— Мы напрасно теряем время, — холодно резюмировал Эдвардс.

Джек поднялся, отодвигая стул.

— Спасибо, полковник, что выслушали меня.

— Не за что. — Откровенно испытывая неловкость, Эдвардс добавил:

— Очень хотелось бы поработать вместе, парень. Но ты сам видишь…

— Не вините себя. — Джек сделал успокоительный жест. — По правде говоря, я даже рад, что вы не обратили внимания на мое заявление. Макфиф невиновен, пока не доказано обратное.

Собрание потихоньку расходилось. Руководители «Калифорния мэйнтэнанс» с радостью выбирались в коридор, чтобы вернуться к своим привычным делам. Аккуратная стенографистка собирала записи, сигареты в сумочку. Макфиф, исподтишка бросив на Гамильтона злорадный взгляд, прошмыгнул мимо и исчез. В дверях Эдвардс задержал Джека.

— Что ты собираешься делать? — хмуро спросил полковник. — Думаешь найти фирму на полуострове? Например, Тиллингфорда… Знаешь, а он запросто возьмет тебя!.. Он ведь дружил с твоим отцом. В реальном мире Гамильтон еще не побывал у Гая Тиллингфорда.

— Возьмет… — произнес он задумчиво. — Может, из-за отца… А может, потому, что в электронике я все-таки специалист высшего класса. Эдвардс, как гимназистка, у которой неожиданно лопнула на трусах резинка, покрылся красными пятнами.

— Извини. Я имел в виду…

Джек передернул плечами, как если бы ему вдруг стало зябко. Тут же дала о себе знать боль в стянутом пластырем ребре. На десны давили вставные зубы, во рту ощущался какой-то гнусный привкус, словно глотнул из сточной канавы. И вообще Джека терзало странное чувство, будто он заглянул в зеркало и увидел там вместо своего собственного — чужое лицо. Джек отчетливо сознавал, что здорово постарел и вымотался за время беготни по шизоидным мирам.

— Я не пойду к Тиллингфорду, — вздохнул он. — Буду работать самостоятельно.

Потоптавшись на месте, Эдвардс спросил:

— И затаишь обиду на нас?

— Нет. Работу я, конечно, потерял, но теперь это не важно. Я чувствую себя как больной, только что вышедший из стен госпиталя. Я был в глубокой коме и вот очнулся. Я стряхнул с себя остатки дурного сна. К тому же меня наконец-то ткнули носом в собственное дерьмо. Поэтому действовать по-старому я уже не смогу. В голове, наверное, что-то щелкнуло. Вот так!

— Ну, Джек…

— Раньше мне все давалось слишком легко. У родителей было много денег.

Отец — всемирно известный ученый. Люди моего положения редко сталкивались с уродцами типа Макфифа. Но времена меняются. Макфифы выползают из нор, чтобы охотиться на нас. Пришла пора и нам обратить на них внимание.

— Все это крайне трогательно. — Эдвардс поскреб подбородок, прикидывая следующую фразу. — Но тебе придется зарабатывать на жизнь, содержать семью. Без спецдопуска ты не сможешь проектировать ракеты ни здесь, ни в другом месте.

— Ну и что? Честно говоря, я устал делать бомбы.

— Однообразие надоело?

— Я бы назвал это пробуждающейся совестью. Произошло нечто, перечеркнувшее многие мои убеждения. Как говорится, выбило меня из накатанной колеи.

— Ах да! Несчастный случай…

— Я увидел множество таких вещей, о которых и не подозревал. Наверное, стоило пережить вереницу кошмаров, чтобы выбраться из ямы на свободу. По коридору разнеслось знакомое стаккато каблучков. Марша, запыхавшаяся и румяная, подбежала и взяла Джека под руку.

— Мы готовы, — задорно сообщила она.

— И еще, — сказал Гамильтон полковнику. — Я узнал самое главное:

Марша говорила правду. Новую работу, в конце концов, найти можно, а вот с любимым человеком дело обстоит сложнее.

Джек повернулся и зашагал прочь, даже не прислушиваясь как полковник оправдывается ему вслед.

— Милый, — взволнованно сказала Марша, когда они спускались по ступенькам главного подъезда, — машины уже прибыли. Разгрузка идет полным ходом.

— Отлично! — обрадовался Джек. — Это хороший повод вечером, когда мы на родном диванчике слегка…

— Не говори так! — воскликнула Марша, сжимая его руку. — Мне стыдно за тебя.

Широко улыбаясь, Гамильтон помог жене сесть в машину.

— С этого момента я абсолютно честен со всеми. Жизнь чересчур коротка, чтобы ходить кругами.

Марша пожаловалась:

— Меня беспокоит ваша с Биллом затея…

— Мы разбогатеем! — весело крикнул Джек, выруливая на шоссе. — Запомни мои слова! Ты и Прыг-Балда будете питаться сливками до отвала и спать на шелковых подушках.

Через полчаса они стояли на пустыре, критически рассматривая небольшой ангар из гофрированного железа.

К ним навстречу, согнувшись против осеннего ветра, шагал Билл Лоуз. В зубах — потухшая сигарета, руки засунуты в карманы.

— Ну что, — криво усмехнулся он, — скоро будет очень весело. Мы, конечно, можем провалиться. Но зато провалимся с музыкой.

— А Джек сказал, что мы разбогатеем, — разочарованно проговорила Марша, надув губы в кокетливом недовольстве.

— Немного позднее, — пояснил Лоуз. — Когда из нас песок посыплется.

И старым маразматикам станет ничего не нужно.

Вприпрыжку к ним подбежал мальчик, не старше одиннадцати лет.

— Вы что будете строить? — возбужденно спросил он. — Ракеты?

— Нет, — улыбнулся Джек. — Проигрыватели. Чтобы люди слушали музыку.

— Здорово! А я в прошлом году сделал приемник с наушниками, на батарейке…

— Хорошее начало! Может, еще и у нас поработаешь.

— А сейчас я собираю тюнер.

Осторожно ступая по развороченному пустырю, подошла Эдит Притчет. В тяжелой меховой шубе и вычурной шляпке, лежащей на крашенных хной локонах.

— Ладно, не докучай мистеру Лоузу и мистеру Гамильтону, — одернула она сына. — У них и так забот хватает. Дэвид надулся.

— Мы говорили об электронике! — прежде чем удалиться, буркнул он.

— Очень много оборудования вы закупили! — настороженным тоном заметила миссис Притчет мужчинам. — Наверняка это стоило больших денег.

— Нам оно понадобится, — спокойно ответствовал Джек. — У Билла разработан новый проект. Это будет сенсацией на рынке звуковоспроизводящей аппаратуры!

— Вы, дегенераты! — шутливо крикнула Марша. — Обслуживаете капризы класса бездельников!

— Я считаю, — не моргнув глазом, продолжал Гамильтон, — что музыка всегда будет нужна. Вопрос в том, как и на чем ее слушать.

— Я вот как это представляю, — ухмыльнулся Лоуз. — Молодые ребята, сидя на полу где-нибудь в Норт-Бич, в экстазе крутят ручки настройки, в то время как из динамиков на них обрушивается абсолютно чистый, полновесный рев паровоза, свист снежной пурги, грохот самосвала, сбрасывающего железный лом. И прочая экзотика. Живая!

— Я что-то не улавливаю… — разволновалась миссис Притчет. — Вы оба столь эксцентричны… А как же финансовый успех? Я не собираюсь инвестировать, пока не буду уверена в умеренной прибыли.

— Миссис Притчет, — сурово обратился к ней Джек, — помнится, кое-кто желал нести в массы высокое искусство?..

— О Боже! — Миссис Притчет картинно заломила руки. — Нет ничего более важного в жизни, чем наследие великих гениев прежних поколений…

— Значит, вы поступаете правильно! — заверил ее Гамильтон. — Ваш рэкет обнаружил верную цель.

— Мой…

— Ракеты, — уточнил Лоуз. — Джек сравнил ваши деньги с ракетами, поскольку они взлетят очень высоко! Вы же помните, он работал на ракетном заводе… Так. что простите его.

Джек крепко обнял жену:

— Как тебе нравятся перспективы, дорогая?

— Прекрасно! — Марша судорожно сглотнула. — Но ты поаккуратнее…

Вспомни о моих ожогах!

Все еще с недоверчивой миной на лице Эдит Притчет рылась в своей объемистой сумке в поисках чековой книжки.

— Что ж, дело выглядит вполне пристойно.

— Конечно, — кивнул Гамильтон. — Поскольку без денег никакого дела быть не может.

Резким движением миссис Притчет защелкнула сумочку.

— Пожалуй, не стану я вмешиваться…

— Не обращайте на Джека внимания, — поспешила на выручку Марша. — Они оба несут полную околесицу.

— Ладно. — Миссис Притчет, наконец-то решившись, выпустила пары, словно паровоз после тяжелого подъема в горы. Она с крайней осмотрительностью достала чековую книжку и выписала чек на покрытие первоначальных расходов. — Я ожидаю, что получу все обратно! — строго заметила она, передавая чек Лоузу. — Согласно условиям нашего договора.