Невольная дрожь пронизала Ленору.

— Я ни о чем подобном не слышала.

— Скорее всего, на бедняжку напали как раз, когда ты была со мной. Мне до сих пор не по себе, когда я думаю, что оставил тебя на берегу одну и как раз в это самое время, — Он любовно посмотрел на Ленору и продолжал: — Я уже поблагодарил вас за то, что вы любезно подтвердили мое алиби, мадам? Честно говоря, никогда бы не подумал, что у тебя хватит смелости признаться шерифу, что ты все время была со мной.

Ленора робко посмотрела на него.

— Мне бы и в голову не пришло позволить бросить тебя в тюрьму ради своей репутации.

Эштон ласково коснулся локона, который выпал из ее прически.

— Где твоя шляпка?

Она искренне удивилась.

— Было так жарко, что я сняла ее в экипаже, но откуда ты…

— …откуда я узнал, что на тебе была шляпка? — закончил ее мысль Эштон. — Помнишь, я говорил, что видел, как ты уходила из дома? Да и потом, я замечаю каждую мелочь, когда это касается тебя. Даже если бы я и не видел на тебе шляпку, то удивился бы, наверное, потому что прическа у тебя в беспорядке….

Ленора машинально подняла руки, чтобы поправить волосы и тут же, услышав его смешок, догадалась, что Эштон попросту разыграл ее. Зардевшись от смущения, она сцепила их на коленях и сконфуженно улыбнулась, когда он сжал ее пальцы.

— Я видел твои волосы и не в таком беспорядке, и от твоей красоты у меня захватывало дух.

Он обнял ее за плечи и, одурманенная его близостью, Ленора снова прильнула к нему.

— Скажи, а ты что-нибудь слышал о том, что я была вдовой, когда Малькольм женился на мне?

На лице Эштона отразилось недоумение, — Ты хочешь сказать, что Ленора…

— Ну да, я, — она кивнула. — Я была женой Кэмерона Ливингстона, а потом вышла замуж за Малькольма.

— Если ты вообще была его женой, — мягко поправил Эштон.

— Следовательно, ты все еще считаешь, что я — это Лирин?

— Да, и буду считать, пока не получу неопровержимых доказательств, что это не так.

— Лирин Ливингстон как-то не звучит.

— А Лирин и не была вдовой, когда я женился на ней, — покачав головой, Эштон лукаво взглянул на нее. — Она была девственницей. Я стал ее первым мужчиной.

— Да, только обо мне этого никак нельзя было сказать. Ты ведь и сам мог убедиться в этом, когда мы занимались любовью в Белль Шене, — возразила Ленора и сразу же пожалела об этом, что за глупость она сказала! Лирин она или же Ленора, она все равно попала к нему уже замужней женщиной. Все дело в том, кто был ее мужем?

Нежно усмехнувшись, Эштон коснулся губами ее волос.

— К тому времени, любимая, твоя девственность была уже благополучно потеряна. Это случилось почти три года тому назад. Я могу поклясться, что наутро после свадьбы, еще до восхода солнца ты уже была моей женой в полном смысле этого слова.

— Подъезжаем! — крикнул сверху Хикори, и Эштон увидел в окно бескрайнюю серо-голубую гладь океана. Догадливый Хикори ехал чуть ли не шагом и все же мысль о том, что приходится расставаться, огорчила их обоих. Эштон привлек ее к себе, и Ленора доверчиво вложила свои пальчики в его ладонь.

— Малькольм получит приглашение на этот прием. Мне бы очень хотелось, чтобы и ты пришла. Ты согласна?

— Если ты этого хочешь, конечно.

— Хочу…хочу всегда быть с тобой. А если ты вдруг увидишь, что «Речная ведьма» уходит, не огорчайся. Я не покину тебя.

— Мне будет недоставать ее.

Послышался его довольный смешок.

— Не переживайте, мадам. Думаю, я смогу найти другой пароход, чтобы порадовать вас. Имейте терпение.

Ленора была искренне удивлена.

— Разве ты перестал заниматься торговлей? Ведь ты, наверняка, теряешь выгодные заказы, когда вот так позволяешь простаивать своим пароходам?

— Когда мужчина теряет свое сердце, что для него деньги?! — Эштон снова взглянул в окно и нахмурился — они были неподалеку от дома. Экипаж уже свернул на дорожку, ведущую прямо к дому. Эштон обернулся к ней и в глазах его вспыхнул страстный призыв. Ленора так и не поняла, она ли прильнула к нему, или он прижал ее к груди, но в следующее мгновение тела их сплелись в жарком объятии, и он жадно припал к ее губам. Этот короткий поцелуй всколыхнул в ней целую бурю чувств и к тому времени, когда ландо уже подъезжало к дому, они оба горели как в огне. Ленора пожалела, что торопила его. Дрожь желания сотрясала ее тело, рука Эштона мягко сжимала нежную выпуклость груди. Но вот он отодвинулся, и оба постарались принять невозмутимый вид. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем Эштон смог заставить себя выйти из экипажа. Он осторожно сжал ее руку и помог выйти из экипажа.

Они успели только поставить ногу на первую ступеньку, как дверь с грохотом распахнулась, и на пороге вырос Малькольм. Лицо его было искажено гневом. Ленора, сделав вид, что не заметила его взгляда, мягко сказала.

— Мистер Уингейт был так любезен, что привез меня домой. Не правда ли, как мило с его стороны, иначе пришлось бы идти пешком, — хоть она и не забыла нанесенного ей оскорбления, сейчас было не время вспоминать об этом.

Малькольм не шелохнулся. Огромные, мясистые руки его сжались в кулаки, глаза сверкали от ярости. Изобразив на лице нечто отдаленно напоминающее вежливую улыбку, он чуть не скрежетал зубами от желания схватить Эштона за шиворот и вышвырнуть вон из дома.

— Ступай домой, — Судя по всему, это замечание относилось к Леноре, по крайней мере, он кивком указал ей на лестницу. — Мы поговорим позже. А теперь иди, мне надо сказать пару слов мистеру Уингейту.

Ленора молча повиновалась, но, войдя в дом, прошмыгнула в гостиную и затаилась у застекленных дверей, откуда ей все было и видно, и слышно. Малькольм с трудом держал себя в руках, но было заметно, что ее появление вместе с Эштоном взбесило его не на шутку. Ленора заволновалась — она с радостью бросилась бы между мужчинами в надежде положить конец этой невыносимой сцене.

— Да скажите наконец, дьявол вас забери, когда вы уберетесь отсюда?! — заорал Малькольм. — Вы на каждом шагу преследуете мою жену …

— Преследую вашу жену?! — Эштон поднял одну бровь с выражением неописуемого удивления на лице.

От этого откровенного издевательства Малькольм разозлился еще больше, .

— Будьте вы прокляты! Как будто вы сами не знаете, чья она жена!

— Естественно, знаю, — легко согласился Эштон, — поэтому я и приехал забрать ее домой.

— Да что с вами говорить, — злобно ощерился Малькольм, — когда вы попросту закрываете глаза на очевидные факты!

— Очевидные для вас, Малькольм.

— Вы даже не различаете истину, когда она у вас перед глазами!

— Знаете, хоть меня и называют упрямым, я всегда стараюсь выяснить, в чем состоит истина. И поэтому я совсем не уверен, что у вас есть какие-то права на Лирин…

— Ленору!

— Увидим, Малькольм, — Эштон издал легкий смешок. — Увидим! — он уже поставил ногу на подножку ландо, но потом повернулся и еще раз взглянул в это искаженное гневом лицо. — Но даже если она — Ленора, вы мизинца ее не стоите.

Он вскочил в экипаж и откинулся на сиденье, а Хикори неторопливо повернул лошадей к его палатке.

Куда бы ни отправилась Ленора, Эштон следовал за ней по пятам. С тех пор, как Малькольм обнаружил, что Эштон буквально наступает им на пятки, он исходил злобой. Если Ленора оставалась в доме, Эштон устраивался поблизости, у шатра и, казалось, стерег, словно собака, не представится ли возможность увидеться, пока Малькольм в отлучке. Если же она уезжала вместе с ним, то Эштон следовал за ними, будто тень, ни на минуту не выпуская их из виду.

Хотя присутствие Эштона самому Малькольму безумно действовало на нервы, всех остальных оно, по-видимому, просто забавляло. А за спиной хозяина Меган в душе восхищалась этим человеком. Стоило ей увидеть, как он верхом сопровождает экипаж хозяйки или проезжает в своем ландо мимо дома, и глаза служанки радостно вспыхивали. Ей было не по себе только, когда Эштон купался. В такие минуты она старательно отводила глаза в сторону, не желая, чтобы кто-то обвинил ее в бесстыдном любовании этим совершенным мужским телом.