Он почувствовал в голосе Дайаны страх и поспешил ее успокоить.

– Ты же знаешь, что я влюблен в тебя, – сказал он деланно шутливым тоном.

Негритянка обычно смеялась в ответ, и они флиртовали по телефону, возбуждая друг друга до тех пор, пока один из них не брал машину и не присоединялся к другому. Но на этот раз Дайана, помолчав несколько секунд, сказала непривычно холодным голосом:

– Я не могу с тобой встретиться на днях. У меня очень много дел.

– Я не имею в виду дни, – отрезал Джин. – Я говорю о ночах. О сегодняшней, например.

Перед ним вдруг возникли бронзовое тело Дайаны и ее твердые бедра. Боль в пальцах улетучилась. Лежа на спине, он почувствовал страшное желание. Будто, кроме Дайаны, в мире не было женщин.

– Приезжай, – попросил он. – Непременно.

– Я не могу. Я предпочла бы не видеться с тобой несколько дней.

Джина Ширака охватила слепая ярость. Эта гнилая история испортила ему самые изысканные наслаждения.

– Я имею в виду только это, – выругался он. – Я хочу тебя.

– В Голливуде полно девиц. У тебя много среди них знакомых.

– Но я хочу тебя.

– Нет!

Она уже кричала. Он постарался взять себя в руки и заявил:

– Даю тысячу долларов наличными, как только приедешь. Слышишь?

Она повесила трубку.

Джин с минуту подержал телефонный аппарат в руках. Затем включил телевизор и постарался ни о чем не думать. Его руки снова начали болеть, как под пыткой.

Будущее все больше покрывалось мраком.