— То есть?

— То есть стать легионером в Легионе Динамического Раздора.

Джордж рассмеялся.

— Сейчас это похоже на пустую болтовню. Трудно поверить, что организация с таким абсурдным названием способна создать столь серьезную штуку, как эта подводная лодка, или преследовать такую серьезную цель, как срыв планов Древних Видящих Иллюминатов Баварии.

Хагбард пожал плечами.

— А что такого серьезного в желтой подводной лодке? Это просто цитата из рок-песни. И потом, всем известно, что люди, которые озабочены заговором баварских иллюминатов, — психи. Ну так что, вступаешь в Легион — с какой тебе угодно целью?

— Разумеется, — быстро отозвался Джордж. Хагбард похлопал его по спине.

— Наш человек, я не ошибся. Ну ладно. Когда выйдешь отсюда, поверни направо и войди в золотую дверь.

— А там что, кто-то лампу зажигает?

— В этом путешествии нет ни одного честного человека. А сейчас хватит. — Хагбард хитро ухмыльнулся. — Иди и получай удовольствие.

(— Всевозможные извращения, — восклицал Улыбчивый Джим. — Мужчины совершают половые акты с мужчинами. Женщины занимаются сексом с женщинами. Осквернение религиозных устоев ради гнусного вожделения. Дошло до того, что люди вступают в половую связь с животными. Странно, что они до сих пор не совокупляются с растениями и их плодами, но я подозреваю, что вскоре войдет в моду и это. И найдутся дегенераты, которые начнут возбуждаться при виде яблока! — Слушатели прореагировали на остроту смехом.)

«Ты должен бежать очень быстро, чтобы догнать солнце. Другого выхода нет, когда здесь заблудишься», — сказала старуха, произнося последние четыре слова речитативом, словно в детской считалке… В густом лесу было очень темно, но Барни Малдун старался от нее не отставать. «Становится все темнее и темнее, — мрачно сказала она, — но здесь всегда темно, когда заблудишься…» «Почему мы должны догнать Солнце?» — в смятении спросил Барни. «Чтобы стало светлее, — радостно прокудахтала она. — Всегда нужно больше света, когда здесь заблудишься…»

За золотой дверью стояла обольстительная чернокожая секретарша. Она переоделась в короткую красную кожаную юбку, открывавшую длинные ноги. Ее руки покоились на белом пластиковом ремне.

— Привет, Стелла, — произнес Джордж. — Тебя ведь так зовут? Ты же действительно Стелла Марис?

— Ты прав.

— Ни один честный человек в этом путешествии не может быть прав. Хагбард говорил со мной телепатически. Он назвал мне твое имя.

— Я назвала мое имя, когда ты ступил на борт. Ты, верно, забыл. Ты много чего повидал. Но, увы, тебе еще через многое придется пройти. Я должна попросить тебя снять одежду. Скинь ее на пол, пожалуйста.

Джордж без колебаний сделал то, что она просила. Полная или частичная нагота требовалась во многих ритуалах инициации; но он чувствовал мучительное беспокойство. Он доверял этим людям только потому, что до сих пор они ничего плохого ему не сделали. Но кто мог сказать, что это за типы на самом деле и в какую ритуальную пытку или убийство они могут его втянуть. Впрочем, такие страхи всегда сопутствуют ритуалу инициации.

Пока он снимал с себя трусы, Стелла смотрела на него с усмешкой, вопросительно подняв брови. Он понял, почему она усмехается, и почувствовал горячий прилив крови к пенису, который мгновенно отяжелел и набух. При мысли о том, что он стоит голый с начавшейся эрекцией перед этой красивой и желанной женщиной, которая явно наслаждается зрелищем, его член еще больше поднялся и затвердел.

— У тебя классный аппарат. Красивый, крупный, крепкий и соблазнительный. — Стелла неторопливо приблизилась к Джорджу и взяла его член снизу, у основания, где он переходил в мошонку. Он почувствовал, как натянулись его яйца. Она провела средним пальцем вдоль центрального канала, коснувшись головки. Пенис Джорджа выпрямился в полный рост, салютуя умелым рукам Стеллы.

— Сексуально адекватный самец, — сказала Стелла. — Прекрасно, прекрасно. Теперь ты готов войти в следующий зал. Будь так добр, открой эту зеленую дверь.

Голый и эрегированный Джордж с сожалением расстался со Стеллой, входя в следующую дверь. Эти люди слишком здоровы и добродушны, чтобы им не верить, подумал он. Они ему нравятся, а своим ощущениям следует доверять.

Но когда за его спиной с шумом захлопнулась зеленая дверь, беспокойство вернулось к нему.

В центре помещения стояла мраморная ступенчатая пирамида. Ступеней было семнадцать, красные чередовались с белыми. Помещение оказалось довольно большим залом. Пять наклонных стен образовывали над пятиугольным полом готический свод высотой футов в тридцать. В отличие от пирамиды в мэддогской тюрьме, здесь не было гигантского глаза, который таращился на него сверху. Вместо глаза он увидел огромное золотое яблоко. Это был золотой шар диаметром в человеческий рост с черенком длиной в фут и одиноким листочком размером с ухо слона. На боку яблока греческими буквами было вырезано слово «КАЛЛИСТИ». Стены зала драпировались огромным занавесом такого размера, словно его выкрали из кинотеатра «Синерама». На полу лежал пушистый золотистый ковер, в котором утонули босые ноги Джорджа.

«Здесь все по-другому, — успокаивал себя Джордж, пытаясь унять страх. — Эти люди совсем другие. Они связаны с остальными людьми, но совсем другие».

Свет погас. Золотое яблоко светилось в темноте, словно полная луна. На боку чернело слово «КАЛЛИСТИ».

Со всех сторон зала гулко зазвучал голос, похожий на голос Хагбарда: «Нет богини, кроме Богини, и она — твоя богиня».

Прямо как церемония в Элксклубе, подумал Джордж. Но тут он почувствовал странный, никак не связанный с Благотворительным и Покровительствующим Орденом Лосей запах. Такой аромат ни с чем не спутаешь. Очень дорогое благовоние у этих людей. Да уж, крутая религия, или ложа, или как это называется. Но отчего же не позволить себе все самое лучшее, если ты льняной магнат. Хм, льняной! Трудно представить, как можно сколотить такой огромный капитал, занимаясь льняным бизнесом. Ты монополизировал рынок, или что? Кажется, на меня начинает действовать. Нехорошо обкуривать человека без его согласия.

Джордж заметил, что сжимает рукой пенис, который заметно уменьшился в размерах. Он ободряюще его потянул.

Голос продолжал вещать: «Нет движения, кроме дискордианского движения, и это — дискордианское движение».

Это казалось очевидным. Джордж закатил глаза и наблюдал, как гигантское, мерцающее золотом яблоко вращается над ним.

— Это один из самых священных и самых важных моментов для каждого дискордианца. Это момент, когда великое, пульсирующее сердце Дискордии бьется и расширяется, пока Она, Зачинательница Всего, готовится поглотить в свое тяжело дышащее хаотическое лоно очередного легионера из Легиона Динамического Раздора. О Минервал, желаешь ли ты посвятить себя Дискордии?

Почувствовав смущение, когда к нему обратились напрямую, Джордж убрал руку с члена.

— Да, — произнес он голосом, который показался ему самому приглушенным.

— Ты человек, а не капуста или что-то в этом роде?

— Нет, — хихикнул Джордж.

— Как жаль, — пророкотал голос. — Ты хочешь стать лучше?

— Да.

— Как глупо. Ты хочешь философической иллюминизации?

«Почему именно это слово? — быстро промелькнуло в голове Джорджа. — Почему иллюминизации?» Но вслух он сказал: «Думаю, да».

— Как забавно. Ты посвятишь себя святому дискордианскому движению?

— Пока оно меня будет устраивать, — пожал плечами Джордж.

Вдруг он почувствовал холодок в животе. Из-за пирамиды вышла обнаженная и светящаяся Стелла Марис. Теплый свет золотого яблока освещал яркие черные и коричневые тона ее тела. Джордж ощутил, как его пенис снова наполнился кровью. В этой части программы все должно быть о'кей. Стелла шла к нему медленной величавой поступью, посверкивая и позвякивая золотыми браслетами на запястьях. Джордж испытывал голод, жажду и давление, словно у него в животе медленно надувался шар. С каждым ударом сердца его член поднимался все выше. Мышцы в ягодицах и бедрах напрягались, расслаблялись и снова напрягались.