<p>

 — Розенталь? Рассказать?.. С чего бы? — поражаясь беспросветной наивности соседа, переспрашивал Оливер. — Да она мне влепит двойную дозу какой-нибудь своей дряни для проформы, чтоб я впредь на их доблестную свиту не клеветал, и дело с концом. А не веришь, умник, так можешь сам попробовать. Давай, расскажи ей все как есть, мне все равно давно плевать.</p>

<p>

— И расскажу, — свирепо обещал в ответ Иден. И попытался рассказать, дерзнув заговорить в ходе своего сеанса и тем самым нарушить его привычное ленивое течение, что делал прежде лишь в первые пару раз после своего прибытия, когда был введен в заблуждение табличкой на двери ее кабинета, гласящей, что здесь водится психотерапевт, и сбит с толку полным отсутствием попыток со стороны этого психотерапевта наладить какой бы то ни было контакт с пациентом. Доктор Розенталь, нестарая еще и крайне ухоженная белокожая дама с пушистыми приставными ресницами одинаково равнодушно поднимала на него свой разделенный изящными очками-половинками взгляд в ответ на поползновения любого рода, будь то кокетство, комплименты, выдумки, жалобы или оскорбления, и всякий раз исправно произносила: “Весьма интересно”, —  тоном, начисто отбивающим охоту продолжать, однако тогда Иден настроен был решительно и потому не сразу поддался убийственной форме врачебной этики доктора Розенталь, начал с того, что сказал:</p>

<p>

— Я хочу пожаловаться, — и, заслужив этим интригующим заявлением ее недоуменный взгляд, продолжил. — Хочу пожаловаться на то, что прямо у вас под носом в этой шараге имеет место сексуальное насилие со стороны персонала по отношению к пациентам. Интересно это вам, или нет?</p>

<p>

— Весьма интересно, — невозмутимо произнесла в ответ дама. Помолчала немного, поигрывая ручкой, вероятно, сочиняя при этом нужную формулировку для заполнения его карточки, и полюбопытствовала. — Скажите, а у вас уже когда-нибудь прежде случались подобные фантазии, до поступления к нам? Или это с вами впервые?</p>

<p>

— Фантазии?.. — растерявшись от такого поворота, переспросил было Иден, но под ее пристальным взором умолк, отчаянно борясь с собой для того, чтобы не продолжить ненароком и не рассказать, как выглядят в этой юдоли его фантазии, и какая именно судьба постигает в этих фантазиях саму доктора Розенталь. По счастью, до упоминания конкретной фамилии он тогда не дошел, так что кара за подобное своеволие ограничилась лишь легкой прибавкой к дозировке, какую и пророчил Оливер, да профилактической мерой в виде пары тумаков, которыми его без видимых причин одарили местные стражи порядка по наущению Адлера, ибо тот, очевидно, по привычке подслушал его недолгую беседу с доктором Розенталь через дверь или просто выспросил у нее подробности впоследствии.</p>

<p>

— Ну как, герой, всем уже рассказал? — с обреченной иронией любопытствовал Оливер вечером. — Попробуй теперь еще Адлеру поведай. Он, небось, удивится очень и расстроится, наверно, оттого, что столько времени не замечал такого хищника прямо у себя под носом, пока ты не снизошел и не разоблачил, представляешь. Ну-ну, правдолюб. Глядишь, и выпишут, — так, будто к его собственной шкуре это не относилось вовсе, и тем самым все более выводил Идена из себя, мешая тому мысленно повторять умиротворяющую мантру сильных глаголов, до тех пор, пока терпение у него наконец не лопнуло:</p>

<p>

— Молчал бы хоть, раз сам ссыкло, — отчего Оливер быстро затих, похоже, теперь только вспомнив, о чем на самом деле идет речь. — Что-то больно ты рад, как для такого цирлиха, который сам за себя постоять не в состоянии. Даже слишком рад, даже как-то вот странно… Слушай, а может, тебя тут вообще все устраивает, а? По обоюдному согласию, все дела?.. А я-то, дурак, недопонял, решил, ты от обиды в подушку ночами напролет скулишь, как сучонка, а оно вон как. Оказывается, от радости.</p>

<p>

— Я скулю?! Я?.. Да ты… Заткнись, ты... — пробормотал в ответ Оливер, задохнувшись от обиды и позабыв от нее все ругательства, которым научился в школе. — Посмотрим еще!.. Посмотрим, как ты запоешь, когда он за тобой придет. Думаешь, я тут один такой, ущербный весь такой, а тебе и бояться нечего?! Думаешь, ты лучше, что ли? Идиот несчастный, думаешь, за тобой не придет?!</p>

<p>

— Так-то из-за тебя и придет! — в гневе повышая голос, немедленно отозвался Иден и вскочил с койки, не в силах улежать спокойно при мысли о такой вероятности, ясно заметной и в пылу несусветного возмущения по отношению к Оливеру. Вопреки своему обычному уважению к заведенному порядку, вскочил и Оливер, глубоко уязвленный обвинением со стороны соседа. — Не ходил бы ты с ним на свое паршивое заклание, так он бы, может, и не думал даже, что это вообще возможно! Кто из нас еще дебил после этого, если ты своими унылыми мозгами очевидного постичь не в состоянии. За мной придет… Да пусть приходит, сука, чего уж там. Узнает, может, что тут не только бараны водятся, с которыми что хошь делай, они и не дернутся. Сам же, блядь, все это развел, и сам же хнычешь, как в киндергартене каком-то. Чай, не природный катаклизм, не думал? Просто чмо нездоровое, которое санитаром в дурке работает и отпора из-за таких, как ты, не встречало, вот и все. И не таких пиздили, в конце-то концов, и не таких калечили, если что...</p>

<p>

— Нет, это просто невероятно! Невероятно, какой же ты тупой! — весь дрожа, с истерическими смешками восклицал Оливер. От производимого ими шума Отто изволил пробудиться и теперь, сидя на своей койке поодаль, с любопытством созерцал волнение в рядах надежно запертых в его вольере говорячих. — Ты себя сам слышишь вообще?! Решил бы, что ты бредишь, да только ты и для этого слишком тупой. О-о, да-а… Уж он-то ему покажет! Уж он-то ему задаст! Остальным террор уже устроил и всем все доказал. То-то они там полы тобой со страху подметают, а тебе все мало, и все-то ты не уймешься. Заколют они тебя скоро, если раньше не поджарят, и поглядим тогда, как ты там в овощной палате свои путчи устраивать будешь, на грядке среди прочих овощей... Или ты настолько тупой, что думаешь, это все так, плацебо, водичка да витаминки?</p>

<p>

— Уж лучше быть овощем, чем хуесосом, — произнес Иден едко и коротко и тем самым угодил в цель, потому что Оливер наконец впал-таки в бешенство, от которого совсем утратил дар речи и даже попытался ударить Идена кулаком по лицу. Этого у него, впрочем, не вышло, и не только потому, что оба они под воздействием водички, витаминок и прочих седативных мер не слишком уверенно стояли к тому времени на ногах, а еще и потому, что в отличие от Идена он ни разу в жизни не бил никого по лицу и слабо представлял, как это вообще делается. Иден однако же тратить силы на драку с таким никчемным противником не стал и ограничился тем, что толкнул его назад к койке, отчего Оливер пребольно ударился коленом о ее железную спинку, сильно обиделся и в отчаянии разрыдался. На этом инцидент оказался исчерпан даже прежде, чем Отто сумел разволноваться достаточно, чтобы начать мычать, будто подстреленный вол, как он порой в таких случаях делает.</p>