Надо следовать не методу рационалиста-«паука», создающего ажурную ткань доказательств, в большинстве случаев не только бесполезную, но подчас и беспомощную в силу ориентации на ложное основание; надо следовать не методу эмпирика-«муравья», который тащит все, что попадается на его пути; надо следовать методу индукции-«пчелы», которая не только собирает «нектар»-информацию, но и перерабатывает его в «мед»-истину. Только индукция (от латинского — наведение) обеспечивает возможность пройти между крайностями «наука» и «муравья» и достичь искомой цели познания, обрести истину.

Но на пути исследователя ждут четыре призрака. Эти «идолы» имеют сугубо гносеологическое значение. Отчасти они присущи природе человеческого разума, отчасти возникли в ходе истории человеческого познания, отчасти являются издержками индивидуального развития человека. Призраки создают ложные представления, искажают подлинный лик природы, препятствуют человеку обрести истину.

128

Идол «рода» присущ самой природе человека. Все восприятие покоится на аналогии человека, а не аналогии мира. Ум человека «уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде» (Бэкон Ф. Соч. В 2 т. М., 1977–1978. Т. 2. С. 18).

«Идол пещеры» является дополнением призрака рода. Суть его состоит в том, что кроме идолов, общих для всего человечества, каждый человек имеет «свою собственную пещеру», которая значительно «ослабляет и искажает естественный свет природы». Речь идет об индивидуальных особенностях человека. Индивидуальные потребности, интересы людей редактируют их познавательные усилия и оценки. Человек скорее верит в истинность того, что предпочитает, ибо его разум несет на себе печать его воли и его страстей. Только коллективный опыт может исправить опыт индивидуальный.

«Идол площади» порождается речевым общением людей. Он является следствием сложившихся стереотипов, когда те насилуют и подчиняют разум. Они проникают в человеческое сознание и извращают логику мысли, ибо слова говорят не о том, что есть вещь, а о том, какое она имеет значение для людей, не говоря о том, что слова используются не только для открытия истины, но и для ее сокрытия.

«Идол театра» порождается слепой верой в авторитеты и их доктрины. Не следует забывать, что каждая из доктрин, как правило, задает канон вымышленного мира, к тому же ретроспективного. «Истина — дочь времени, а не авторитета» (Там же. С. 46).

Опираясь на эти идолы, человеческий ум от самых незначительных фактов может возноситься к самым широким необоснованным обобщениям. Этому содействует и вера, которая сильнее, чем доказательность того, во что люди верят. Поэтому к крыльям ума надо подвешивать гири, чтобы он держался ближе к фактам, к природе.

Если история опирается на память, а поэзия на воображение, то «естественная» философия должна основываться на рассудке и с его помощью преодолевать означенные идолы (призраки) рода, пещеры, площади и театра.

129

Союз опыта и рассудка является базой индукции — метода познания природы в границах разделения целого на части и последующего их изучения. Следуя в направлении от единичного к общему, исследователь должен исключать отрицательные суждения и накапливать положительные. Последние являются предпосылкой установления закономерности исследуемого объекта.

Таким образом, главным методом развития науки Ф. Бэкон считал индукцию, опирающуюся на опыт, полученный в результате наблюдения, сравнения, эксперимента и анализа. Но как эмпирик, он явно переоценивал опытное знание и недооценивал теоретическое знание.

Взгляды Ф. Бэкона на методологию и гносеологию новой философии воспринимает Томас Гоббс (1588–1674), автор трилогии: «О теле», «О человеке», «О гражданине». Его перу принадлежит и знаменитый трактат «Левиафан».

Продолжая линию Бэкона, Гоббс, как представитель эмпиризма, заявляет о том, что «нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично в органах ощущения» (Гоббс Т. Избр. пр. В 2 т. М., 1964. Т. 2. С. 50). Без ощущения нет ни представлений, ни памяти, ни других компонентов человеческого сознания. И тут же Гоббс делает существенную оговорку о том, что эта схема восприятия мира на уровне знания фактов вполне достаточна для обыденной жизни, но ее недостаточно для научного знания, где место практики занимает теория, где достоверность означает всеобщность и необходимость, выходящие за рамки опытного знания.

Развивая свою методологию, Т. Гоббс отклоняется от бэконовского эмпиризма и приближается к рационализму. За образец теоретического знания он принимает математику (геометрию и арифметику). Истины математического знания (физика, прикладная математика) Гоббс увязывает не с непосредственным чувственным опытом, который не дает всеобщего знания, а со словами языка.

130

Язык составляет другую разновидность опыта, закрепляя мысли по поводу ощущения, восприятия того или иного явления в словах. Слова-знаки закрепляют информацию и обеспечивают обмен мыслями по поводу непосредственного чувственного опыта. Поскольку слова можно складывать в предложения (суждения), а суждения — в умозаключения, составляющие систему доказательства, то слово-знак следует рассматривать как естественную и необходимую предпосылку науки. Но слово-знак может претендовать быть предпосылкой науки лишь в том случае, если оно не несет в себе двусмысленности. А посему первостепенной задачей методологии является умение составлять точные определения, исключающие амбивалентность (противоречивость).

Гоббс полагал, что реальность мира представлена исключительно единичными вещами, явлениями. Этим и объясняется его близость к номинализму в духе философской концепции Оккама.

Отрицание онтологического статуса общего вело Т. Гоббса и к отрицанию объективности содержания знания. Поскольку «истина — свойство не вещей, а суждений о них», то «между именами и вещами нет никакого сходства и недопустимо никакое сравнение» (Там же. Т. 1. С. 63, 78). Номинализм привел Гоббса к отрыву слова от понятия и обеспечил путь к конвенционализму. Но этот конвенционализм все же связан с реальностью, ибо за словом-знаком стоит чувственная деятельность человека, обеспечивающая содержание человеческого сознания и познания.