А девушка, похоже, завершала свой урок - подчеркнуто медленно вдвинула боккэн в такие же, деревянные ножны и коротко поклонившись неведомому партнеру, обернулась наконец к Николаю.
- Здравствуйте, мичман - улыбнулась она ему
- Что же Вы замерли на краю полянки?
- Боялся помешать - честно сказал Николай:
- Это было прекрасное упражнение и мне вовсе не хотелось вставать на Вашем пути.
Девушка дунула на выбившуюся из прически прядку, своевольно выпавшую на ресницы:
- Спасибо! - серьезно, без обычной шутки в голосе поблагодарила она мичмана.
- Ката - это упражнение не только тела, но и духа, и потому мешать исполняющему его - очень дурно. Но - звонкий голос девушки обрел привычные Николю, шутливые нотки:
- К делу! Вы же не зря принесли свой меч, так давайте же начнем!
Так уж вышло, что и в первое и во второе их свидание, юноша имел при себе боккэн. Не то, чтобы Николай был особо суеверен, но все же (на всякий случай) прихватывал с собой японскую деревяшку и на следующие встречи, а зачем - он и сам толком не понимал. Невинная маскировка на случай, если кто из офицеров заметит его ранним утром? Талисман? Обычно, он просто прогуливался, придерживая деревяшку наподобие трости, которую несут в руке, не опираясь на нее. Но сегодня ему, похоже, предстоит воспользоваться боккэном по назначению
Следующие четверть часа показались Николаю вечностью скорости и боли. Он всегда считал себя неплохим фехтовальщиком, но сегодня его противница делала с ним все, что хотела. Более всего это напоминало то ли избиение младенцев, то ли игру кошки с мышью - на фоне молниеносных защит и отточено-стремительных атак, в которых силуэт девушки буквально расплывался, выскальзывая из поля непривычного к такому зрения, движения Николая выглядели медленными и неуклюжими. Видно было, что его напарница сдерживала силу своих ударов, но бока, плечи и грудь Николая обжигал яростный огонь боли всякий раз, когда боккэн девушки бил коротким тычком или скользил рубящим ударом по его телу.
С другой стороны, Николай знал, что в поединке на одной только технике ударов и защит далеко не уехать. Нужно понять, как дерется твой противник, какие удары предпочитает, как защищается, в чем он силен и в чем - слаб. Подловить можно и мастера, если поймешь его стиль, ведь тогда он станет для тебя предсказуемым.
Сегодня Николай на своей шкуре почувствовал азиатскую школу боя. Она была и необычной, и непривычной для него, но все же мичман не узрел ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Не было каких-то тайных приемов или чего-то столь изумительного, чему европейская наука сабельного боя не смогла бы противостоять. Он, конечно, проиграл этот бой. Но проиграл не потому, что европейское фехтование никуда не годилось против японского, а потому что сам он, как фехтовальщик, многократно уступал своей очаровательной сопернице.
В какой-то момент, когда очередной тычок заставил вспыхнуть правую сторону груди пламенем боли, а чертовка, мастерски нанеся удар, в мгновение ока отступила, разорвав дистанцию и готовая к защите, Николай нашел в себе силы рассмеяться, отсалютовать девушке деревянным клинком и сделать шаг назад, прекращая поединок. Однако же его напарница что-то заметила
- Как Вы, мичман? - С тревогой спросила она. Николай постарался улыбнуться самым беззаботным и обворожительным образом, но пристальный взгляд карих глаз обмануть не смог. Девушка что-то прошипела по-японски себе под нос, и тут же перешла на английский:
- Простите меня. Мне следовало принести с собой защиту. Как глупо все вышло...- вырвалось у нее
- Ну что Вы, ничего страшного не произошло. Бывало и хуже - покраснел Николай. Получить тумаков от девушки - само по себе неприятно, но если эта девушка еще и жалеть тебя начнет... Похоже, японка угадала причину, заставившую алеть щеки юноши и смутилась окончательно. Выглядела при этом девушка чудно, но Николай вдруг осознал, что их отношения висят на очень тонкой ниточке, которая запросто может оборваться в любой момент.
Кое-что о нравах японцев Николай все же усвоил, беседуя в госпитале Сасебо с врачами, владевшими английским языком. Самое страшное для японца - потеря лица, которая происходит, если японец прилюдно совершил какой-то неподобающий обычаю и его чести поступок. В данном случае, можно сказать, что она заставила Николая потерять лицо - не тем, что победила его в бою, но тем, что выказала по отношению к проигравшему жалость, которая могла лишь унизить его. И, совершив предосудительный поступок в отношении Николая, "потеряла лицо" сама. "Если я сейчас брякну что-то не то, то мы расстанемся и больше не увидимся никогда", - шепнул мичману его внутренний голос и, похоже, был абсолютно прав.
- Вы блестяще фехтуете, куда лучше меня, и мне не следовало затягивать схватку. Но я ничего не мог с собой поделать - желание насладиться поединком оказалось превыше здравого смысла. В этом моя вина и я прошу у Вас прощения (Николай вовремя вспомнил, что если женщина не права, то самое лучшее, что может сделать мужчина - извиниться перед ней). И... позвольте поблагодарить Вас за бесценный урок. - здесь Николай склонился в поклоне по-японски - ладони на бедра, голова опущена так, чтобы лицо было параллельно земле.
Мягкая, нежная ладонь дотронулась до его волос
- Николай, никогда не кланяйтесь Вашему сопернику так, как Вы это сейчас сделали. Я коснулась Вас ладонью, но в ней мог быть клинок, а Вы бы ничего не увидели. Когда мы делаем поклон в начале и по завершении схватки - мы выражаем уважение. Но выразить уважение, не означает оказать доверие - я ведь говорила Вам, это совершенно разные вещи. Поэтому наши воины во время поклона не опускают глаз, они всегда смотрят на лицо противника.
Николай молча склонился еще - на этот раз, не отрывая глаз от чуть порозовевшего лица своей учительницы.
- Я сожалею лишь об одном - что не обладаю мастерством боя моего старшего товарища, сражавшегося в поединке, который Вы видели. Полагаю, в этом случае я смог бы лучше развлечь Вас сегодня.
- О, он - прирожденный воин, - ответила девушка.
- Да, - подхватил Николай, радуясь возможности перевести разговор на менее щекотливые темы:
- Мой друг, князь Алесей весьма искусен в фехтовании, и, кажется, для него не существует лучшего подарка, чем добрая тренировка. Когда у него нет возможности заниматься, он сильно скучает и становится решительно невыносимым...
- Ваш друг? - чуть сморщив лоб, промолвила девушка
- Такой невысокий, жилистый....
- Да, да, это он.
- Но я говорю не про него, а про его соперника.
От удивления у Николая опять едва не отвалилась челюсть. Про себя он отметил, что крайняя степень изумления, похоже, становится привычным для него состоянием. Вслух же произнес:
- Похоже, мне никогда не понять Японию.
- Почему? - Удивленно глянула на него девушка:
- Конечно, Вы гайдзин, чужеземец по-нашему, хотя это слово у нас несет пренебрежительный оттенок, что-то наподобие варвара. Но Вы небезнадежны. Вот, к примеру, Вы искали поединка со мной, но не могли вызвать меня прямо. И вместо этого придумали хороший способ - не говоря ни слова, всегда брали с собой боккэн на наши встречи. Это был хороший намек на Ваше желание, которое Вы не могли выказать иным образом. Вполне по-японски. И я, в конце концов, не устояла - со смехом закончила она.
Николай с грустью понял, что за сегодняшние синяки он должен благодарить исключительно самого себя.
- Но почему Вы считаете есаула настоящим воином, ведь он же проиграл в поединке? - спросил он.
- Это же очевидно, - ответила его собеседница и Николай с неудовольствием услышал нотки превосходства в ее голосе.
- Понимаете, мичман, есть бой... а есть - театр. И воин, и актер изучают одни и те же приемы. Но задача актера - показать красоту и искусство. Он не убивает на сцене, он лишь имитирует поединок так, чтобы зрители восхищались, и чтобы гадали, чем же все закончится. Актер услаждает взоры зрителей, это его профессия и талант. А воин - убивает. Это тоже искусство, это тоже красиво, но... это совсем другая красота. И другой путь. Актер показывает красоту движений, он должен потешить публику, а воин должен убивать быстро - иначе убьют его самого. Актер выступает на деревянных подмостках и под навесом - воин обязан уметь убить врага хотя бы и по колено в грязи, под проливным ливнем. Воин умеет убить пешего и всадника, будучи сам на коне или на ногах. Или лежа в канаве. Актеру этого не надо - в театре лошадей и канав нет. Если вывести воина на подмостки театра и заставить сражаться по правилам актера, то воин может проиграть. Но в настоящей схватке актер не справится с воином.
