Так испытай моих здесь костоломов....

Эй.... Храбреца распните на кресте,

Пусть он испустит дух среди истошных стонов", -

Я видел тени гарнизонов,

Презренье к смерти у людей,

Мечи бесовских легионов

Кровавый жизни Колизей.

19

Не ангел смерти жаждет правосудья,

Но меч обманутой судьбы,

Когда в ночи о том заговорят орудья

От истин треснут слабые умы.

В тот миг от бремени больны

Судьбы отчётливые звенья,

Поскольку вдруг здесь облачили мы

В предательство заблудшие спасенья.

20

Но, воин, память прошлых лет

Пусть не страшит твой дух признаньем,

Пусть на кресте оставленный скелет

Не внемлет скорбным причитаньям.

Мой слог кровавым издыханьем

Уже пророчит мрачность мест,

Где смерть безудержным касаньем

Ласкает X-образный крест.

21

Ну, вот и Ян, жесток миг сожаленья,

Он видит крест, который в землю врыт,

Чтоб дать ему жестокие мученья,

Чтоб демон Ада был страданьем сыт,

И вновь герой прикладами избит,

Из каждой раны кровь обильно льётся,

Где болью плоть в отчаянье хрипит,

Но дух упорно смерти не сдаётся.

22

Ну, ладно, демон, есть последний такт,

Не внемлющий бездарным предисловьям,

Где домыслы в умы привносятся как факт,

Где жизни нет Божественным условьям.

Без всяких лишних многословий

Верёвки жмут запястья рук,

В кресте мучительных гармоний

Бессилье плоти узнают.

23

Что ж шабаш смерти веселится,

В ладонь скобою проникает ржа,

Ей кровью в пору насладиться,

Пока плоть всё ещё свежа.

Пока в ней держится душа

Металл пронизывает члены,

Не видя в боли падежа,

Смерть уж облизывает вены.

24

Кровь сквозь ладонь пронизывает время,

Нет сил, мучительность терпеть,

Подставки ног - больное стремя

Не даст так быстро умереть.

Но жизнь ушла уже на треть,

По лабиринтам зла агоний.

Ну, вот и он, тот всадник-смерть

Без всяких лишних предисловий.

25

Конь бледен, пламень нервно дышит

Чрез ноздри адского коня,

Дыханье делается тише

Пока ночь требует огня.

Пока ладонь свежа твоя

От нервно капающей крови,

Всё зло пугающего дня

Вновь спустит свору нам в погони.

26

Страницы порохом согреты,

И в прах подвинули замки

Давно истлевшие скелеты....

К печати крепятся крюки,

Хотя ведь Аду не с руки

Сорвать с судеб - куда ни шло,

Из пыльных истин не тюки,

А неба звёздное чело.

27

А всадник, вперив бледный взгляд

На эти все приготовленья,

Здесь видел Рай и видит Ад

И будто ищет разрешенья

На те несносные мученья,

Пока погони свора ждёт,

И на кресте все кровотеченья

Не примут жертвенный исход.

28

Но ни на миг работа не стоит,

Растёт работников число,

В ладонях их любой предмет горит,

И источает тлен гниющее тепло.

Презрению ль, отчаянью назло

Вельможи иль цари земные,

Которым в жизни повезло -

Все словно черви земляные.

29

И солнце скрылось кровью на восток

В обитель нашего греха,

И небо смогом обратилось в срок,

Власть ночи слишком велика.

Шакалу льстит издохнуть с силой льва,

И Ад сорвал четвёртую печать

При счёте всадника: "Раз, два", -

Ну, что ещё изобретать....

30

Услышал Ян тот жуткий дальний гул,

Кровавым пиршеством знаменье ликовало,

Ян в преисподнюю взглянул,

Хотя всё тело смертью остывало.

Терпенье это ужасало,

Страх Ада - лучший страж закона,

Лишь тело, что его не знало

Даёт грехи для гегемона.

31

Врата отверзлись.... В преисподней

На обгоревших плоть в отчаянье дымит.

И что для рифмы благородней

Что души грешных возродит?

Конь бледный всаднику храпит,

Грызёт узду и нервно дышит,

Кровь землю пеплом багровит,

Мир Ада весь страданьем вышит.

32

Их тысячи, их сонмы разных лиц,

Безумие различного греха,

Я слышу стук их тёмных колесниц

Сквозь строчки нервного стиха.

Мученье здесь на все века

В сих душах грешных поселилось,

Плеть молний бьёт издалека,

И сердце в ужасе забилось.

33

Не я пророк, но Божий Гавриил,

Нет времени разменивать детали,

Из Ада Дух заговорил.

И всё я понял тут? Едва ли....

Но скрипнут старые скрижали

Под шагом мертвенного зла,

Я захотел, чтобы вы знали.

О чём сказали небеса:

34

"Вновь покровители огня

Черпают в бездне аномалий

Всё то, что мучает меня.

Из постримановых деталей.

Мир бипространственных баталий

В системе звёздных координат

Средь тахионовых реалий

Пространством оживляет Ад.

35

Специалист земных взаимосвязей,

Глупец безудержной мечты,

В князья воздвигнутый из грязей

Из беспросветной пустоты.

Но в прочем сложность простоты

Везде имеет парадокс,

Ведь в управленье красоты

Всегда проникнет ортодокс.

36

Неуникальна сеть теорий,

Чьи постулаты в интеграл

Из поэтических магнолий

Ты так усердно выдвигал....

Ну что ж и твой потенциал

Блуждал меж тёмных производных,

Где скорость света исчислял,

Не зная численных исходных.

37

Пора, твой смертный час настал,

Сойди с креста, уж ждёт тебя дорога,

Хоть ты не всё для смерти испытал,

Не всё творил для павшего народа.

Грехи людей, их стало слишком много.

Из тел зловонных города

Я выстроил с порочного исхода

И заключил их в лютые снега.

38

Орбиты тёмных монополий,

Темницы вечных адских стран,

Живущих в наибольшей боли....

А впрочем, всё увидишь сам", -

Чуть легче стало вдруг рукам,

Земля с под ног небрежно уходила,

Ян вдруг почувствовал могучий конский стан,

И сила лошади в Ад быстро уносила.

39

Ретив могучий верный конь,

Пустился в рысь, затем в галоп,

И только мертвенный огонь

Ласкал пята пронзённых стоп.

Седок в Аду знал много троп,

Где молкнут звуки Божьих лир,

Где создал мир свой Азатот,

Как павших дьявольский Фенрир.

40

Огонь вдруг начал остывать,

Уж члены больше не терпели....

Так сколько можно изнывать

За эти чёртовы недели?

Ян дышит в скачке еле-еле,

А всадник будто предрешён,

Лицо скрывает Алигьери,

А также чёрный капюшон.

41

Ха.... Презреньем мир не отравить,

Вновь возвращаясь к Яну сила,

Готова что-то говорить,

Пока плеть Ада не остыла.

Но злобы яд, уже блуждая в жилах,

Взглянул вдруг в адское лицо....

Смерть много Яну подарила,

Как будто верила в него.

42

Огонь сменил снега Инферно,

И всадник скинул Яна в снег,

Ему б погибнуть там наверно,

Средь этих строф, отбросив след.

Я знал тот вкус дрянных котлет

В предсмертных судорогах жажды,

Как запах терпких сигарет,

Блеснувших счастием однажды.

43

Что ж.... Дьявол стал сентиментальным

Для всяких новых смельчаков,

А голод между тем банальным

Для новоизбранных глупцов?

Ирония для этих слов....

Поверьте на слово, преступна,

Когда не терпит плоть озноб,

Желанье жить ежеминутно.

44

Но не любовь его толкает к жизни,

Всё это трудно объяснить.

Какие в теле механизмы

Его заставят дальше жить...?

Чтоб без усилия убить,

Койот усердно ждёт упавшего барана,