вниз по его лицу, смочив его приоткрытые губы, от чего они стали ещё более

соблазнительными. Но до того как я успела его поцеловать, он произнёс.

– Выходи за меня, – это было утверждение, не вопрос. Он повторил его снова. –

Выходи. За меня, – его взгляд прожигал меня насквозь.

У меня перехватило дыхание, в ушах зазвенело, пульс зашкаливал, сердце грозилось

выскочить из груди. Я попыталась вспомнить, как дышать. С ног до головы я была мокрой,

ртом хватала воздух.

– Я хочу тебя. Я хочу пережить с тобой всё то, что сегодня пережили наши друзья. Я

хочу всего этого, только с тобой. Я хочу… хочу, чтобы ты стала моей женой. Я уже купил

кольцо, и я подарю его тебе прямо сейчас, если ты скажешь “да”, – с каждым произнесённым

словом его хватка усиливалась, становилась отчаянной, безумной, страстной. – Я уже всё

спланировал, хотел всё сделать, как полагается, романтично, как ты этого заслуживаешь. Но

со вчерашнего дня у меня голова идёт кругом, с того момента как я увидел, как мой лучший

друг угнал фургон, чтобы увидеть рождение своей дочери. И всё, чего я хочу, и о чём всегда

мечтал – это ты, только ты. И, когда я поднимался по лестнице и слышал, как льётся вода в

душе, я знал, что ты там мокрая, голая, готовая, ожидающая меня. Я понял, что не смогу

больше ждать ни дня, ни часа, больше ни минуты, чтобы сделать тебе предложение. Так что.

Выходи за меня.

Он встал на одно колено, господи, прямо в душе. Он уже сто раз был на коленях здесь,

только по другому поводу… взял мою руку и снова произнёс эти слова. Теперь уже с

вопросительной интонацией.

– Выйдешь за меня?

И в то самое мгновение я поняла, что все тревоги, притирки, взвешивания, сравнения,

а как это было у других пар, а не слишком ли быстро, в подходящее ли время и т.д. и т.п. Всё

это полнейшая чушь. Не важно, как было у других, важно, как это было у нас, Саймона и

Кэролайн. Потому что, когда Долбёжник встал на одно колено и попросил мой руки, я ни

секунды не сомневалась.

Забавно, получив предложение руки и сердца в душе, трудно разобрать, где просто

капли воды, а где слёзы.

Я сказала “да”, и он поцеловал меня. Я сказала “да”, и он прикоснулся ко мне. Я

сказала “да”, и он вошёл в меня. Я прокричала “да, да, да”, и он занялся со мной любовью.

Какое-то время спустя он перенёс меня на кровать, достал из прикроватной тумбочки

кольцо и надел его на мой безымянный палец левой руки. Оно сверкало, блестело и

переливалось, когда я цеплялась за спину Саймона, когда мы снова занялись любовью.

– Не могу поверить…ты…сделал мне…предложение, – задыхаясь, произнесла я, пока

он врывался в меня.

– Но это так, малышка, – пробормотал он, перекатившись, теперь я восседала на нём.

– Не могу поверить…своему…счастью, – стала двигаться в своём ритме.

– Это я счастливчик, – он принял сидячее положение подо мной, врезаясь ещё глубже.

Я стала ловить ртом воздух, он простонал, мои бёдра задвигались в бешеном темпе.

– Не могу поверить…ты станешь…Саймоном…Рейнольдс…

После этих слов, я снова оказалась снизу.

٭٭٭

Я приготовила моему жениху яичницу-болтунью на завтрак. Вы можете в это

поверить? Нет, не в то, что у меня получился этот кулинарный шедевр, а про жениха. Старый

трюк из Босоногой Графини, яйца смешать с двумя столовыми ложками сливок и вылить всё

это на сковородку, хорошо смазанную растительным маслом, готовить на слабом огне.

Каждый раз яичница получается просто объедение. Спасибо Ине, спасибо сиянию моего

кольца, бриллианту в 2,5 карата, заключённому в платиновую оправу. Я не могла на него

налюбоваться. Я посолила яичницу кошерной солью, восхищаясь кольцом, пока держала в

руках солонку. Я добавила пару щепоток свежемолотого перца. В моём кольце отразились

солнечные лучи, которые пустили блики на фасад кухни.

Я открывала каждый имеющийся шкафчик, каждый выдвижной ящик в кухне, чтобы

посмотреть, как на них смотрится моя рука с кольцом.

– Я постоянно им любуюсь, – сообщила я Саймону, поставив перед ним тарелку с едой

и стакан свежевыжатого апельсинового сока. Я выжала сок, потому что хотела увидеть, как

моё кольцо смотрится на соковыжималке.

– Я тоже им любуюсь, – он усадил меня к себе на колени и крепко обнял.

– Малыш, это так мило.

– Ну да, обычно я любуюсь твоей грудью, а теперь кольцо меня немного отвлекает. Ты

уже кому-нибудь поведала нашу новость?

– У меня не было ни минуты свободного времени. Я была слишком занята, занимаясь

любовью с моим новоиспечённым женишком.

– О, это самые сексуальные слова, которые ты мне когда-либо говорила.

– Правда? А как же в тот раз, когда я сказала тебе поцеловать мою сладенькую кис…

Самое классное в блюде под названием яичница-болтунья, это то, что его легко можно

повторить, если вдруг первые порции остынут.

Какое-то время спустя, лёжа на кухонном столе, мы услышали, как что-то разбилось о

плитку на полу.

– Будешь должен мне тарелку, – сказала я.

– А ты мне оргазм.

Ещё что-то упало на пол.

– Ой, прости, – это уже была я, но, честно говоря, мне было не так уж и жаль.

– Твою тарелку я разбил случайно, в порыве страсти. Разбивая тарелки намеренно,

Кэролайн, ты преследуешь корыстные цели.

– Не знаю, не знаю. Посмотри, как кольцо смотрится на моей руке, держащей твой

член.

– Ну, держись.

Какое-то время спустя…

– Я слышал, ты звонила Джиллиан. Ты ей ничего не сказала?

– Нет, я выпросила отгул, но не объяснила по какой причине.

– Зачем ты взяла отгул?

– Чтобы затрахать тебя до смерти под кухонным столом.

– Понял.

– Какие-либо возражения?

– Уверен, это лучшее из возможных времяпрепровождений в день отгула.

– Если ты согласен, тогда поехали.

– Ты будешь такой же властной, когда мы поженимся?

– Даже не знаю, Саймон. Даже не знаю.

Несколько часов спустя…

– Серьёзно, я голоден.

– Я тоже. Ты можешь как-то себя контролировать что ли.

– Я? Это ты нарочно сбрасывала тарелки со стола.

– Давай не будем о тарелках, лучше купим что-нибудь по дороге в больницу.

– У тебя что, сердечный приступ? Я знаю, последний раунд был довольно

интенсивным. О, кстати, ты такая гибкая.

– Да что ты говоришь. И сердечный приступ здесь ни при чём. Я обещала Софии, что

мы приедем навесить её и малышку.

– Полагаю, нам следует чем-нибудь прикрыться.

– Если ты сумеешь проникнуть в палату незамеченным, то можно не париться. А

прямо сейчас я хочу позвонить маме и сообщить нашу новость.

– А что насчёт папы?

– Тебе придётся самому ему позвонить и объяснить, почему ты не спросив его

благословения предложил мне стать твоей законной супругой.

– Вот, чёрт. То есть, да, конечно.

٭٭٭

Мы с Саймоном позвонили моим родителям, которые были в восторге от услышанной

новости. Моя мама тут же взяла быка за рога, засыпав меня вопросами, когда и где будет

проходить наше торжество, в каких цветах, хочу ли я, чтобы моя двоюродная сестра Бернис

была свидетельницей, требовала от меня детали, как Саймон сделал мне предложение. Я

опустила такую незначительную подробность, что мы были обнажёнными, оставив её при

себе. Я знала девушек, которым делали предложение в карете, запряжённой лошадьми, на

пляже, на вершине Эйфелевой башни, даже в метро. Но ни у одной из них не было

обнажённого обручения. Нет, естественно чуть позже они все обнажались, но не в самый

ответственный момент.

Наконец-таки мы оделись, сели в машину и снова поехали в город, купив по дороге