А еще я ухитрилась встрять в очередное магическое состязание.

Это случилось совершенно неожиданно. Я благовоспитанно сидела на уроке некромантии, задумчиво глядя на «предложенный нашему вниманию» тест. Из пятнадцати вопросов ответы я знала на семь, еще на четыре — подозревала, что все-таки знаю, и искренне старалась в это верить. Два мне удалось списать у Ривендейла, — похоже, герцог, в отличие от меня, все-таки прочитал заданный давеча раздел. Оставалось еще два, самые заковыристые.

Лично мне гораздо больше нравилась идея «двуручный меч» — решим, так сказать, проблему радикально. Некроманты обычно сражаются плохо, избыточно полагаясь на силу чар. Если ты хороший фехтовальщик, пара минут — и заканчивать обряд станет уже некому. Но предлагать магистру Дэнн дополнить тесты мне отчего-то совсем не хотелось.

Так, ладно, зеркальце отбросим сразу, им производится действие, как раз обратное указанному. Хотя, если изловчиться… Нет, все равно не то. Если выбить зеркальце у некроманта из рук, упырь мигом сожрет создателя, но вряд ли после этого сдохнет еще раз, от переедания. Скорее уж войдет во вкус; и как тогда прикажете засовывать сытую нежить обратно в могилу?

А за окном светило солнце, подтаивали сосульки, наглые синицы прыгали по подоконникам, вызывающе скребя коготками по железу. Меньше всего мне хотелось думать про некромантию, кладбища и лязгающих зубами упырей. Какие, к лешему, упыри, когда весна скоро?

— Студентка Ясица, — вдруг окликнула меня некромантка.

Я подняла голову и уставилась на магистра Дэнн мрачным, проникновенным взглядом. Она усмехнулась, похоже отлично поняв все мои антинекромантские мысли.

— Хотите поддержать честь школы, адептка?

— А что, после той олимпиады она опять шатается? — опрометчиво ляпнула я и тут же захлопнула рот. Мрыс его знает, как у магистра сейчас с чувством юмора, может и влететь…

Обошлось. Как истинная женщина, некромантка была переменчива — куда там весеннему ветру. Даже мне, с моим теперешним смутным настроем, было до нее, что пешком до Аль-Буяна. А может быть, она просто была довольна олимпиадным успехом.

— Не по некромантии, не волнуйтесь. — Шэнди Дэнн усмехнулась еще раз, кстати сказать довольно доброжелательно.

Она легко вышла из-за стола и, цокая эльфийскими шпильками, подошла к моей парте. Протянула мне пергаментный лист с каллиграфически выписанными чернильными буквами. В глаза мне сразу бросилась огромная фиолетовая печать с лыкоморским гербом. Царская воля… или спонсирование, что несколько более вероятно.

— А работу я у вас заберу, — так же доброжелательно заключила некромантка. — Тем паче вы все равно уже все закончили…

Я не успела даже возмутиться — мой листочек с недописанным тестом исчез, точно его отродясь здесь не бывало. Тем более что и спорить было бессмысленно — кто-кто, а Шэнди Дэнн отлично понимала, что я забыла повторить давешний раздел.

— Да, кстати… насчет двуручного меча я подумаю. Неплохая идея, адептка. Совсем неплохая.

«Что же они с Рихтером, сговорились, что ли? Телепаты, у-у, мрыс эт веллер! Директора на них нет!»

Я еще раз мрачно покосилась за окно и уткнулась взглядом в пергаментный лист.

Суть написанного, за вычетом всех подобающих случаю оборотов (с трудом продираясь через изящные нагромождения фраз, я невольно вспомнила близнецов и заклятие Эгмонта), сводился примерно к следующему.

Завтра, в десять часов утра, в нашей замечательной Академии оплоте магических наук, должен был состояться ораторский турнир, состязание между учениками разных магических школ. Нам же, юным адептам, будущим столпам магических искусств, должно знать, что слово есть предмет воздействия, часто не имеющего отношения к магии. И нам, указанным выше, подобает уметь обращаться со словом… сообразно. Да. Именно так. Ибо, как писал великий поэт древности Гум-ил-Лев:

И далее в том же духе.

Пробежав глазами лист до конца, в самом низу я заметила невеликую приписку. Академия должна была предоставить место для проведения турнира (восемь кабинетов для соревнующихся адептов, один — для сопровождающих таковых магистров плюс актовый зал для проведения начальной и конечной церемоний) и сообразное число адептов-участников. Никаких подготовительных заданий последним не давалось; я вздохнула свободно, поняв, что мне не придется провести остаток вечера с пером в руке, судорожно складывая слова в завтрашнюю гениальную речь.

— Ну что? — спросила магистр, отрывая меня от чтения. — Будете участвовать, адептка Ясица?

— Буду, — не раздумывая, согласилась я.

Хельги навострил уши. Вампир явно заинтересовался, во что очередное я только что согласилась влипнуть. Он искренне завидовал Ривендейлу, сидевшему рядом со мной и давным-давно прочитавшему пергамент от первого до последнего слова.

Некромантка изящно приподняла брови.

— Тогда что вы здесь делаете? Бегом в актовый зал, адептка, вас там ждут не дождутся!

Вот они, первые плюсы от сотрудничества с администрацией! Я быстренько скинула в сумку тетрадку, чернильницу и перо, скатала пергамент в трубочку и, оставив без внимания возмущенную гримасу вампира, ретировалась из аудитории.

В актовом зале стояла привычная обстановка — приближенный к верхам Ривендейл как-то обозвал ее «богемной». Из резонанс-кабинета, в народе именуемого просто «будка», доносилась бодрая музыка. Она же, но во многажды усиленном формате неслась из огромных резонанс-талисманов, установленных по бокам от сцены. На самой сцене имелись: Вигго фон Геллерт, как всегда таинственный до невозможности, Полин в коротенькой юбке в складочку, как всегда счастливая до того же самого, и некромантка Викки Копрекорн, как всегда в узких синих штанах, с поджатыми губами и донельзя умным видом. В кресле перед сценой сидела шикарная блондинка с ногами, начинающимися примерно от золотых сережек, видно ждала Вигго: кого же ей еще оставалось ждать? Там же, в переднем ряду, помещался и наш директор — немножко испуганный, но полный решимости сделать все как надо. Помимо него здесь же присутствовали. Матильда ле Бреттэн (надо полагать, ею попытались возместить отсутствующего Эгмонта), бестиолог Марцелл Руфин Назон (с бейджиком, на всякий случай), алхимичка Эльвира Ламмерлэйк и гном Фенгиаруленгеддир. Плюс еще из будки доносился возбужденный голос эльфийки Муинны аунд Лайквалассэ, собственно главного специалиста по организации всенародных празднеств.

— Нет, ну признай, Блейк, ты ведь заблужденец! — разобрала я, навострив ухо в сторону будки. — Фанфарам здесь не место, фанфары будут раньше!

— Сами вы… заблужденка… — мрачно бормотал в ответ адепт. — Торчат они оттуда, как… — Он явно собирался вставить соответствующий оборот, потом вспомнил, что разговаривает с эльфом, женщиной и преподавателем, и поспешно закруглился: — Ну в общем, торчат.

Дальше послушать мне не дали.

— Яльга! — звучно умилилась со сцены Полин. В порыве чувств она даже простерла ко мне руки, явно стремясь задушить меня в объятиях. Я попятилась к дверям, вняв инстинкту самосохранения. — Ой, и ты пришла! Как здорово, а!

Эту точку зрения разделяли определенно не все. Бестиолог подпрыгнул в кресле, сжимая пальцами резные ручки. Рыжая некромантка смерила меня равнодушным взглядом. К ней присоединилась и блондинистая алхимичка — не знаю, что я сделала этой, разве что не так посмотрела на фон Геллерта. Правда, в блондинкином исполнении взгляд получился скорее предупредительный, почти что как выстрел.