Зато об одном из личных достижений Павла Михайловича, именно того времени, мы вполне можем рассказать: 7 декабря 1943 года был подписан приказ о создании информационного отдела в составе 1-го управления НКГБ; это было первое информационно-аналитическое подразделение в Службе внешней разведки. По утверждению специалистов, все рассказы о том, что и раньше существовали некие аналогичные структуры, являются легендой — несмотря на то, что о них даже существуют воспоминания... Точнее, как мы уже говорили, информационные структуры были, а вот аналитические — нет.
— Это, конечно, огромная заслуга Павла Михайловича Фитина, что он поломал прежнюю практику, когда Сталину выборочно докладывалась пофактовая информация. В смысле, что ему сообщалось, кто что сказал, кто что написал — информация была не аналитическая, не прогнозная, а по конкретному факту, — объясняет ветеран Службы внешней разведки генерал-майор Лев Филиппович Соцков. — Но, во-первых, это искажало общую картину, а, во-вторых, постепенно поток информации становился таким, что человек был уже просто не в состоянии всё это читать... Очень нужно было придумать что-то другое. Сначала придумали разведсводки, а потом всё-таки Фитин пробил создание информационно-аналитического отдела в разведке, доказал необходимость его существования...
Конечно, Павел Фитин лучше, чем многие, понимал всю важность информационно-аналитической работы, а потому, насколько нам известно, занимался ею даже вопреки запретам. Однако не нужно считать, что это только он один был такой умный и всем открыл глаза. В разведке, вообще-то, дураков не держат, так что идея создания в ИНО информационно-аналитического отдела возникла и существовала задолго до прихода туда Фитина, ещё при прежних руководителях разведки. Известно, что были попытки сформировать такое подразделение, но каждый раз высшее руководство категорически выступало против. На удивление, дело было не только непростое, но даже и чреватое многими опасностями...
Сталин категорически запрещал разведке делать какие-то свои домыслы, писать анализы, выводы и прогнозы государственно-политического характера, но при этом «наверху» мало кто понимал, что разрозненная фактура немного чего давала. В частности, она не могла дать «базовой информации разведки» — то есть того материала, на основании которого выявлялась дезинформация, делались выводы и, в конечном итоге, писались бумаги. Ну а раз Сталин это запрещал, то, естественно, категорическими противниками подобной практики были Берия и Меркулов.
Хотя при этом руководители НКВД и НКГБ могли также ещё преследовать и свои если не корыстные, то сугубо личные цели...
Вот как объясняет ситуацию один из высокопоставленных сотрудников Службы внешней разведки:
— Беда была в том, что политическое руководство страны не имело опыта руководства разведкой — не у кого было этому поучиться. А в результате, загнав разведку в качестве отдела, потом — управления в громадный «контрразведывательный монстр», каковым являлся НКВД, они очень сильно её придавили и не дали ей работать так, как было надо. Естественно, что руководство контрразведки в первую очередь ориентируется на внутриполитические события, на «аппаратные игры»... Поэтому получаемая разведкой зарубежная информация, которая противоречила информации внутренней, а потому как-то могла подорвать авторитет начальника контрразведки — а может, и стул под ним покачнуть, — просто не шла далее, «наверх». Такая информация могла негативно сказаться и на судьбах тех, кто её добыл... Но так как эти сообщения имели гриф «совершенно секретно», то подшивались в соответствующие папки — и лежали там в ожидании своего часа.
И всё же Павлу Михайловичу удалось, говоря казённым языком, претворить в жизнь идею создания информационно-аналитического отдела, за что ему великая честь и хвала! Время вносило свои жёсткие коррективы даже в привычки «небожителей». Когда в день приходило по сотне телеграмм из резидентур и посольств, их не то что запомнить — даже и просмотреть не представлялось возможным, а потому в памяти тех, кому нужно было работать с этими документами, оставались лишь какие-то обрывки получаемых сведений...
В конце концов высшее начальство осознало, что оно не может запомнить — а может быть даже и осознать — всей получаемой информации. А ведь реально, начальству-то что нужно? Выжимка, полтора листочка по самой сути проблемы, чтобы оно могло вникнуть и согласиться или не согласиться, а затем дать соответствующие указания исполнителям...
Кстати, именно с «фитинских времён» в разведке утвердилась та метода подготовки аналитических документов, которая остаётся и сейчас. Документ начинается с выводов, после которых уже следует подтверждение. То есть главное излагается сразу, а если начальство заинтересуется, почему это именно так, оно может ознакомиться дальше, изучить вопрос. Хотя, если начальству всё и без того было ясно, то далее читать было не нужно...
Вновь созданный информационно-аналитический отдел — его стали называть ИНФО, и вскоре эта аббревиатура превратилась в официальную, — возглавил Михаил Андреевич Аллахвердов, опытнейший и блистательно подготовленный сотрудник. В ОГПУ он работал с 1919 года, окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе; в 1920-е годы он был резидентом в Иране, потом находился на нелегальной работе в Европе, а перед тем, как стать начальником отдела, был «легальным» резидентом в Афганистане. В 1945 году — весьма редкий случай для того времени — он, продолжая возглавлять ИНФО, будет произведён в генерал-майоры. Наверное, это можно считать самым убедительным доказательством успешной работы нового подразделения.
Заместителем у Аллахвердова стала уже известная нам Елена Дмитриевна Модржинская, возвратившаяся из Варшавы в 1941 году. Ей были поручены такие важнейшие задачи, как разработка положения об ИНФО и подбор для него сотрудников. Этот документ был сделан настолько толково и профессионально грамотно, что некоторые требования из него остаются злободневны и сейчас.
Ну а теперь, что называется, информация для справки, чтобы лучше понять суть дела:
«ИНФО состоял из пяти отделений (направлений). Четыре из них определялись по географическому принципу. Пятое имело справочные функции. Создавалось бюро переводов, где работали всего семь сотрудников. Была образована группа спецсообщений. Если в ИНФО первоначально работал 41 сотрудник, то к концу войны информационный отдел имел уже девять направлений и насчитывал 126 человек.
Тем самым сформировалось информационно-аналитическое ядро внешней разведки СССР, а в её работе наступил качественно новый этап. Появился работоспособный аппарат, который помог организовать добычу и обработку информации, отсеивать дезинформацию и сомнительные сведения, от освещения отдельных эпизодов и событий перейти к планомерному слежению за международной ситуацией, давать обоснованные прогнозы на ближайшее, а затем и на более отдалённое будущее.
Если ранее оперативные подразделения разведки брали на себя весь цикл добычи, обработки и направления руководству страны информации по важнейшим военным и политическим проблемам, не имея подчас достаточно подготовленных переводчиков, редакторов, аналитиков, так сказать, вручную обрабатывая то, что удалось добыть, то теперь стала возможной планомерная информационно-аналитическая работа, нацеленная на обеспечение руководителей СССР проверенной и достоверной информацией по широкому кругу международных проблем»[446].
Информации становилось всё больше и больше — и она освещала глобальные мировые процессы. Если говорить о задачах, решавшихся информационным отделом, то их, примерно, можно сформулировать следующим образом: аналитическая обработка и реализация полученных агентурных материалов; определение достоверности и оценка этих материалов; обработка и редактирование — или, как оно было написано в приказе по наркомату, — «содействие улучшению качества информации» спецсообщений, поступающих из резидентур. Ну а для этого — кроме всего многого прочего — сотрудникам ИНФО нужно было глубоко вникать в политику, проводимую правительствами иностранных государств, а также хорошо изучить структуру и методы работы разведорганов иностранных государств, чтобы иметь возможность выпускать информационные материалы на эту тему.
