— Андрей! — остановила Нино.

Андрей опомнился — опустил руки.

— Ладно, парень. Твое счастье… Задернись — видеть тебя не хочу!

Струхнувший Най юркнул под навес.

Боясь заглянуть в глаза Нино, Андрей поглубже вдвинулся в капитанское кресло.

— Спи, — прошептал он. — Я не буду отключаться.

Нино промолчала.

…Наверное, он все же задремал. Пробудила фраза, произнесенная прямо в ухо: «Не хочешь видеть — не надо. Ушел к Маяку, не ищите».

Голос звучал из видеобраслета. Изображение отсутствовало. Щелкнуло

— фраза повторилась. Видно, Най не надеялся, что Андрей проснется с первого раза.

Предчувствуя недоброе, Андрей приподнял полог. Ная не было.

— Мальчишка! Глупец! — зашипел Андрей сквозь стиснутые зубы. — Трус! Трус! Трус!

Твердый предмет подвернулся под ногу возле кресла. Андрей едва не отшвырнул его за борт. Но все же поднял. И присвистнул от удивления: пряжка с пояса Ная — управление «жуком». И об этом позаботился. Не с кондачка с плота рванул, хорошо подумал…

Из браслета вновь зазвучало сообщение Ная. Не дослушав, Андрей перебрал кнопки радиорулей, задал автоматический поиск. Тускло блестя полосатыми боками, «жук» зарыскал, заметался, скользнул над кромкой воды вниз по реке. Вода, отражая светящееся небо, тоже светилась.

«Вплавь ушел», — подумал Андрей. Будто был еще какой-нибудь способ уйти с плота!

«Жук» выделил на стремнине и передал на экран изображение Ная: в комбинезоне и ранце, надвинув маску, вытянув руки перед собой, Най резал волну реактивной струей «ветерка». Угадав мелькнувшую над головой тень, он повернул к берегу, ловко выпрыгнул из воды, погрозил кулаком телеглазу и нырнул в заросли. На вызов не откликнулся.

— Эгоист! Авантюрист! Дезертир! — вполголоса гремел Андрей, чтобы не разбудить поредевший экипаж. — Поймаю — вздую!

Бедная Нино! Еще это на ее голову!

Андрей прокрался на нос, вплотную подогнал «жука», завел буксир, пристроил «ветерок». «Жук» взмыл, трос натянулся. Две полоски волн усами разбежались по воде. Вскипели буруны. Плот разогнался и все быстрее понесся вслед за «жуком» по середине реки. Андрей вернулся на корму, осмелился наконец взглянуть на экран, приветливо помахал изображению Нино:

— Ты за него не бойся, догоним! Простая арифметика — другой дороги ему нет! Еды у него в ранце на три дня. Поторопится — раньше нас на Маяке будет… Обещаю горячую встречу!

Андрей говорил, говорил, не умолкая ни на минуту, чтобы не осталось сомнений. И ни словом не обмолвился о том, что на браслете Ная их маршрут действительно проложен, а вот местоположения ее кузена на их экранах нет…

Ночи Геокара нудные, тягучие. Безлунное, беззвездное небо не меняется до самого рассвета. Андрей клевал носом, встряхивался, плескал водой в лицо, смотрел, который час, и снова задремывал. Стало прохладно. В комбинезоне это не чувствовалось, но руки и уши слегка зябли. Он поежился, сунул руки подмышки и на этот раз, кажется, заснул прочно…

Рывок выкинул его из капитанского кресла и швырнул головой в полог. Плот вибрировал, вращался. Лопались какие-то струны. Взбрыкивали волны. Надсадно выл «ветерок».

Пока Андрей выпутывался, пока ползком пробирался на корму, экипаж пробудился. Раздались испуганные, сиплые спросонок голоса:

— Тонем?

— Кит, да?

— Шторм?

— На мель наскочили?

Сначала Андрей тоже подумал про мель. Жерло «ветерка» от удара выскочило из воды и бешено хлестало воздушной струей в облака. Одурманенный сном и творящимся вокруг безобразием, Андрей не сразу догадался, как ее выключить. Наконец нащупал кнопку. Наступила тишина. Плот перестал дергаться, замедлил вращение, остановился.

Вокруг что-то плавилось, вспыхивало, пускало зайчики. Длинные огненные плети стелились по водной глади, горбились, колебались на волнах, вцеплялись в борта. В стороне от плота бился в волнах «жук», сброшенный рывком буксира в воду. Полосатая туша подлетывала, вздымая брызги и светящиеся канаты. Замирала, звеня от напряжения. И вновь обрушивалась.

Дети озирались, жались друг к другу. В панике никто пока не заметил отсутствия Ная. Сказать, что удрал, — перепугаются. Придется соврать.

— Най отправлен на задание — подготовить дневку, — бодро сказал Андрей первое, что пришло на ум. Кирико с сомнением стрельнула в него раскосыми глазками, но ничего не спросила. Беда с этими проницательными девицами девяти с половиной лет!

Со всей возможной осторожностью Андрей наклонился над бортом. Плот топорщился обрывками стелющихся по течению лент, словно шкура дикобраза. Отстегнул нож, оголил лезвие. Подсеченная лента упала на дно плота — и приклеилась.

— Это водоросли. Вроде наших ламинарий, — растолковал Мик после небольшого раздумья. — На Земле длина их достигает шестидесяти метров.

— Весело. — Рене присел на корточки. — Они здесь не кровососущие?

Ударила волна. Рене потерял равновесие, качнулся, оперся рукой.

— Полегче, бронтозавры! — выругался он. — Уши отдавите!

Рванулся изо всех сил — ни с места!

— Пленку порвешь, — умерил его пыл Андрей. И тут же мысленно обругал себя: больше, конечно, не о чем заботиться, только о пленке. Раздвинул любопытных, присел рядом: — Не жжет?

— Кажется, нет.

— Не щиплет? Не крутит?

— Да нет. Только не пускает.

— Маленькая собачка не лает, не кусает… — фальшиво протрубил Андрей.

Вот вам и прославленные нейтральные пленки! Ни вода, ни огонь их не берут, кислота не жрет, все земные клеи, как ртуть, скатываются. А жалкая инопланетная водоросль прилепилась — ножом не отскрести!

— А ну-ка, милый, сконцентрируйся, похлопай ладонью. Превосходно. Еще разок. Молодец. А теперь, дружок, вылезай из комбинезона!

Приказ был неожиданным, но Рене подчинился. Раздернул молнию. И пыхтя, извиваясь, начал исполнять сложный акробатический этюд — неимоверная задача, ежели правый рукав прибит к полу!

Лазерным паяльником Андрей вырезал водоросль вместе с куском плота, поднял комбинезон Рене — с безобразно свисающими с рукава лохмотьями. Да, с такой боевой нашивкой не разгуляешься.

Слой за слоем Андрей выпарил водоросль с обшлага. Почти норма. Так, небольшой шершавый след Кое-что, товарищ природа, мы еще можем.

Интересно, почему это банное прилипало не трогает живого тела?!

Андрей обнажился до пояса и осторожно свесился за борт. Держа нож наготове, погладил колеблющуюся ленту. Вернее — попытался погладить: участок ленты выгнулся и притонул, словно не мог вынести человеческого прикосновения.

— А-а, боишься! — вскричал Андрей. — Так получай!

Взмахом ножа скосил и пустил по течению целую плантацию водорослей. Перегнулся. Чиркнул еще плеть. И пополз по периметру плота, выкашивая подводный луг.

— Волосы Вероники, — вслух подумала Кирико.

Наверное, это было красиво. Наверное, это и впрямь походило на длинные русалочьи волосы. Андрею некогда было любоваться. Он сбросил комбинезон, соскользнул в воду и, держась за леер, быстро расчистил полосу метровой ширины. Потом, не погружаясь, начал брить плот снизу, сколько доставала вытянутая рука.

Распаленный борьбой, Андрей не сразу понял, кто дергает его за плавки, а потому допустил оплошность: крутнулся и одновременно вильнул в сторону. От такого приема ломкие земные водоросли обычно отпадают сразу. Но геокарские натянулись, спружинили — и рванули Андрея вниз.

— Мама! — вскричал он, захлебываясь. Беспорядочно замолотил руками и ногами. Но все же не разжал пальцев, сомкнувшихся на рукоятке ножа.

Вообще, ему посчастливилось дважды: он нечаянно перерезал вцепившуюся в него ленту и так же нечаянно всплыл там, где нырнул, — не под плотом и не в гуще подводных зарослей. Тотчас много не очень сильных, но настойчивых рук ухватили его за волосы, за приставшие к плавкам водоросли — и перевалили на плот. Он лежал кверху лицом и дышал, дышал, дышал, медленно расслабляясь.

Через час, уже взбодренный «шиатсу» и напоенный крепким чаем, он сидел, скрестив ноги и прислонясь спиной к креслу. Кожа после массажа горела, но внутри все еще было знобко. Из-за стены джунглей выпорхнуло странно удлиненное солнце. Река расчесывала «волосы вероники» От шевеления прядей у Андрея кружилась голова, тошнота подступала к горлу.