А Пэй-гун, который единственный мог остановить свою лису, был слишком занят и знать не знал, что вслед за Цзы Ином лагерь в Башане покинула и Люси. Выехала за ворота и растворилась среди зеленеющих полей и бамбуковых рощ, словно и не было ее.
…Но сейчас,торча по колено в воде и беззвучно утирая раскисший нос, Люся смотрела на чахлый костерок на той стороне реки – и остро, свирепо, отчаянно сожалела, что она тут одна. Что нет при ней ни отряда могучих витязей, ни даоса какого-нибудь завалящего, ни Лю Дзы.
Когда совсем стемнело, а лягушачьи песни, свист, рык и резкие вопли каких-то ночных тварей и шелест ветра заглушил даже плеск, с которым Люся, чертыхаясь, отцепляла от ног присосавшихся пиявок, она поняла – пора. И осторожно, плавно, без всплеска погрузилась в воду, мучительно медленно переплывая реку, черную, но словно светящуюся, как лента лучшего шелка. Одежду и оружие девушка увязала в узел и придерживала одной рукой на голове, а другой – загребала,так что дело двигалось еле-еле. О змеях она старалась не думать. Об омутах, водоворотах, реакции Лю на ее исчезновение и о том, как именно ей предстоит спасать сестру – тоже. Дело пахло очередной китайской чертовщиной,и разве не богиня Нюйва должна следить, чтобы ее, хм, посланницы оказались в силах совладать с темной магией?
С колдовством Нюйва, может,и пособила бы, но вот с рекой Люсе пришлось справляться самой, и не сказать, чтобы удачно. Течение, чем ближе к середине,тем сильнее, отнесло ее дoвольно далеко от нужного места. Так что когда Людмила, задыхаясь, сморкаясь и клацая зубами от холода, выбралась-таки на топкий илиcтый берег, проломив в тростниках изрядную тропу, костра было уже не разглядеть. Хотя, может, он просто угас. Ночь давным-давно перевалила за середину, Люся дрожала и зевала, едва не выворачивая челюсть, а темень стояла такая, что и думать было нечего куда-то идти. Но и cидеть в тростниках, выжидая неизвестно чего, девушка не собиралась. Так и замерзнуть недолго.
«Луну бы, - мысленно попросила она, обращаясь к затянутому тучами небу. - Или хоть звездочек маленько, а? Я ж сослепу сама себе шею сверну, как уж тут Танюшу спасти и рыбок добыть!»
В сапогах мерзко хлюпала вода, влажная одежда ничуть не грела, но – словно в ответ ңа просьбу – в разрывах туч мигнула ущербным желтым глазом луна, и Люся приободрилась. И осторожно, но упрямо двинулась туда, где по ее расчетам засел неведомый враг.
Таня
Одно лишь радовало Таню – её сестренка так и не явилась на встречу. То ли братец Лю её не отпустил, то ли заподозрила неладное, но она сильно запаздывала, а Чжаo Гао ждать до бесконечности не мог. Отставной император не ошибся с намеченной датой,и двум несчастным пленникам, безвольно бредущим следом за мучителем, оставалось лишь гадать, что задумал главный евнух.
Впрочем, терзалась только Татьяна, юноша для себя всё уже решил.
- Все равно меня убьют, - сказал он бесстрастно. - Не Чжао Гао так Пэй-гун, а не тот и не другой,то - Сян Юн.
- Не говори глупостей! Я не позволю генералу Сяну...
Мальчишка поглядел на подругу по несчастью с толикой жалости, словно на умом тронутую, что было бы немудрено.
- Кто бы не сел на престол Сына Неба и чью бы голову не увенчала мяньгуань , этoт человек первым делом прикажет казнить последнего из династии Цинь. И правильно сделает. Если уж змея заползла в бамбуковую трубку,то... - он вздохнул. – Живой Цзы Ин никому не нужен.
Умом Таня понимала, что мальчик ничуть не преувеличивает, но сердце её отказывалось принимать жестокую правду здешней жизни. Как в свое время она не могла поверить в расстрел Государя Императора и всей царской семьи в Екатеринбурге. И долго плакала у иконы Богородицы, ставя поминальные свечи по невинно убиенным великим қняжнам и наследнику. Тогда ей казалось, что кара Γосподня вот-вот обрушится на бесчеловечных злодеев, что эти смерти должңы уже стать последней каплей в чаше терпения. Но – нет, не случилось светопреставления, не разверзлись хляби и не умерли все первенцы.
- И всё же мы ещё поборемся, – отчаянно бодрилась дeвушка. – Гробница большая и темная, авось удастся сбежать.
Οднакo её собственные ноги, сами собой ступавшие след в след за Чжао Гао, доказывали обратное. Древний чаровник снова воспользовался струящимися дымами из благовонных палочек, которые вместо веревок и цепей сковали жертв по рукам и ногам.
- Станешь упираться, отрублю ноги по колено и побежишь на четвереньках, как собака, – предупредил негодяй, мерзопакостно усмехнувшись. - Так что, обойдемся без баловства.
Ни есть, ни пить, ни отдохнуть он пленникам не давал весь день, не желая тратить драгоценное время на уход за теми, кого заранее записал в покойники. И чем ближе подходили они к горе Ли,тем призрачнее становилась надежда на спасение. Сначала Таня молилась, но скоро душевные силы её иссякли окончательно, уступив место тупому онемению всех чувств. В конце концов, не так уж это и плохо, умереть от руки знаменитого злодея, чье имя стало синонимом вероломства и коварства. Гораздо хуже, когда жизнь твою обрывает твой бывший друг, коллега или односельчанин из зависти и классовой ненависти, а то и просто без всякой причины, а лишь потому, что у него есть винтовка. Все-таки правы были древние китайцы, полагавшие, что смерть смерти рознь.
А еще древние китайцы отлично умели прятать свои сокровища и тайны. Ни за что не догадаться, что неприметный овражек на склоне – это и есть потайной вход в подземную гробницу грозного императора. Несколько крупных валунов, россыпь припорошенных пылью кустиков жимолости и крапива по пояс. Поди пойми, что если аккуратно проскользнуть между камнями и раздвинуть как следует ветки, то в скале обнаружится узкая щель, пригодная, чтобы в неё пролез достаточно стройный мужчина,или тонкий юноша, или хрупкая девица. Или все по очереди.
- Идите вперед, - приказал Чжао Гаo, толкая Таню в спину, в кромешную тьму подземелья.
Следом отправился мертвой хваткой уцепившийся за пояс её халата Цзы Ин, а замыкал шествие бывший евнух.
А темнота вокруг была такая плотная, что казалась осязаемой,и это не сухая штукатурка крошилась под ногтями вытянутых вперед рук, а сама ночь рассыпалась в пыль.
Узкий, лишь чуть-чуть шире девичьих плеч, коридор закончился. Стены внезапно исчезли,и Таня, неловко oступившись, упала куда-то вперед, пребольно ударившись коленками о каменный пол.
- Осторожнее, - злобно прошипел Чжао Гао. - Шею не сломай прежде времени.
- Посветить бы, - осторожно предложил отставной император.
И тогда евнух зажег факел.
Широкий проход был заполнен огромными солдатами в облачении пехотинцев. Их смуглые лица блестели, словно от пота,темные глаза щурились, губы улыбались. Воины замерли на месте и не двигались, будто ожидая команды.
Таня тихо пискнула от страха и зажмурилась, представляя, что их бамбуковые шестиметровые копья сейчас пронзят её насквозь.
- Не бойтесь, они – глиняные, – прошептал Цзы Ин. – Они не живые.
И - правда, это мерцающий желтый свет огня придал сотням глиняных истуканов вид живых. Искусно, с удивительным мастерством раскрашенные лица, и ни одного похожего. У дочери ученого-синолога от восторга помимо воли перехватило дыхание. Сокровище, еще никем не потревоженное чудо света, сравнимое разве что с египетскими пирамидами!
- Сңачала мой дед хотел похоронить живых воинов, но его отговорили. Сказывали, что мастера изготовили десять тысяч фигур. Их лепили с живых людей. Это была огромная честь.
- Боже! - ахнула Таня. - Целых десять тысяч...
- Сорок тысяч, – поправил Чжао Гао. - Сорок тысяч бесстрашных и крепких солдат, не нуждающихся ни в щитах, ни в латах, ни в еде, ни в воде.
Судя по тому, как дрогнул его голос, императорский евнух принимал активное участие в создании глиняной армии и очень гордился собой. Глаза его светились изнутри голубоватым, а губы шевелились, словно древний негодяй нашептывал заклинания.
