Оглушительный рёв Свидравита привёл его в чувство.

— Звездолёт с преступницей необходимо уничтожить! — надрывался вояка. — Послать за ним самонаводящуюся аннигиляционную торпеду! Взорвать! Сжечь! Испепелить!

Грюйбль оглядел пульт и вдруг обнаружил, что светится лиловая лампа. Вызов из Высочайших Апартаментов! Это уже серьёзно: любой, даже самый низший Мудрец занимал на иерархической лестнице Липпона гораздо более высокое положение, чем Генеральный Диспетчер. Чувствуя в своих металлических пальцах неприятную дрожь — всё-таки заставил дожидаться Мудреца! — Грюйбль немедленно отключил Свидравита и соединился с Апартаментами.

Из шара на него глянуло бесстрастное титановое лицо Агера — Верховного Мудреца. Грюйбль икнул от страха и вжался в кресло.

— Мне уже всё известно, — проговорил Верховный. — Это трагедия для Липпона. Возможно — катастрофа. Что вы намерены предпринять, Диспетчер?

— Первое, что я собирался сделать — это выслушать указание вашего наимудрейшества, — подобострастно ответил Грюйбль.

— Указание может быть только одно: беглянку перехватить и уничтожить. И чем скорее, тем лучше.

Грюйбль наклонил голову в знак своего полного согласия.

— То же самое мне только что рекомендовал генерал Свидравит, — заметил он.

— Свидравита больше нет, — ответил Мудрец. — Его искусственное тело готовят к переплавке, а мозг отправлен в ноомбарий. В том, что преступница с такой лёгкостью проникла на охраняемый секретный объект, в значительной степени виноваты он и его служба!

По металлическому телу Грюйбля, которое верой и правдой служило ему уже более тысячи лет, пробежал холодок. Этот холодок добрался до металлической головы, в которую был заключён настоящий, живой мозг Грюйбля. То, что сделали со Свидравитом, могут сделать и с ним. Ведь это он, Грюйбль, замешкавшись на считанные секунды, не отдал кибернетическому центру приказ о блокировке ангаров, как того требовал генерал…

Агер словно читал его мысли.

— Точно так же мы намеревались поступить и с вами, — сказал он.

— Ваше наимудрейшество, помилуйте, — Грюйбль в мольбе простёр к нему руки. — Я узнал об этом в самый последний момент, когда уже было поздно.

— Свидравит, конечно, посоветовал вам послать вдогонку за преступницей самонаводящуюся торпеду?

— Именно так.

— Ничего умнее он придумать не мог, — в голосе Верховного Мудреца проскользнул сарказм. — Никакая самонаводящаяся торпеда не собьёт «ИС-7613» со стопроцентной вероятностью. Он знал это так же хорошо, как и все мы. Впрочем, этим ржавым торпедам уже не меньше ста тысяч лет и я бы ломаного гроша на них не поставил. В погоню за преступницей надо посылать не торпеду, а звездолёт!

— Ваше наимудрейшество имеет в виду «М-8001»?

— Вы догадливы, Грюйбль, — Верховный уже не скрывал своего раздражения. — Если у нас есть что-то другое, лучшее, чем «ММ-8001», то вы скажите, не стесняйтесь!

Грюйбль подавленно молчал.

— Нам не из чего выбирать, — продолжал Мудрец. — Наши космические корабли — по крайней мере, те, что сохранились от лучших времён, — тихоходны и ненадёжны. У нас нет даже способных пилотов, которые могли бы справиться со столь сложным и рискованным заданием. В космосе наш звездолёт могут засечь коварные цистриарии и гарфарклы. Их технические возможности позволяют это сделать с громадного расстояния. Они поймают его в гравитационные сети и выведают, откуда он летит… И Липпон погиб. Теперь-то вы понимаете, насколько ответственная предстоит операция?

— Понимаю, ваше наимудрейшество, и уже думаю, кому бы её доверить. Пожалуй, лучшая кандидатура — это Свидравит. Когда-то он управлял космическими кораблями…

— Только не напоминайте мне о Свидравите! Этот чурбан, проживший в искусственном теле без малого пятнадцать тысяч лет, дослужился до генеральских эполет только благодаря умению вовремя входить в нужные двери и расшаркиваться на паркете.

Мягкий металл, из которого было сделано лицо Верховного Мудреца, позволял изменять выражение. Сейчас на лице Агера читалась брезгливость.

— В давние времена, ещё до войны, у Липпона было немало способных пилотов, — залепетал Грюйбль, видя, что Мудрец умолк. — Липпоняне часто выходили в космос и их экспедиции открывали новые миры…

— Что в конечном итоге и навлекло на нас гарфарклов и цистриариев! — резко перебил его Агер.

— Я хочу сказать, что, может быть, есть смысл поискать что-нибудь подходящее среди мозгов, хранящихся в ноомбарии, — дрожащим голосом проговорил Грюйбль.

— Ничего другого нам не остаётся, — ответил Мудрец. — Я уже отдал приказ о воскрешении командора Джашера. Что вы слышали о нём?

— О Джашере? — Грюйбль задумался, неопределённо пожал плечами. — Он жил, кажется, триста тысяч лет назад, задолго до войны, в период расцвета липпонянского космоплавания… Это был один из самых опытных и отважных пилотов. Он бы, конечно, легко справился с управлением «ММ-8001», но… право, не знаю. Не слишком ли рискованно воскрешать столь древний мозг? Всё-таки люди той эпохи мало похожи на нас… Я имею в виду — не внешне, а по своему внутреннему складу.

— Да, риск есть, — прокаркал Агер. — Но можете ли вы предложить кого-то из нынешних? Кроме Свидравита, конечно?

Мысли Грюйбля пришли в смятение.

— Не знаю, ваше наимудрейшество… — забормотал он. — Пожалуй, Джашер — это тот человек, который смог бы… Но, с другой стороны…

Под пристальным взглядом Верховного Мудреца он окончательно смешался и умолк.

— Вам надлежит проинструктировать воскрешённого насчёт маскировки, — металлическим голосом сказал Агер. — И помните, Грюйбль, ваше дальнейшее существование напрямую зависит от успеха операции по уничтожению преступницы. Вы и так живёте слишком долго, гораздо дольше положенного липпонянину срока.

— Я помню об этом и премного благодарен лично вашему наимудрейшеству.

Агер молчал, задумавшись.

— Почему я не убил её сразу, ещё тогда, когда застал в секретных… — прошептал он, словно не видя перед собой Грюйбля. Он вздрогнул и метнул подозрительный взгляд на собеседника. — Да, она должна быть уничтожена, иначе всё погибло! — крикнул он. — Цивилизация висит на волоске, который неминуемо оборвётся, если Джашер не справится с заданием!

— Тогда, может быть, послать кого-то другого? В ноомбарии хранятся мозги очень способных пилотов…

— Уверенности в них ещё меньше. Нет, нет! — В шаре видеофона на миг показалась рука Агера, унизанная сверкающим браслетом. — Полетит Джашер! Только он! Займитесь подготовкой его к вылету. Преступница удаляется от Липпона с огромной скоростью, а потому время сейчас работает против нас. В особенности против вас, Грюйбль, — прибавил он зловеще. — Вы поняли меня?

— Очень хорошо понял, ваше…

Не успел он закончить фразу, как связь отключилась. Стереошар с головой Агера исчез.

Грюйбль несколько секунд сидел неподвижно, усилием воли унимая волнение. Затем его пальцы забегали про кнопкам на пульте. В многочисленные микрофоны он отдавал отрывистые команды. Наконец сильным ударом по клавише он заставил кресло под собой развернуться и нырнуть в люк. Перед глазами закувыркались белые шары и ромбы, яркий искусственный свет сменялся кромешной тьмой, струи воздуха били в металлическое лицо. И вдруг всё замерло. Кресло встало.

Грюйбль вместе с креслом оказался в лаборатории ноомбария. Здесь уже получили приказ о воскрешении Джашера. Поиски подходящего металлического тела для мозгов командора были недолгими. В целях экономии времени решено было воспользоваться телом Свидравита, которое ещё не успели отправить в переплавку. К прибытию Грюйбля его уже доставили сюда. Оно стояло, безголовое и неподвижное, расставив ноги, посреди освещённого белыми полусферами зала.

Мозги генерала упаковали в специальную ёмкость и под соответствующим номером убрали в одну из бесчисленных ячеек ноомбария — необъятной разветвлённой пещеры, уходящей глубоко в недра планеты. Здесь он будет лежать в полной сохранности века, тысячелетия, а может, и миллионы лет — пока кому-нибудь из вечно живущих Мудрецов не придёт мысль воскресить этот мозг, поместив его в новое искусственное тело. Но вероятность этого была ничтожно мала. Мудрецы не любили воскрешать. Они приказывали сделать это только в случае крайней необходимости. В ноомбарии покоились мозги гораздо более великих и умных людей, чем Свидравит, которые практически никогда не затребывались. А сколько хранилось мозгов простых липпонян! Миллиарды и миллиарды. О воскрешении этих уж и помышлять было нечего.