Хор электрогитар, как в семидесятые, а на него накладываются фиоритуры умных компьютеров. На конверте были изображены Будда и девушка, похожая на Тессу. Какие странные мостики связывают эпизоды наших жизней.

Если ему придется расстаться со своим телом, он пошарит в памяти, выберет, что взять с собой, и возьмет немного. У этой перекачки данных, по крайней мере, будет то преимущество, что она позволит выкинуть из памяти все ненужное.

А Вокс? Ему показалось, что убийца, мечтая о реинкарнации, надеялся стать святым. Захочет ли он забрать с собой воспоминания о своих преступлениях? Или, напротив, он захочет возродиться в синтетической коже, сохранив лишь то хорошее, что в нем было? Частицу незапятнанной совести. И возможность огласить бесконечность своим синтезированным голосом, повторяющим волшебный слог, как сказал бы Саньяк. Ом! Ом! Ом!

Брюс улыбнулся, потом подумал, что ему редко случалось размышлять так, как сейчас. Учитывая все «может быть», рассматривая научную фантастику как область вероятного, сопоставляя чуждые друг другу данные. После визита к Тессе ему казалось, что время растянулось и что прошлое, настоящее и будущее уже не так разобщены. Главное, понимать, что все эти впечатления — следствие недосыпа и волнения, которым было отмечено утро. Он ехал к улице Оберкампф, чтобы принять душ, выпить настоящего кофе, а потом заехать к Мартине Левин. Состояние восприимчивости, в котором он находился, облегчит его задачу.

Получилось так, что она позвонила первая. Брюс допивал кофе, когда зазвонил его мобильный. Мартина Левин сказала, что у нее есть одна идея относительно кассеты. Он предложил ей приехать для разговора к нему на улицу Оберкампф. Неуверенным голосом она уточнила, что именно это и имела в виду, и добавила, что сейчас приедет. Кофе у него уже не оставалось. Он подумал, что им с Левин не помешает выпить по чашечке, и решил пойти в супермаркет на углу.

По дороге майор с удивлением отметил, что после промозглой ночи наступило очень красивое утро. Характерный осенний свет заливал желтые кроны немногочисленных деревьев квартала. Он сел на скамейку, позвонил Виктору Шефферу и попросил его поехать и обшарить квартиру Левин, заверив, что ее на месте не будет. Он объяснил, что она плела интриги с Саньяком, чтобы получить роль подсадной утки, рассказал о ее дружке-стюарде и о странностях в ее поведении. И описал свое приключение с Саньяком. Шеффер оценил его по достоинству. Брюс попросил, чтобы он официально вызвал психолога для составления протокола и самым тщательным образом проверил, где он находился в моменты убийств. Главное, ничего не упустить, хотя он не очень представляет его в роли серийного убийцы.

— Если ему удастся вернуться домой, значит, он выиграл битву за выживание, — сказал Шеффер.

— Это было не так забавно, как я себе представлял.

— Ах так?

— Сейчас единственное, что имеет значение, — это Вокс.

— Вообще-то ты чертовски прав. И ты думаешь, Левин как-то со всем этим связана?

— На нее тоже напал какой-то придурок.

— Вот поэтому ей так хотелось участвовать.

— Она должна прийти ко мне, я жду, что она мне это объяснит.

Пауза. Брюс задержал взгляд на прохожих и на хорошеньких девушках, сидевших за столиком на террасе кафе «Шарбон». Он услышал, как Шеффер вздохнул, а потом сказал:

— Странная она девушка, правда?

— Она вроде… колодца.

— Но никто не знает, высох он или нет.

— Точно.

— Не слишком дави на нее!

— Я не отважусь. Она мастер кун-фу.

— И загадок, Алекс.