Рассудку, как сознанию, это в качестве отличительной формулы вообще не говорит ничего, но это есть призыв для возможной экзистенции: действительное бытие утрачивает свою действительность во всякой познанной объективности, становясь продолжительностью во всяком времени, природой под законами или обращаясь в ничтожество чего-то лишь преходящего; но экзистенция осуществляет себя, совершая выбор, в исторично-временном, и осуществляется в нем, несмотря на объективное исчезновение, как наполненное время. Вечность не есть ни безвременность, ни продолжительность во всяком времени, но она есть глубина времени, как историчное явление экзистенции.
3. Мир и экзистенция.
- Экзистенция с другой экзистенцией находит себя в ситуации как в мире, хотя не делается оттого познаваемой как бытие мира. Что есть в мире, то я, как сознание вообще, понимаю как бытие; экзистенция обладает достоверностью для возможной экзистенции только в ее трансцендировании.
Бытие, подлежащее обязательному признанию (das zwingend anzuerkennende Sein), существует непосредственно как вещь. Я могу напрямую завладеть им, сделать что-то из него и с ним, - технически, с вещами, или аргументируя, - с самим собою и с другим сознанием. В нем налицо сопротивление данности, будь то реальное сопротивление эмпирической действительности или логическое сопротивление мыслимо-необходимого или невозможного для мысли. Оно всегда есть предметное бытие, как изначальный объект или же как адекватным образом становящееся предметным в подобном объекте, скажем, в моделях и типах как инструментах научного исследования.
Экзистенция, сама по себе не существующая, является как существование для возможной экзистенции. Правда, прыжок между миром и экзистенцией, методу познаваемостью и прояснимостью, между бытием как бытием объектом и свободным бытием экзистенции, - не может быть отменен в нашем мышлении. Но оба эти способа бытия фактически так тесно соприкасаются друг с другом, что строгое разделение (Scheidung) для сознания, которое в то же время есть возможная экзистенция, бесконечная задача, в исполнении которой возникает в единстве познание мирового бытия и прояснение экзистенции.
Разделение между объективным бытием и экзистенцией как бытием свободы можно высказать лишь абстрактно в следующих формулах: Объективное бытие, как механизм, жизнь и сознание, дано. Но я, как экзистенция, есмь исток (Ursprung); хотя и не исток бытия вообще, но исток для меня в существовании. По мерке бытия вещей нет никакой свободы, по мерке же свободы бытие вещей не есть подлинное бытие. Бытие как пребывание (Bestand) и бытие как свобода не образуют противоположности двух сополагаемых родов бытия (koordinierbare Seinsarten). Они соотнесены друг с другом, но абсолютно несравнимы; бытие в смысле бытия объектом и бытие в смысле бытия свободным исключают друг друга. Одно из времени вступает в безвременность или в не имеющую конца продолжительность, другое из времени вступает в вечность. Что есть или значимо во всякое время, есть объективность, что же, исчезая в мгновении, тем не менее все-таки вечно - это экзистенция. - Одно есть только для некоторого мыслящего субъекта, другое же, хотя и никогда не бывает лишенным объекта, но есть как действительное только для экзистенции в коммуникации.
Если смотреть с позиции мира (Von der Welt her gesehen), всякое явление экзистенции есть лишь бытие объектом; с этой точки зрения сознание есть Я, но не экзистенция; здесь даже невозможно понять, что подразумевается под словом «экзистенция». С точки зрения экзистенции все ее собственное бытие есть все же лишь как явление в существовании, и существование, которое не есть явление экзистенции, не есть в подлинном смысле самость (Selbst), есть отброс (Abfall). Дело выглядит так, словно все это существование должно было бы изначально быть экзистенцией, и словно бы все то, что есть в нем только существование, можно было бы понять как опустошение, пленение (Verstrickung), утрата экзистенции.
Итак, от объективного бытия никакой указатель не ведет к другому бытию, - разве что косвенно указывает на него расколотость и незамкнутость этого бытия. Однако же экзистенция пронизывает формы объективного бытия как среду своего осуществления и как возможности своего явления. Возможная экзистенция, стоя на границе мира и экзистенции, видит всякое существование, как не только существование. От самого дальнего, механизма, бытие через ступени жизни и сознания словно бы приближается к себе самому, чтобы в экзистенции найти себя как подлинное бытие. Или же - с этой границы сознание вообще мыслит, правда, существование только как существование; однако всякое существование имеет тот характер, что оно может сделаться значимо важным для экзистенции, становясь толчком (Anstoß) или средой (Medium) экзистенции.
Хотя экзистенция есть лишь с другой экзистенцией и через нее, все же объективно нет никакого смысла говорить о множественности экзистенций. Ибо экзистенции всякий раз исторично живут в коммуникации от экзистенции к экзистенции во мраке мирового бытия, как некоторое друг-для-друга (ein Füreinander), а как бытие-лишь-друг-для-друга (Nurfüreinandersein) они, в свою очередь, лишены значимости (Geltung) для созерцающего (zuschauendes) сознания вообще. Невидимые извне, они не могут быть обозреваемы как бытие многих.
С одной стороны, возможной экзистенции предстоит (bietet sich ... dar) разорванное на способы бытия бытие мира в среде сознания вообще; с другой стороны, есть экзистенции. Замыкающегося в себе бытия нет ни с одной стороны, ни объективно, как единого мирового существования, ни экзистенциально, как мира экзистенций, мыслимого и обозримого. Если я мыслю бытие, то это всегда определенное бытие, а не бытие. Если я удостоверяюсь (vergewissere mich) в возможной экзистенции, то я не имею экзистенцию своим предметом и удостоверяюсь не в экзистенции вообще, а только во мне самом и в коммуницирующей со мною экзистенции. То и другое каждый раз есть нечто абсолютно незаместимое, а не частные случаи родового понятия «экзистенция». Экзистенция становится знаком (signum), чтобы указать направление этого самоудостоверения (Selbstvergewisserung) объективно не мыслимого и объективно не имеющего значимости бытия, которого никто не знает ни о себе, ни о других, и которого никто не может осмысленно утверждать о себе.
Бытие
Вопрос, с которого мы начали: что есть бытие? - не нашел себе единого ответа. Ответ на этот вопрос удовлетворяет вопрошающего, поскольку он признает в нем свое собственное бытие. Но сам вопрос о бытии не имеет одного значения; все дело в том, кто именно спрашивает. Для существования как сознания вообще этот вопрос не имеет изначального смысла. Это сознание позволяет себе рассеяться в множественности определенного бытия. Только из возможной экзистенции возникает страстное вопрошание о бытии в себе в трансцендировании всякого существования и бытия - объектом. Но для нее окончательный ответ в определенном знании остается недостижим (ausbleibt). То, что существует, есть явление, а не бытие, и все же это не ничто.
1. Явление и бытие.
- Смысл слова «явление» в подобного рода высказываниях категориально происходит из некоторого частного, объективного соотношения: между тем, как нечто является с некоторой точки зрения, и тем, каково оно есть также и без этой точки зрения, в самом себе. Тогда явление, в объективирующем смысле, есть аспект чего-то, что мы должны примысливать как объективно лежащее в основе, но что само еще не предметно, что мыслится как предмет только потому, что в принципе оно могло бы стать мне известным как таковой (например, атомы).
В категории явления, трансцендируя с нею это определенное объективирующее отношение лежащего в основе и являющегося, мыслится всякое бытие, если мы ищем бытие как таковое (das Sein).
