Сновидение превращает укорененное в бессознательном намерение сбежать к отцу в одну из ситуаций, которая показывает уже реализованным желание того, чтобы отец спас ее от опасности. При этом одна из стоящих на пути мыслей смещается в сторону, а именно, что, конечно же, отец привел ее к этой опасности. Подавленное здесь враждебное побуждение (склонность отомстить) к отцу мы увидим немного позднее в качестве одного из мотивов второго сновидения.

По условиям формирования сновидения фантазируемая ситуация выбирается так, что она повторяет одну из инфантильных ситуаций. Особенным же триумфом будет то, что если недавнюю, как раз и послужившую поводом для сновидения, ситуацию удастся превратить в инфантильную. Здесь это удается по чистой случайности материала. Так же, как господин К. стоял перед ее ложем и ее будил, делал часто в детстве и отец. Весь поворот ситуации довольно точно символизируется посредством того, что в ней Дора замещает господина К. отцом.

Но отец будил ее в свое время для того, чтобы она не сделала постель мокрой.

Это «мокрое» становится определяющим для дальнейшего содержания сна, в котором оно все же представлено лишь посредством отдаленного намека и его противоположностью

Противоположностью «мокрого», «воды» может запросто стать «огонь», «горение». Та чистая случайность, что отец при прибытии на то место дал возможность проявиться своему страху перед опасностью появления огня, помогает мне сделать вывод, что та опасность, от которой спасает ее отец, является опасностью пожара. На эту случайность и на эту противоположность к «мокрому» опирается выбранная ситуация образа сновидения: горит, отец стоит перед ее кроватью, чтобы будить ее. Это неожиданное действие отца, вероятно, не получило бы такое значение для содержания сновидения, если бы оно так превосходно не согласовывалось с течением ее чувств, видящих в отце помощника и спасителя. Он догадывался об опасности уже в самом начале прибытия и имел на это полное право! (В действительности же он сам подтолкнул девушку к этой опасности).

В мыслях сновидения на долю «мокрого» вследствие легко выявляемых отношений выпадает роль узлового пункта для нескольких кругов представлений. «Мокрое» принадлежит не только недержанию мочи, но и кругу мыслей, касающемуся сексуального искушения, оказавшегося подавленным содержанием сновидения. Она знает, что и при сексуальном сношении имеется что-то мокрое, что при совокуплении мужчина дарит женщине что-то жидкое в форме капель. Она знает, что как раз в этом и состоит опасность, что ей поставлена задача охранять гениталии от орошения.

«Мокрым» и «каплями», одновременно, открывается другой круг ассоциаций, касающихся тошнотворного катара, который вероятней всего имел в ее более зрелые годы то же самое постыдное значение, как и недержание мочи в детстве. «Мокрое» здесь равнозначно «загрязненному». Гениталии, которые должны держаться в чистоте, конечно, загрязняются таким катаром, впрочем, в такой же степени у мамы, что и у нее (смотрите выше). Кажется, она понимает, что чрезмерное пристрастие мамы к чистоте является реакцией на эту загрязненность,

Оба этих круга встречаются вместе в одном: мама получила и то, и другое от папы, и сексуальную влагу, и загрязняющий Fluor. Ревность к маме является неотделимой от круга мыслей, относящихся к инфантильной любви к отцу, вызванной здесь в защиту от другого мужчины. Способности к проявлению такой материал еще не имеет. Но если можно найти какое-либо воспоминание, которое с обоими кругами «мокрого» состоит в подобных тесных отношениях, не соприкасаясь с непристойным, то тогда оно может взять на себя представительство в содержании сновидения.

Одно из таковых находится в, данности «капель», которые мама желает себе к качестве украшений. По-видимому, связь этой реминисценции с обоими кругами, представленными сексуальной влагой и загрязненностью, является внешней, поверхностной, опосредованной словами, так как слово «капли» применяется как «смена», как двусмысленное слово, а «украшение» во многом как «чистое», несколько навязанная противоположность «загрязненному». В действительности доказуемы прочнейшие содержательные связи. Это воспоминание происходит от материала, касающегося инфантильно укорененной, но продолжающейся и далее ревности к маме. Посредством обоих этих словесных мостов все значения, наслоившиеся на представления о сексуальном сношении между родителями, о заболевании Fluor и о мучительном наведении чистоты мамой, переводятся на реминисценцию о «драгоценных каплях».

Все же в содержании сновидения должен осуществиться и еще один сдвиг. Не «капли», близкие первоначальному «мокрое», а отдаленная «драгоценность» добивается появления в сновидении. Таким образом, включение этого элемента в уже зафиксированную ситуацию сновидения могло бы обозначать следующее: мама еще хочет спасти свою драгоценность. В новом контексте со «шкатулкой для драгоценностей» теперь заявляют о своем влиянии элементы, подлежащие кругу искушения господином К. Господин К. подарил не драгоценности, а лишь «шкатулку» для них, представительство всех наград и нежностей, за которые она должна быть сейчас благодарна. А возникшая сейчас комбинация слов «шкатулка для драгоценностей» имеет еще и особую замещающую ценность. Не является ли «шкатулка для драгоценностей» распространенным образом для незапятнанных, девственных женских гениталий? И что же, с другой стороны, может ли иное какое-нибудь безобидное слово таким же образом превосходно подходить для того, чтобы в равной Степени удачно как обозначать, так и скрывать сексуальные мысли сновидения?

Так, в самом сновидении в двух местах появляется мамина «шкатулка для украшений», и элемент этот замещает упоминание инфантильной ревности, капель, то есть сексуальной влаги, загрязненности из-за Fluor и, с другой стороны, актуальных сейчас искушающих мыслей, стремящихся к взаимной любви и представляющих собой предстоящую – желаемую и угрожающую – сексуальную ситуацию. Элемент «шкатулка для драгоценностей» как никакой иной является результатом процессов сгущения и смещения, а кроме того, компромиссом противоположных душевных течений. На его множественное происхождение – как из инфантильных, так и из актуальных источников – хорошо намекает его двойное появление в содержании сновидения.

Это сновидение является реакцией на свежее, возбуждающе подействовавшее переживание, которое неизбежно должно было пробудить воспоминание об особом аналогичном переживании в более ранние годы. Это сцена с поцелуем в лавке, после которого появилась тошнота. Но та же самая сцена можете стать доступной и из другого пункта, исходя из круга мыслей, относящихся к катару (см. выше), и из актуального искушения! Таким образом, она поставляет для содержания сновидения собственный вклад, напоминая о существовавшей ранее ситуации. Горит… поцелуй, наверное, пахнет дымом, то есть она чувствует дым в содержании сновидения, что продолжается затем и после пробуждения.

К сожалению, по невнимательности я упустил в анализе этого сновидения одну деталь. Отцу была вложена в уста фраза: «Я не хочу, чтобы оба моих ребенка (здесь неплохо еще добавить подсказку со сторону мыслей сновидения: из-за последствий мастурбации) погибли». Таковые фразы постоянно составляемы из частей реальной, произнесенной или услышанной, речи. Здесь я должен бы был выявить реальное происхождение этой фразы. Хотя в результате такой работы строение сновидения и стало бы запутаннее, но в то же время, конечно же, это позволило бы увидеть его яснее.

Нужно ли считать, что это сновидение тогда в Л. имело точно то самое содержание, как и при его повторении во время лечения? Это совершенно не обязательно. Опыт показывает, что люди часто утверждают, что у них был тот же самый сон, в то время как на самом деле отдельные явления возвратившегося сна отличаются многочисленными деталями, и, вообще, появляются значительные изменения. Так одна из моих пациенток сообщает, что сегодня опять ей приснился постоянно в одной и той же манере возвращающийся любимый сон, что она плавает в синем море, с удовольствием отдаваясь волнам, и так далее. Ближайшее его исследование показывает, что на этот общий фундамент один раз та, другой раз эта деталь накладывают свой неизгладимый отпечаток. Так, один раз она плыла в замерзшем море между айсбергами. Другие же сновидения, которые она сама больше уже не пыталась выдать за те же самые, оказываются тесно связанными с этими, возвращающимися. Например, она видит на одной из фотографий в реальных размерах одновременно нижний и верхний Гельголанд[9], на море корабль, на котором находятся два ее знакомых юноши, и так далее.