— Ага, — мысленно киваю в ответ, уже зная, на что она намекает.

Я заметил, как Нехим невинно протянул своему собеседнику крабовый бутерброд, умолчав, что он щедро сдобрен острым перцем. Бедняга, откусив кусочек, тут же начал задыхаться, отчаянно хватаясь за ближайшие закуски и кувшин с соком. Но и в напиток уже подмешали изрядную дозу перца, так что несчастному ничего не оставалось, кроме как броситься в туалет в поисках спасительного крана с водой. За его спиной раздаются сдержанные ухмылки телепатов, явно наслаждающихся этим маленьким представлением.

А вы что думали? Телепаты — не просто молчуны, но ещё и отчаянные шутники. А веселимся мы, конечно, по-особенному, изобретая розыгрыши, которые могут заставить краснеть даже бывалых авантюристов.

Вообще, швед Линдстрём мог бы предъявить публике воспоминания с Ломтиком и ожившей уткой, но это вряд ли спасло бы его от осуждения местного общества. Напротив, скорее всего, мной бы еще и восторгались. Телепаты обожают устраивать подобные выходки на таких встречах, как сегодняшняя, пусть и не всегда столь эпатажные, как мои. Но всё это — часть игры. И если хочешь быть в этом клубе, придётся привыкнуть к такому юмору и научиться не орать и терпеть.

Но швед не вытерпел, хех.

Бывают и несчастные случаи. Катя как-то рассказывала, что на одной из прошлых встреч у некоего господина Мишуткина внезапно вспыхнули волосы из-за чьей-то шутки. Но и тогда он не проронил ни звука, лихорадочно бегая по залу с пылающей шевелюрой, пока не догадался погрузить голову в ближайшую чашу с пуншем. А всё потому что ценил общество коллег по ремеслу. Лично я питаю особое уважение к таким господам и госпожам, как Мишуткин. В прошлой жизни мне тоже приходилось сдерживаться, когда я перепончатой лапой наступил на ежа. Правда, обстоятельства были иные: неподалёку дремала стая гремлинов, и если бы я тогда заорал от боли, проснувшиеся твари растерзали бы всю группу охотников. А без них погибло бы и всё наше поселение.

К нам с Катей подходит элегантный мужчина в костюме с фиолетовым галстуком и фиолетовым же платком в нагрудном кармане. Катя представляет его с лёгким кивком:

— Господин Варенников, позвольте представить моего брата, графа Вещего-Филинова.

Канал мыслеречи у нас теперь общий на троих.

— Рад личной встрече, граф Данила Степанович, — Варенников склоняет голову с вежливой улыбкой, от которой веет лёгкой насмешкой.— Не желаете присоединиться к нашей маленькой забаве? Я устроил конкурс.

Катя тут же хмурится, её взгляд становится более настороженным.

— Благодарю, но, пожалуй, воздержусь, — сдержанно отвечает она, но я уже уловил запах обещания веселья и не могу удержаться.

— Почему бы и не попробовать, Кать? — вмешиваюсь я, игриво взглянув на сестру. — Может быть, это окажется интересным.

Сестра вздыхает, но не может устоять перед моим заразительным энтузиазмом.

— Ладно, но только потому, что ты, брат, сегодня здесь впервые, а господин Варенников — неотъемлемая часть местного колорита, — улыбается она. — Тебе ведь нужно полностью погрузиться в местную атмосферу.

— Благодарю вас за неожиданный комплимент, Екатерина Игоревна, — Варенников отвечает с лёгким поклоном, явно захваленный.

Мы вместе с Варенниковым подходим к столу, где в ряд выстроены яркие коробочки — красная, синяя, зелёная и розовая, каждая украшена ленточками.

— Правила просты, граф— поясняет Варенников, его глаза блестят от предвкушения. — Выберите любую коробку, достаньте то, что внутри, и крепко сожмите в руке.

Мой взгляд останавливается на синей коробочке. Люблю синий, это цвет псионики. Открываю крышку. Внутри нахожу что-то круглое и прохладное на ощупь — гладкий камушек, скрывающий в себе неизвестную магическую шутку. Сжимаю его в руке и извлекаю наружу.

Едва мои пальцы обхватывают камень крепче, как внезапно меня захлёстывает волна жара. Тело словно охватывает пламя, разливающееся изнутри. Жар стремительно усиливается, пробегает по всему телу, и я почти слышу, как у висков начинает нарастать пульсирующий гул. Однако быстро оцениваю ситуацию. Температура тела остаётся неизменной.

Это лишь иллюзия. Телепатическое внушение.

С лёгкостью отбрасываю это искусственное ощущение, и жар мгновенно исчезает, как будто его и не было. Дыхание остаётся ровным, а пульс — спокойным. Я возвращаюсь к нормальному состоянию, невозмутимо разглядывая камушек в руке.

Варенников пристально изучает меня, его взгляд полон ожидания, будто он надеется увидеть хоть малейший намёк на дискомфорт.

— Даже капли пота не выступило, — удивлённо отмечает он, приподнимая бровь.

Я улыбаюсь, слегка пожав плечами.

— Увы, ваш телепатический фокус меня не пронял, — отвечаю с лёгкой иронией. — Хотя задумка интересная: ментальное внушение, воздействующее не на сознание, а напрямую на нервные окончания, а нервные клетки уже напрямую посылают сигнал в мозг. Похоже на эффект ментола или мяты. Можно обмануть щиты. Однако внушить что-то серьёзное и опасное таким способом не получится.

— Для розыгрыша в самый раз, — бурчит уязвленный Варенников, а Катя широко улыбается, гордая за меня. Вокруг нас уже собралось несколько любопытных телепатов, внимательно наблюдающих за происходящим.

— Согласен, — киваю забавнику. — Должен признать, что с таким трюком сталкиваюсь впервые.

Слова, похоже, попадают в цель: лицо Варенникова светлеет, а на губах появляется довольная ухмылка. Тем временем Катя, немного поколебавшись, решает сделать свой ход и выбирает розовую коробку. Опустив руку внутрь, она извлекает такой же заряженный телепатий камушек-артефакт, и в тот же миг её кожа покрывается мурашками. Сестра явно испытывает дискомфорт, но молчит, не желая показывать слабость.

Я тут же подключаюсь к её сознанию, осторожно проникая сквозь ментальные барьеры, чтобы не причинить дискомфорт. Работа предстоит тонкая: требуется не просто развеять внушение, а обмануть сигналы нервных импульсов. Это требует точности, но я сосредоточен, и мне удаётся плавно и безболезненно всё исправить.

— Спасибо, брат, — раздаётся в моей голове её тёплая мыслеречь, наполненная облегчением и благодарностью.

Варенников, недовольно поджав губы, ворчит:

— И ты не замерзла? С вами двумя играть совсем неинтересно, граф.

Я лишь усмехаюсь в ответ и, воспользовавшись помощью Ломтика, незаметно подкидываю небольшой сюрприз в фиолетовую коробку. С наигранной непринуждённостью предлагаю:

— А как насчёт того, чтобы вы сами попробовали, господин Варенников?

Варенников хмыкает и с вызовом заявляет: — Да пожалуйста.

Он уверенно тянется к фиолетовой коробке, которую я выбрал не случайно — всё-таки фиолетовый явно его любимый цвет. Варенников с лёгким пафосом открывает крышку и, не заглядывая внутрь, извлекает наружу… маленького, но весьма колючего ёжика. В следующий миг его глаза расширяются от неожиданности:

— А-а-а-а… Адский ёжик!!! — мысленно вопит он, но, к его чести, удаётся сохранить мыслеречь ровной, не переходя на крик. Надо признать, такая выдержка заслуживает уважения.

Но мое уважение к Варенникову долго не продержалось. Не сумев сдержаться, он в панике швыряет уисосика прочь. Я ловко ловлю его на лету и с ухмылкой поднимаю «снаряд», демонстрируя всем его полную безобидность.

— Успокойтесь, господин Варенников, — говорю я, едва сдерживая смех. — Это всего лишь мягкая игрушка.

Несколько плюшевых уисосиков действительно хранятся у меня в запасе. Эти создания пугают уже одним своим видом, так что задействовать настоящих не всегда необходимо. Да и самих зверушек у меня не так много в арсенале.

Варенников моргает растерянно, затем на его лице появляется натянутая улыбка:

— Признаю, граф, вы меня перехитрили. Но как вам удалось подбросить игрушку в коробку?

— Это секрет, сударь, — усмехаюсь я, едва заметно подмигнув.

Тут вмешивается одна из барышень, не теряя шанса заигрывать:

— Да вы настоящий волшебник, граф, — её глаза сверкают кокетливым блеском.