— Разберусь, — пообещал я. — Мы вам сообщим. Следующий!

Я резко нажал кнопку на столе, лишая его всякой возможности сказать что-нибудь еще. Но вместо следующего посетителя, запыхавшись, вбежал мой секретарь.

— Мистер Арчер, несчастный случай! — произнес он, переводя дыхание.

— Давайте его сюда, — сказал я спокойно, ожидая увидеть перед собой какого-нибудь убитого горем пенсионера, желающего получить аванс на похороны жены.

— Э-э-э… Этот случай связан не со смертью, мистер Арчер. Это заявка по настоящему несчастному случаю. Близких родственников нет. Только этот парень… Зовут Джек Гриффитс. Друг заявительницы.

— О, господи! — секунду я думал. — В любом случае, давай его сюда.

Надо же, чтобы именно сегодня, когда Форбс может приехать с минуты на минуту, поступила заявка по несчастному случаю!

Форбс, я должен пояснить, наш региональный директор. Его работа заключается в том, чтобы ездить по управлениям региона и устраивать служащим тяжелую жизнь. Любимое его занятие состоит в перекапывании служебных дел чуть ли не с увеличительным стеклом на предмет поиска доказательств, что, скажем, я, будучи излишне сентиментальным, потратил из государственных фондов больше, чем полагалось. Здесь, поскольку не все знакомы с принципами работы Департамента Общественной Значимости, необходимо объяснить подробнее.

Допустим, человек ложится в больницу и ему предстоит дорогостоящая операция. Возникает очевидный вопрос: стоит ли пациента лечить, исходя из ценности, которую он представляет для общества? Больница высылает мне заявку с указанием сметной стоимости операции. Я связываюсь с Национальным Банком и узнаю, что пациент имеет на счету 2000 кредиток. Затем я проверяю по своей картотеке и выясняю, что Кредитный Уровень Общественной Значимости пациента оценивается, например, в полторы тысячи кредиток. Следовательно, ценность этой личности для общества оценивается в 3500 кредиток. Ни больше, ни меньше.

И если операция стоит в пределах 3500 кредиток, тогда хирург берется за скальпель, и, предположительно, пациент выздоравливает. Но если же стоимость операции (включая до- и послеоперационный уход и обслуживание) оценивается в 3501 кредитку, тогда делать никто ничего не будет. Однако пациент может получить неполное лечение и медикаменты общей стоимостью до 3500 кредиток, после чего будет выписан из больницы.

Короче, входит друг заявительницы, этот Джек Гриффитс, и выглядит встревоженным.

— Чем могу вам помочь, мистер Гриффитс? — спрашиваю я официальным тоном.

— Дело не во мне… — замямлил он. — Моя подружка Руфь… Руфь Вильерс. Несчастный случай…

— М-м-м. Строго говоря, я уполномочен иметь дело только с заявителем лично. В противном случае мы бы все с легкостью тратили чужие деньги, разве не так? Вам придется отвести меня к ней.

— Вы не можете с ней увидеться, — сказал Гриффитс. — На старой шахте Вил Пентайр произошел обвал. Думаю, Руфь в порядке, но мне не удалось пробраться к ней. Она должна быть почти у поверхности: там большая камера с гранитными стенами. Они не могут обрушиться. Но весь входной тоннель рухнул, и она осталась внутри. Как вы можете ее увидеть под этой грудой земли?

Так началась эта история. Как все запутанные проблемы в нашем деле, на первый взгляд, она казалась простой. Требовалось съездить на шахту Вил Пентайр и быстро произвести экспертную оценку ситуации. Затем решить, откапывать ли девушку. Очевидно, я был вправе отнести ее друга к «ближайшим родственникам».

Двумя часами позже мы с Джеком Гриффитсом стояли у входа в шахту, прячась за поднятыми воротниками от злого ветра. Я до сих пор не понимаю, почему это раньше для копей всегда выбирали такие заброшенные места.

По сравнению с другими шахтами Вил Пентайр была не особенно велика. Место спуска обозначалось сгнившими остатками сарая и ржавой узкоколейкой, исчезавшей под грудой обвалившегося камня.

— Мы тут гуляли, — с напряжением в голосе пояснил Гриффитс, завороженно глядя на камни. — Раньше тоже часто здесь бывали, ходили по тоннелю почти до середины холма… Руфь побежала вперед, я — за ней. Я слышал ее смех далеко впереди, до того как ударился о подпорку…

Он продолжал рассказывать дальше. Как подгнившая крепь сдвинулась и начала крошиться. Как с потолка упало несколько камней, и буквально через несколько секунд за ними последовала ревущая лавина. Как он едва успел выскочить. В голосе его слышались горькие ноты, и я чувствовал, что он осуждает себя.

Короче, произошел обвал, и где-то там внутри холма осталась Руфь Вильерс, возможно, живая и здоровая, но в двухстах ярдах от входа в шахту. Обвал казался значительным: по голому склону холма проходила длинная полоса осевшей земли. Гриффитс разглядывал меня широко раскрытыми глазами.

— Вы можете что-нибудь сделать? — спросил он наконец.

Я уже проверил Руфь Вильерс по картотеке Общественной Значимости и установил, что ее Кредитный Уровень равен 1200 кр. Ей было всего семнадцать лет. Работала она в должности шестой категории, и поэтому годовой доход ее составлял только 400 кредиток. Следовательно, значимость по заработку (доход на 1,5) равна 600 кр., плюс еще основная индивидуальная значимость в 600 кр. За 1200 кр., может быть, что-то удастся сделать.

— Надо привезти инспектора, — сказал я Гриффитсу. — Но мне кажется, если доставить сюда экскаватор и вырыть яму вон там, — я указал на точку в пятидесяти ярдах от того места, где кончался след обвала, — то мы сможем проникнуть в тоннель сбоку. Там достаточно воздуха.

— Я думаю, да. Тоннель переходит в довольно большую камеру.

— Ей придется пока поголодать. На 1200 кредиток мы не сможем пробить еще и колодец. Кстати, у нее есть сбережения?

— О, да, — встрепенулся он. — Мы откладывали деньги к свадьбе. На ее счету в Национальном Банке около 300 кредиток.

— Хорошо. Значит, всего получается 1500. Я думаю, с такой суммой мы справимся, — произнес я, чувствуя себя словно бог. — Сейчас мы отправимся обратно и все подсчитаем.

— Как скоро мы ее вызволим? — спросил Гриффитс, озабоченно глядя на склон холма.

— Дня через три, — ответил я уверенно.

Мысль о перепуганной до смерти девушке, три дня не имевшей надежды выбраться из подземного плена, меня нисколько не беспокоила. В конце концов, я с ней не знаком; она для меня всего лишь номер в картотеке. И этот номер временно находится в подземелье. Неважно! С большой долей вероятности он скоро снова окажется на свободе, восстановив таким образом порядок в записях.

Вернувшись в кабинет, я сел за справочники по строительным расценкам. Я вообще нахожу такую работу интересной: это один из немногих случаев, когда в моей работе есть простор для инициативы. Наконец, предварительные расчеты были готовы, и тут меня ждал неприятный сюрприз. Цифра получилась слишком велика:

Гриффитс застыл в шоке, когда я показал ему лист с подсчетами.

— Я думал, вы сказали, это можно сделать… Вы говорили, 1500 кредиток хватит… — пробормотал он укоризненно, затем пробежал трясущимся пальцем по строчкам и спросил:

— Разное. Пятьдесят. Господи, это-то что такое? Ваши проценты?

— Мои услуги предоставляются бесплатно, — проинформировал я его, поборов в себе поднимающуюся волну раздражения. — Графа «разное» предусмотрена для всяких непредвиденных расходов, и, очень может быть, что пятьдесят кредиток еще слишком осторожная оценка. Как правило, эти деньги используются в качестве выплат людям сверх их обычного заработка для того, чтобы они шевелились быстрее.