Роза осторожно протянула руку к затянутой в перчатку материнской руке.

– Это здесь мы будем жить, мама? А где будет моя комната?

Закери присел на корточки и улыбнулся:

– Полагаю, для вас уже приготовлена комната прямо рядом с комнатой вашей матушки. – Взгляд его упал на блестящие предметы в руках Розы. – Что это такое, мисс Роза?

– Моя нитка с пуговицами. – Девочка чуть разжала руку, и несколько пуговиц упали на землю. На ее ладошке лежали нанизанные на нитку рисунчатые пуговицы с гравированными цветами, фруктами или бабочками, пуговицы, сделанные из черного формованного стекла, а также покрытые яркой эмалью. – Вот это моя ароматная пуговица, – гордо сообщила Роза, показывая на большой обтянутый бархатом экспонат своей коллекции. Девочка поднесла ее к носу и вдохнула. – Мама душит ее своими духами, чтобы от нее хорошо пахло.

Роза протянула свое сокровище Закери, тот опустил голову и ощутил слабый цветочный аромат, который узнал мгновенно.

– Да, – тихо сказал он, взглянув на вспыхнувшее лицо Холли, – от нее пахнет так же, как от вашей мамы.

– Роза, – вмешалась явно обеспокоенная Холли, – пойдем, леди не беседуют на дороге…

– А вот таких пуговиц у меня нет, – сказала Роза, обращаясь к Закери. Она пропустила мимо ушей слова матери, потому что не сводила глаз с крупной пуговицы из чистого золота, украшающей его фрак.

Проследив, в каком направлении указывал изящный детский пальчик, Закери увидел, что на его верхней пуговице выгравирована миниатюрная охотничья сценка. Раньше он никогда не рассматривал собственную одежду и не замечал этого.

– Окажите мне честь и добавьте ее к вашей коллекции, мисс Роза, – произнес он, сунул руку во фрак и вынул маленький серебряный складной нож. Он ловко перерезал нитку, на которой пуговица держалась, и протянул ее взволнованной девчушке.

– Ах, благодарю вас, мистер Бронсон! – воскликнула Роза. – Благодарю вас! – И она торопливо принялась надевать пуговицу на свою нитку, прежде чем ее мать успела возразить.

– Мистер Бронсон, – взволнованно начала Холли, – джентльмен не должен доставать оружие в п-присутствии дам и детей…

– Это не оружие. – Он осторожно сунул нож обратно в карман и выпрямился. – Это инструмент.

– Тем не менее… – Холли прервала фразу, увидев, чем занята ее дочь. – Роза, сию же минуту верни мистеру Бронсону эту пуговицу. Она слишком дорогая для твоей коллекции.

– Но он мне ее подарил, – возразила Роза; ее маленькие пальчики трудились, пока пуговица не оказалась нанизана на нитку.

– Роза, я настаиваю…

– Пусть оставит ее себе. – Бронсон усмехнулся, глядя на всполошившуюся Холли. – Это всего лишь пуговица, миледи.

– Но она из чистого золота, и потом, это часть комплекта…

– Пойдемте со мной, – прервал он ее, предлагая ей руку. – Матушка и сестра ждут в доме.

Холли нахмурилась.

– Мистер Бронсон, – начала она решительно, – я очень старалась, чтобы мой ребенок не вырос избалованным или испорченным. Поэтому…

– Вам это удалось, – отозвался он, поднимаясь с ней по парадной лестнице, в то время как горничная шла сзади с Розой. – У вас восхитительная дочь.

– Благодарю вас. Но мне вовсе не хочется, чтобы Роза перенимала ваш экстравагантный стиль жизни. Мои указания должны выполняться ею беспрекословно. Недопустимо, чтобы она стала игнорировать дисциплину и порядок, к которым привыкла в доме Тейлоров.

– Разумеется, – немедленно согласился он, пытаясь всем своим видом выказать смирение.

Волнение Холли отнюдь не улеглось, когда она вошла в дом и снова увидела всю эту бьющую в глаза роскошь. Боже мой, внезапно забеспокоилась она, как же здесь можно жить обычным людям? Она оглянулась на Мод, которая разинув рот смотрела на массивные золоченые колонны, украшавшие вестибюль, и свисающие с потолка огромные люстры.

– Мама, послушай! – воскликнула Роза и начала тихонько попискивать. И звук этот, множась, разнесся по всему вестибюлю. – Здесь эхо!

– Тише, Роза. – Холли взглянула на мистера Бронсона, который, кажется, прятал улыбку, глядя на шалости ее дочери.

Появилась очень грузная женщина лет за сорок и представилась как экономка, миссис Берни. Мод с ошеломленным видом последовала за ней по широченной лестнице на второй этаж, где ей предстояло присматривать за тем, как будут распаковывать вещи.

Проходя по анфиладе парадных комнат, Холли держала Розу за руку. Наконец они вошли в гостиную, декорированную панелями из зеленого бархата и золотой ткани и обставленную французской мебелью, инкрустированной золотыми листьями. Их ждали две женщины, которые при их появлении немедленно встали. Младшая, высокая, поразительно привлекательная девушка с массой непослушных черных кудрей, заколотых на макушке, вышла вперед.

– Добро пожаловать, леди Холланд! – проговорила она, широко улыбаясь, но при этом окидывая Холли настороженным взглядом.

– Моя сестра Элизабет, – представил Бронсон.

– Я своим ушам не поверила, когда Зак сказал, что вы будете здесь жить! – воскликнула девушка. – Вы очень храбрая, если вы беретесь за нас. Мы постараемся не стать для вас слишком тяжелым испытанием.

– Этого не случится, – ответила Холли, сразу проникнувшись симпатией к сестре Бронсона. – Я только надеюсь помочь вам и, если понадобится, дать кое-какие советы.

– О, нам понадобится множество советов, – заверила ее Элизабет, смеясь.

Между Бронсоном и его сестрой определенно наблюдалось сходство, у них были одинаковые черные волосы, сверкающие темные глаза и лукавые улыбки. От обоих исходило ощущение с трудом сдерживаемой силы, как если бы их деятельный ум и замечательное физическое здоровье не позволяли им пребывать в ленивой расслабленности больше чем несколько минут.

«Элизабет будет нетрудно завести поклонников, – подумала Холли. – Но ей потребуется человек незаурядный, поскольку сочетание богатства ее брата и присущей ей силы духа – смесь весьма пугающая».

Элизабет усмехнулась, словно прочитав мысли Холли.

– Закери хочется, чтобы я обучилась всяким манерам, только для того, чтобы пристроить меня замуж за какого-нибудь надутого аристократишку! – резко бросила она. – Но я должна вас предупредить – мои представления об удачном замужестве сильно отличаются от представлений брата.

– Я кое-что знаю об этом, – ровным голосом сказала Холли, – и полностью готова стать на вашу сторону, мисс Бронсон.

Девушка радостно засмеялась.

– Ах, миледи, вы мне нравитесь! – воскликнула она и перевела взгляд на девочку, терпеливо стоявшую рядом с Холли. – Ну а вы, наверное, Роза. – Голос ее стал мягче. – Вы, по-моему, самая хорошенькая девчушка из всех, что я видела.

– Вы тоже хорошенькая, как цыганка, – прощебетала Роза.

– Роза, – с упреком обратилась к дочери Холли, испугавшись, что Элизабет обидится, но та только рассмеялась.

– Какая вы миленькая! – восхитилась она, наклоняясь к девочке.

Пока Роза показывала ей диковинки из своей пуговичной коллекции, Холли перевела взгляд на женщину постарше, у которой был такой вид, будто она с удовольствием забилась бы куда-нибудь в угол. Мать Бронсона, подумала Холли, и сердце переполнилось сочувствием.

Очевидно миссис Пола Бронсон когда-то была красавицей, но годы труда и тревог сделали свое дело. Руки ее были грубыми и красными от физической работы, а лицо слишком морщинистое для ее возраста. Завитки волос, сколотых на затылке, некогда были черными, как гагат, но теперь в них повсюду пестрела седина. Но все равно лицо ее привлекало. И особенно глаза – страстные, бархатисто-коричневые. Страшно смутившись, она все же пробормотала какое-то приветствие.

– Миледи, – улыбнулась она, – у моего сына есть манера… заставлять людей делать то, чего им делать не хочется. Я надеюсь, что вы здесь не против собственного желания?

– Матушка, – проговорил Закери, и глаза его весело блеснули, – можно подумать, будто я притащил леди Холланд сюда на цепи. И я никогда не заставляю никого делать то, что ему не хочется. Я всегда предоставляю людям возможность выбирать.