У Елены Владимировны было всё в порядке с инстинктом самосохранения, пусть немного запоздалый, однако он всё же присутствовал, но сейчас ей вдруг стало смешно, поскольку она наблюдала, как у “теневого гостя” в удивлении вытягивается лицо. Смеяться в голос она тем не менее не стала, так, подмигнула, хихикнула в кулачок и отвернулась, тем более охрим уже возвращал ей в руки её коммуникатор.
Стадо гостей закончив бессмысленно бегать туда-сюда, наконец успокоилось и расселось за столами, зазвенели приборы, бокалы. Папаша невесты бокал за бокалом, не останавливаясь, осушил внушительную бутыль какого-то местного алкоголя и решительно рухнул под стол.
Ева Кадр съев внушительный кусок курочки, набралась наглости и пошла за своим гонораром, не дожидаясь окончания “праздника”. Родитель жениха, совершенно не торгуясь, выложил оговоренную сумму и даже премию сверху — исключительно от себя, за вовремя сделанную публикацию. Они пожали друг другу руки в знак завершенной сделки и Ева, убрав деньги в сумочку, поспешила удалиться из зала — такое количество народа её начало утомлять.
— Он в тебя чем-то кинул, — тихий голос за спиной на полутёмной лестнице заставил Еву вздрогнуть.
— А, это ты, — догадалась Ева о “теневом госте” и не стала поворачиваться, чтобы не привлекать к нему внимание людей на лестнице. У неё просто шнурок на ботинке развязался. Она поставила ногу на ступеньку и начала с ним возиться.
— Но конструкт не сработал, — продолжил он. — Это странно.
— Благодарю, — тихо сказала она уже в пустоту — в тени никого не было.
Кто это был и каким таким конструктом в неё кинули Елена Владимировна решила подумать дома. Как и о том, что за шоу она только что посмотрела.
Всё потом, она что-то дико устала оказывается.
В газетах ничего не было о произошедшем на свадьбе. Ни словечка.
Елена Владимировна не удивилась — о её свадьбе газеты тоже не писали, несмотря на то, что драка там была знатная и потом еще гости, в драке не участвовавшие, но тоже в хлам пьяные, песнями и плясками на улице развлекали жителей района. И следующий похмельный день тоже не был отмечен в городской хронике, хотя нестройное хоровое пение не приветствуется на улицах города, тем более если хор иногда теряет тела в процессе движения. Елена Владимировна всегда с ужасом вспоминала собственную свадьбу и не понимала, как она могла поддаться на уговоры родни, ведь самой ей вообще не нужна была эта грандиозная пьянка толпы малознакомого народа. Еще она жалела в принципе о том, что связала жизнь не с тем человеком. Правда, потом находила сие “жаление” непродуктивным, ибо ничего кроме тоски не получала в итоге, плевалась, бодрилась и старалась с оптимизмом смотреть вперёд. Теперь вперёд было смотреть не в пример веселее — там впереди маячила не пенсия, а вполне интересная новая жизнь.
Тайну покушений открыли заглянувшие в гости орки. Они притащили множество всяких судков-горшков со снедью и массу сплетен.
— Это запеченое мяско, Ева, я тебе порезал его, чтоб удобнее было, — деловито показывал всё, что они принесли черноухий Фишруни, — Ой, ну ты слышала наверное, семейство Талго девицу свою замуж наконец отдали?! Нет? Это супчик, дорогая, очень полезно для желудка.
— Хорошо Руни, — кивала, как болванчик Елена Владимировна, догадываясь, что информация о Талго это как раз то что надо.
— Овощи потушили, с мяском конечно, — вынул очередную посудину Кышери и передал в руки Фишруни. Тот приоткрыл крышку, дал вдохнуть аромат Еве и тут же закрыл крышку и отставил сосуд в сторону холодильного ларя. Нешкан подхватил его и впихнул в ларь.
— Талго лет десять назад поругался с каким-то не то с ведуном, не то с шаманом. Так тот его и проклял на то, что его дети гнезда не совьют. А у Талго и детей-то дочь одна. Бедняжка три раза замуж выходила! В первый раз жених хорош был, богат, красив, любил её. Помер! Салатик, Ева! Салатик съешь в первую очередь, а то повянет!
— Много, Руни, я же не орк, я маленькая девушка!
— Вот и останешься маленькой, если есть не будешь! Так жених талгатовой дочки прям на свадьбе и помер — с лестницы упал, оступился. И второй был прям на зависть хорош — широк в плечах, деньжата водились, а главное — орк, наполовину правда. И что думаешь? Подавился! Ягодку с торта взял и подавился! Кстати, Кыш, где тортик? Тортик где?
Кышери аккуратно достал солидную коробку. Руни торжественно открыл её.
— Ах, какая красота! — восхитилась Ева ужасными розочками.
Не восхититься она не могла, от чистого сердца кормили и ничего не требовали, а то что торты в розочку не приводили её в экстаз, так это ж сугубо её проблемы.
— Сейчас мы все вместе поедим салатик и потом будем пить чай с этим замечательным тортом! — нашла красивый выход из положения Елена Владимировна. Орки попытались отмазаться, но Елена Владимировна владела кунг-фу и применила запрещённый приём: — Сфотографируемся с этим великолепием!
— Неш! Ставь тогда чайник! — скомандовал Фишруни и продолжил: — А у этого жениха, того что таки женился, ни медяка за душой! Представляешь? Вообще! Ему Талго сам заплатил, чтоб дочку его проклятую взял замуж! Мол дитя сделаешь и свободен, аки птица в степи! Колдунов нагнал полную свадьбу, ведающих пригласил, даже шамана ящеролюдов где-то нашел!
— Я слышал, там даже эльф был, — вставил свою реплику Кышери, сомневаясь ставить на стол простые большие кружки или маленькие, но красивые, с рисунком.
— Бери эти! — заострёным когтем Неш указал на маленькие и пояснил свой выбор: — На фото будет красиво!
“Орки-эстеты” — подумала Елена Владимировна, удовлетворенно вздыхая — она сделала всех, круче неё только варёные яйца!
Дом с привидением
Жизнь похожа на зебру: черная полоса, белая полоса, снова черная, снова белая, а в конце всегда задница.
До задницы пока не дошло, но эйфория Елены Владимировны после её удачного кадра на свадьбе довольно быстро сошла на нет и более ничего такого, чем стоило гордиться не произошло. Сама Елена Владимировна удачно вживалась в шкурку Евы Кадр, так что уже иногда думала о себе как о Еве. Впрочем, это был единственный успех.
Елене Владимировне было несколько обидно, что из всех возможных проявлений магии в этом мире ей досталась такая странная. Пытаясь проникнуть в суть собственной магии, Елена Владимировна ставила различные эксперименты с помощью фотоаппарата на коммуникаторе, с помощью большого фотоаппарата с гармошкой (который, по уверениям производителей, делает “эмоциональные фото”), с помощью небольшого карманного фотоаппарата (“Запечатлеет и самую мелкую букашку!”), но всё сводилось к тому, что просто сделать кадр — этого мало, магия так не работает.
Точно так же просто опубликовать в Галерее фото с надписью — не работает. Нужны эмоции, причем искренние. Текст может вообще не играть роли, главное — посыл.
Покрасить горохи на чашке в синий цвет можно не пытаться, сделать железную миску фарфоровой — не вариант. Бессмысленно желать желтые стены в комнате, чтоб не скрипела дверца шкафа, окна стали чистыми и сама квартирка больше. Даже если очень эмоционально желать. Даже если очень-очень эмоционально желать.
Она, эта магия, отказывалась как-либо отзываться.
Елена Владимировна пыталась медитировать, чтоб проникнуть глубоко в себя, найти сосредоточие этой магии. Возможно у неё бы и получилось, но сидение в позе лотоса без привычки так себе удовольствие. Поскольку большего о йоге и медитировании Елена Владимировна толком не знала, то быстро завязала с этой практикой — ноги, чай не казённые, вот так бубликом завернёшься, затекут и фиг потом сама развернёшься. Знакомиться с медициной в этой реальности Елена Владимировна не спешила.
Может дело не в ней, не в Еве, а в чём-то другом?
Глупо предполагать, что эта самая пресловутая Галерея обладает собственным волшебством, на взгляд Елены Владимировны обычная социальная сеть, если её можно так назвать при отсутствии Интернета. Однако скорей всего оно так и есть. Магия именно в ней, в Галерее, а Ева — лишь проводник.
