А Меридит молча протянула оборотню грязноватую тряпицу. При ближайшем рассмотрении она оказалась не чем иным, как флагом графства Анквар. Позже диса объяснила, что нашла его у ворот, – должно быть, сорвало бурей. Подобрала, чтобы вернуть хозяевам. Но волею случая символу графства нашлось иное применение – оборотень обмотал им чресла на манер набедренной повязки. «Хоть бы граф не обиделся», – подумала девица. Теперь ее стараниями он выглядел более цивилизованно. Но торжественность момента была утрачена безвозвратно.

– О чем, бишь, я? – промямлил оборотень. – Договор, говорю, был нарушен!..

Детство всякого гнома – это пора тяжелых, неустанных трудов. В том возрасте, когда прочие существа предаются обычным детским забавам, юным сынам Подгорного королевства не до развлечений. Учеба – главное занятие малолетнего гнома.

Смирные, усердные, серьезные, будто маленькие старички, сидят они за партами, постигая премудрости наук, копошатся в забоях с молотками и тачками, маршируют по залам и галереям, отрабатывая строй. Потому что есть на свете три вещи, которые всякий порядочный гном, невзирая на возраст, обязан знать в совершенстве: это горное, торговое и военное дело.

Волею судеб два первых отошли на задний план в жизни почтенного Канторлонга и вроде бы подзабылись. Тем не менее он продолжал оставаться порядочным гномом.

А потому не стоило оборотню упоминать о договоре. Знакомый термин моментально пробудил в Орвуде-воине Орвуда-торговца, весьма, надо заметить, искушенного. И то, чего не замечал, а лишь смутно чувствовал воин, для торговца сделалось совершенно очевидным – гномов с детства учат выявлять и использовать для собственной выгоды слабые места в коммерческих документах.

– Договор? – Он даже руки потер от удовольствия. – То есть вы при свидетелях утверждаете, будто договор, заключенный между вашей стаей, с одной стороны, и родом Р'Анквар, с другой, был нарушен плательщиком, то бишь нынешним графом Р'Анкваром? С чего вы это вообразили?

Оборотень нахмурился. На простоватой физиономии его отражалась мучительная умственная работа. Он слишком долго бегал зверем, чтобы справиться с потоком слов, с ходу уловить смысл длинной тирады.

– Вообразил? Как это – во-обр-р-разил?! Договор-р был нар-рушен! – От волнения его речь сбилась на звериный рык. – Жер-р-ртва! Последнюю жер-р-ртву мы не получили!

– Минуточку! – Гном поднял палец, будто учитель в школе. – Что значит – не получили? Жертва была доставлена в установленное место точно в назначенный срок. Надеюсь, этого вы не станете отрицать?

– Посланец был убит! Договор нарушен! – Оборотню мучительно не хватало шерсти, которую можно вздыбить на загривке. Он ощущал, как почва уходит из-под ног, но был совершенно не в состоянии постичь ход мысли хитрого торговца.

– Помилуйте, почтенный! Разве в документе есть пункт, оговаривающий подобную ситуацию? Разве сказано: «В случае случайной – простите за каламбур – гибели посланца договор расторгается с применением штрафных санкций в отношении плательщика»? Ничего подобного! Это не что иное, как ваши домыслы, а домыслы, как известно, юридической силы не имеют! – Гном нарочно громоздил тяжеловесные, многословные фразы, сбивающие собеседника с толку. – И потом. Даже после убийства посланника жертва добросовестно долгие часы дожидалась ваших представителей в назначенном месте. Но вы не потрудились явиться. Почему? Уж не потому ли, что сами были заинтересованы в нарушении договора противной стороной? А может, вы и спровоцировали его нарушение?! – Он подбавил благородного негодования в голос-Посланец был убит не людьми графа Р'Анквара, этого вы тоже не можете отрицать. В глухом лесу неизвестно откуда появляются случайные прохожие, в совершенстве владеющие боевой магией. Откуда бы, позвольте узнать? Уж не сами ли вы…

– Что за ер-рунда!!! – Оборотень был вне себя от ярости. На лбу его от умственного напряжения выступили крупные капли пота. – Как смеешь ты подозр-ревать меня?!

– А почему бы мне вас не подозревать? Я вижу вас впервые, даже имя ваше мне неизвестно. Откуда мне знать, честный ли вы оборотень, чтящий законы и слово предков, или бессовестный проходимец? Я вижу одно: расторжение договора на данных условиях чрезвычайно выгодно именно для вашей стороны. И тут очень кстати происходит это нелепое убийство. Что бы вы сами подумали на моем месте?

Оборотень молчал. Он не сумел ответить. Он был воином, а не торговцем.

– Могу ли я расценивать ваше молчание в качестве признания факта отсутствия нарушения договора? – Этой устрашающей фразой гном окончательно деморализовал противника.

– Ч… чего? – пробормотал тот в смятении.

– Признаёшь ли, что договор никто не нарушал? – милостиво пояснил почтенный Канторлонг.

– Признаю! – поспешно кивнул вожак. – Пусть все идет как шло!

Но Орвуд не был бы гномом, если б не извлек из ситуации максимально возможной выгоды. Он всплеснул руками, округлил глаза и возмущенно тряхнул бородой. Полководец, идущий во главе победоносного войска, не ощущает того душевного подъема, что испытывал, Орвуд в эту минуту.

– То есть как – пусть идет, как шло?! Где ваша честь, господа?! Этому ли учили вас ваши достойные предки?! По вашей вине граф Р'Анквар терпит колоссальные убытки! Люди его разбежались, хозяйство пришло в упадок! Я УЖ не говорю об ущербе моральном! Нет, почтенные! Договор должен быть расторгнут, причем без всяких условий и дополнительных выплат! Демон свидетель, – он кивнул на присмиревшего Хельги, – отныне род Р'Анквар не обязан платить дань, а вы не вправе претендовать на последующие жертвы… – И прошипел по-аттахански: – Хельги, не стой столбом, изобрази что-нибудь символичное!

Крыша с устрашающим грохотом рухнула в поле за замком. Оборотни все как один отпрянули – шерсть дыбом, уши прижаты к голове, хвосты опущены между задних лап. Испугались!

– Неужели нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее? – по-аттахански же шепнула Энка. – Сколько можно замки портить? Никакой у тебя фантазии нет!

Горе-демон с досадой отмахнулся. На самом деле он собирался устроить гром и молнию – так всегда поступают серьезные боги вроде Тора или Зевса. Но пока возился с камнями, позабыл о крыше. «Почему они меня преследуют, эти крыши, – подумал он. – Уж не проклятие ли такое?»

А Орвуд тем временем продолжал наслаждаться триумфом.

– Так согласны ли вы на полное и безусловное расторжение договора? Отвечайте!

– Согласен! Ну его к демону! – подтвердил оборотень и добавил, обращаясь скорее к самому себе, чем к собеседнику: – Все одно, тысячам оборотней в нашем лесу не прокормиться… Хотел я с ними все Староземье завоевать, королем сделаться… Хлопотное, наверное, дело – королем быть! Ну его к богам! Грызли по одному – и будем себе грызть, как отцы учили…

– Вот и славно! Достойное решение! – от души одобрил Орвуд. – Ну и где же текст договора?

Оборотень вместо ответа протяжно взвыл. Сейчас же от стаи отделился приземистый, кривоногий волчок. В зубах он держал свиток пергамента.

– Писарь мой! – пояснил вожак уважительно. – Грамоту знает, ну и вообще по части документов…

«Писарь» с поклоном положил пергамент у ног вожака, отступил, смешно пятясь, и слился с серым строем. Оборотень протянул договор Орвуду. Тот неторопливо, без лишней суеты, сломал сургучную печать, развязал бечевку, развернул, оглядел с умным видом… Если бы он и имел намерение прочесть старинный документ, все равно не смог бы. Составитель, тот самый колдун из пещер Дангор, пользовался не обычным рунным письмом, а символами, принятыми в чернокнижии. Свиток был испещрен некрасивыми, корявыми значками, похожими на раздавленных пауков. А вместо подписей стояли отпечаток волчьей лапы и простая благородная галочка рыцаря.

– Так и есть, – кивнул Орвуд важно, он решил играть роль до конца, – ни слова об убийстве, совершенном третьей стороной! – И объявил торжественно: – Сим при свидетелях и по обоюдному согласию расторгается сей договор, заключенный между стаей оборотней Дангорского леса и родом Р'Анквар…