурилась.

Дракон снова взревел, а затем выпустил столп огня.

Но Эстелла не почувствовала жара. Она приподнялась и медленно взглянула наверх. Дракон завис прямо над ней и Оракулом, хлопая массивными крыльями и смотря на них своими желтыми глазами.

Она медленно поднялась, готовая призвать божественную силу.

Но затем Оракул, застывший в паре метров от Эстеллы… низко ей поклонился.

– Теперь ты готова узнать правду. – Его сиплый голос доносился словно отовсюду. Потому что у Многоликого не было рта. – Из всех вариантов развития событий только этот ведет к свободе Нового мира. В остальных двадцати пяти вариациях погибаешь либо ты, либо Икар.

– Что вы… Как вы здесь оказались? – кое-как выдавила из себя Эстелла.

– Я всегда находился рядом и подталкивал тебя к нужному варианту. Но сейчас не время разговоров. Дафна и Небесная армия отправились в Стеклянный замок. Если ты не поспешишь, один из командиров Альянса умрет. А может быть, и все.

Тело Эстеллы сковал страх.

– Вам нужно забрать с собой кинжал и покинуть Меридиан. Но не трогайте корону.

– Что? – опешила она, после чего мотнула головой. – Мы не можем. Альянс сражался за замок, чтобы взять под контроль Сенат и наладить дела королевства. Мы…

– Заберите кинжал и отправляйтесь в место, которое картографы боялись раскрыть жителям Эрелима сотни лет, а замок оставьте Дафне и Сенату. Вас там уже ждут. Если вы будете медлить, Эрелим падет под гнетом Богини Солнца.