Увидев, что копьё подлинное, присутствующие бросились к нему, чтобы дотронуться до реликвии, и случайно затоптали бедолагу Петра Бартоломея.

Потом копьё переходило из рук в руки. Им владели многие, например, Карл Великий. Его вера в силу копья была такой сильной, что он постоянно держал его рядом с собой. Потом копьё каким-то образом перешло в руки императоров Священной Римской империи. В разное время им якобы владели Барбаросса, Фридрих Великий и Наполеон Бонапарт. Копьём очень интересовался Адольф Гитлер. После аншлюса Австрии нацисты вывезли копьё в Нюрнберг и берегли как зеницу ока, надеясь, что его мистическая сила перейдёт к войскам Рейха. В конце войны Нюрнберг освободили американцы, причём копьё немцы вывезти не успели. Узнав о необыкновенном трофее, в Нюрнберг примчался самый странный американский военачальник, генерал Паттон, который, как оказалось, тоже верил в мистическую силу копья, а до этого несколько лет занимался поисками Святого Грааля. Копьё вывезли в США, а спустя несколько лет якобы вернули в Европу, но что они вернули, оригинал или искусно сделанную копию, не знает никто.

Есть ещё одна, совсем экзотическая версия, в соответствии с которой нацисты всё-таки успели спасти все свои оккультные сокровища и вывезли их на подводных лодках в Антарктиду, где в районе Земли Королевы Мод ими заблаговременно был подготовлен подземный город. И все летающие тарелки, которые стали появляться только после 1947 года, не что иное, как дело рук живущих там людей, владеющих неизвестными нам технологиями. Вот так. Но я думаю, что это чепуха. Копьё Лонгина, Гарри, еще называют «Копьём судьбы». Считается, что оно дарует своему владельцу военную удачу и наделяет его сверхчеловеческими способностями.

— А где оно сейчас, известно? — с надеждой спросил Гарри.

— А как же, известно, — усмехнулась Гермиона, — но тут нас поджидает сюрприз: копий Лонгина три!

— Как это три? — удивился Гарри.

— А вот так. Одно хранится в соборе святого Петра в Ватикане, второе — в Вене, во дворце Хофбург, а третье — в Армении, в Эчмиадзине, — прочитала последнее название по складам Гермиона.

— Что такое Эчмиадзин?

— Маленький город, религиозная столица армянской церкви, — ответила Гермиона.

— И какое копьё настоящее?

— А я откуда знаю, как ты думаешь? — удивилась Гермиона. — Вообще-то есть и четвёртое, так называемое, Краковское копьё, но точно известно, что оно не настоящее, это всего лишь поздняя копия венского копья.

— Что же, три копья — лучше, чем ни одного, — задумчиво сказал Гарри. Он встал со своего места и принялся ходить взад-вперёд по библиотеке, — если надо, съездим во все три места, но как определить, какое копьё настоящее?

— Я тоже об этом подумала и нашла решение, — с некоторой гордостью сообщила Гермиона. — Копьё — это портал, так?

— Так…

— А раз это портал, то если произнести заклятие Портус, он начинает светиться! Конечно, если это настоящее копьё и настоящий портал.

— Гермиона, ты умница, дай я тебя поцелую!

— Уберите руки, мистер Поттер, — в притворном гневе оттолкнула его Гермиона, — неужели я не заслуживаю поцелуя и без этого?

— Ещё как заслуживаешь! — с надеждой сказал Гарри, раскрывая объятья.

— Верю-верю, — засмеялась Гермиона, — но давай поцелуи отложим на потом.

— Ну, хорошо, — нехотя согласился Гарри, снова усаживаясь в кресло, — а чем тогда мы займёмся сейчас?

— А разве ты не хочешь поговорить с Моргаузой и Мордредом? — удивилась Гермиона.

— Пожалуй, — согласился Гарри, — только я пойду один, хорошо? Ты мне только расскажи, какие заклятия наложила на их комнаты.

Гарри неторопливо шёл к лестнице, ведущей в подземелья факультета Слизерин. В замке было тихо, пусто и прохладно. Трудолюбивые эльфы давно убрали со стен и аудиторных столов посторонние надписи и картинки, сделанные волшебными фломастерами, перьями и обычными магловскими ручками, которые в последнее время стали популярными в школе. Рыцарские доспехи сияли, портреты в рамах выглядели здоровыми и вполне довольными своей портретной жизнью. Многие вежливо приветствовали директора школы, с ними Гарри раскланивался. Гарри обратил внимание, что некоторые картины остаются на своих постоянных местах многие годы, некоторые исчезают и заменяются другими, а некоторые перемещаются с этажа на этаж. Кто в Хогвартсе отвечает за картины, Гарри не знал, наверное, те же эльфы. «Надо будет спросить у Гермионы», — подумал он. На лето куда-то исчезали и школьные привидения, наверное, отправлялись на свои привиденческие каникулы. Не было видно даже Пивза, ему было неинтересно устраивать пакости без свидетелей, и полтергейст тоже исчез. Гарри нравилось гулять по замку. Наверное, так чувствует себя библиофил, в одиночестве бродящий меж стеллажами огромной библиотеки. Можно взять полистать вот эту книгу, а можно — вон ту, и никто не мешает, никто не торопит, время течёт медленно, спокойно и уютно, только тикают часы, отсчитывая минуты, и потрескивают от времени и от тяжести книг старинные дубовые полки…

В слизеринском подземелье Гарри зашёл к Дуэгару. Зельевар был дома и пребывал в отличном расположении духа. Гудя себе под нос весёленький мотив, он возился со сложным сооружением из штативов с химическими сосудами, горелок, пластиковых и резиновых трубок. Гарри поздоровался, Дуэгар, не поворачиваясь к нему лицом, сделал знак, показывающий, что он заметил приход директора, но не может оторваться ни на секунду и просит подождать.

Идти к Моргаузе Гарри не хотелось, поэтому он, радуясь неожиданной отсрочке, опустился в кресло и стал ждать. Кресло было массивным и основательным, как всё у Дуэгара. При Снегге мебель на факультете, насколько помнил Гарри, была другой.

Голубоватая жидкость в реторте кипела и булькала, исходя паром. Внезапно Дуэгар выключил горелку, кинул в реторту какие-то кристаллы и постучал по стеклу волшебной палочкой, произнося заклятие. Раздался хлопок, жидкость окрасилась в светло-коричневый цвет и сразу же успокоилась. Дуэгар удовлетворённо кивнул и повернулся к Гарри:

— Здравствуйте, господин директор!

— Добрый день, профессор, — ответил Гарри, — что это вы делаете?

— А-а-а, это так… Небольшой эксперимент… — смутился зельевар.

— А всё-таки? — улыбнулся Гарри, который ощутил знакомый запах, — может быть, угостите меня результатом ваших изысканий?

Дуэгар засмеялся, отвинтил реторту, перелил содержимое в хрустальный графин и разлил по рюмкам. Гарри попробовал и причмокнул губами:

— О, поздравляю вас, профессор, превосходное бренди!

Дуэгар выпил свою рюмку, удовлетворённо кивнул и сказал:

— Да, в этот раз неплохо вышло. Не люблю, знаете ли, покупные сорта…

— Только вот цвет промежуточного продукта немного смущает, — заметил Гарри, ставя на стол опустевшую рюмку, — из чего вы его гоните?

— Не скажу, а то пить не будете, — ухмыльнулся зельевар. — Может, ещё рюмочку?

— Я бы с удовольствием, но дела не позволяют, — с сожалением сказал Гарри, — надо с Моргаузой поговорить, неприлично к даме идти, благоухая бренди. Кстати, не хотите составить компанию? Она тут, рядом.

— Нет, спасибо, — отказался Дуэгар, — если в моем присутствии нет надобности, я бы предпочёл вернуться к своим э-э-э… опытам. Хочу отдохнуть от пятого века.