– Так многие из ваших нашему князю – союзники, – Артём улыбнулся как можно простодушнее. – С нашим князем дружить – выгодно. Вон большие ханы Гюйче и Кошту с ним на булгар ходили – большую добычу взяли.

– Небось не больше вашего князя?

– Не больше, – согласился Артём. – Так ведь у моего князя – сто тысяч воинов. Всех одарить надо.

– А скажи, рус, почему на мачте твоей лодки – княжий стяг? – сощурил и без того узкие глазки Кайдумат.

– Ошибаешься, большой хан. На моей лодье моего отца стяг, воеводы Серегея. А княжий – вот на его! – Артём кивнул на своего старшего спутника. – Поскольку он – воевода княжий.

– А что он сам молчит? – спросил большой хан. – Степного языка не знает?

– Откуда ему знать? – Артём развел руками. – Он же – с севера. Они и по-нашему плохо говорят. А ваш язык ему знать – ни к чему. Его наш князь не в степи гулять послал, а домой радостную весть принести. Кто ж знал, что ты, большой хан, к князю Святославу в гости приедешь? Только зачем ты столько воинов с собой взял, большой хан? – Физиономия Артёма сделалась еще простодушнее, чем раньше. – Здесь тебя никто не обидит, тут – мирная земля, под защитой Святослава.

– Святослав – в Булгарии, – уронил Кайдумат. – О том все знают.

Артём замотал головой, заулыбался:

– Ошибаешься, большой хан. Святослав уже близко. Нас вот вперед послал. А то у него лодьи от добычи отяжелели. Совсем медленно идут. А мы вот налегке, за стягом княжьим…

Узкие глазки Кайдумата с подозрением глядели в веселые глаза Артёма. Не верил он ему… И верил тоже. Если солгал ромейский жрец, если не за Дунаем хакан русов, тогда уходить надо. Не заплатит ему Киев дани. А если лжет рус? Киев вот-вот пощады попросит… Может, перебить эту сотню русов и продолжать осаду?

Большой хан знаком подозвал одного из своих, пошептал ему на ухо. Тот кивнул и ускакал. Вниз, к берегу, туда, где стояли воины Претича. «Как бы они какой-нибудь глупости не сделали», – забеспокоился Артём.

Трудно им там стоять, зная, что в любой момент на них могут посыпаться печенежские стрелы. Нет, должны вытерпеть. Гридни лучшие, проверенные, все сами вызвались…

Посыл вернулся, пошептал на ухо большому хану. Но у Артёма слух хороший: уловил большую часть сказанного. А что не услышал – сам догадался.

Велено было печенегу посмотреть: действительно ли на берегу Святославовы гридни, отборные воины в справной зброе, а не дружина какого-нибудь союзного Киеву князя. Посмотрел печенег и убедился, что воины и впрямь отборные и оружие у них – не из дешевых.

Услышал Артём – и порадовался, что убедил всё-таки воеводу Претича взять не четыреста воев, а всего лишь сто пятьдесят, но зато облачить каждого в лучшие доспехи. Наверное, это был последний довод в пользу правдивости Артёмова рассказа.

А большой хан думал. Смотрел то на Киев лакомый, то на лодьи русов… Никак выбрать не мог. Как бы так поступить, чтобы уйти и остаться?

– Хорошо, – сказал большой хан. – Скажи своему воеводе, сотник: негоже хану, пусть и северянину, по степи пешком ходить. Дарю я ему коня!

Махнул рукой – подвели Претичу жеребчика нервного, большеухого. Не лучших кровей, но неплохого, оседланного по степному обычаю, с по-степному короткими стременами.

– Скажи ему, сотник: хочу я, чтобы попробовал воевода мой подарок, – сказал Кайдумат.

Так, похоже – еще одна проверка.

– Дарят тебе, воевода свейский Гуннар, – с упором на «свейский» произнес Артём, – этого коника. Хочет большой хан, чтобы ты на него сел.

По-другому предупредить Претича Артём не рискнул. Очень может быть, что в окружении Кайдумата есть те, кто понимает язык русов.

Но старый воевода не оплошал. Подергал сначала стремена – попробовал опустить. Не получилось. Крякнул разочарованно. Артём встал на колено, подставил сцепленные руки и помог воеводе взгромоздиться на лошадь. Именно взгромоздиться. Сел Претич в седло не как черниговский воевода-рус, а в точности как это сделал бы нурман или свей. Но пересаливать тоже не стал: узду взял твердо. И взыгравшего коня осадил умело.

Наблюдавший за ним Кайдумат, видимо, был удовлетворен.

– Всаднику надобно и оружие другое, – заметил он. – Эй, дайте воеводе саблю да лук со стрелами!

– Чем отдариваться будем? – спросил Претич.

– Тем же, оружием, – не раздумывая, ответил Артём. Отстегнул ножны с мечом, снял со спины щит, протянул Кайдумату. – Возьми, большой хан. Вдруг решишь ты пойти с моим великим князем ромеев бить или еще кого. Вот и пригодится тебе оружие пешего. А то с вашей сброей крепости брать не сподручно.

С намеком сказал, но по обветренному, похожему на мореное дерево лицу Кайдумата угадать, понял ли тот намек, Артём не сумел.

– Когда увижу я твоего князя? – снова спросил Кайдумат.

– Скоро, – уклонился от точного ответа Артём.

– Хорошо, – Кайдумат махнул рукой. Его воины отхлынули, открыв путь к киевским воротам.

А затем большой хан отдал команду – и печенеги вразброд поскакали к своему стану.

Тем не менее дружинники Претича к воротам не поспешили. Сначала вытянули лодьи на песок, потом собрали свой скарб и лишь после этого не спеша двинулись по натоптанному пути к воротам стольного града.

«Нет, – решил Кайдумат. – Пока не уйду. Пошлю разведчиков вниз по Днепру. Если плывут лодьи князя – тогда и уйду. Снимется орда – ищи ветра в поле. На лодьях по степи не поскачешь. А ежели соврал хитрый рус – Киев мне за обман двойной данью поклонится».

Когда приплывшие воины высадились на берег, в Киеве испугались, потому что совсем мало их было.

Но обошлось. Не тронули их печенеги. Более того, увидели смотревшие со стен, что степняки готовятся уйти: снимают шатры, грузят утварь в кибитки. Увидели – и возликовали.

Но опять – рано.

Степняки снялись, да не совсем. Отошли немного – и стали вдоль речки Лыбеди.

– Ждут: придет мой сын или нет, – сказала княгиня Ольга, прежде того выслушавшая рассказ Претича и Артёма.

– Пойдем, сотник, – сказала она Артёму. – Поговорим.

Кроме княгини, в покоях присутствовали оба княжича.

Младший, Олег, скучал. Старший, напротив, выглядел взволнованным.