— Нет. Так же просто, как с любым другим сидячим, по правде сказать.

— А щит Вита работал хорошо?

— Насколько я мог видеть. Ну, я не знаю, как долго он продержался бы против серьезной попытки вырвать его Дар, но он защитил его от порабощения разума. Если только потому, что сделал Дар Вита таким размытым, что Злой не мог понять что это такое. А мы не дали ему времени, чтоб разрешить проблему.

— А твои дозорные хорошо дрались?

— О, да.

Фаун сказала осторожно:

— Не уверена, что они знают, что ты так думаешь. Ты сегодня вечером был несколько мрачным и угрюмым.

Его брови приподнялись:

— Молодежь очень хорошо справилась. Вит тоже. Он свою долю работы выполнил, и они это видели. Смею сказать, они больше не будут смотреть на крестьян как раньше, — на мгновение он умолк.

— Меня беспокоит Злой.

— Почему?

Он вздохнул и продолжил медленно:

— Не знаю. Просто… придираюсь. Все Злые похожи, пусть даже каждый из них немного отличается. Зачем он был на дороге?

— Может, он просто менял свое логово? Искал место получше для линьки?

— Возможно… — Тон Дага не был убежденным. — Но этот казался еще и ужасно агрессивным для того, который собрался линять. Обычно они в этом состоянии просто ложатся и позволяют своим глиняным людям приносить им жертвы.

— Может… Я не знаю. Может он вырвал Дар какого-нибудь бешеного животного?

— Не думаю, что это бы сработало так, — он потряс головой, обняв ее крепче, когда она чуть повернулась, чтоб прильнуть к его телу плотнее. — Но несколько добрых слов молодежи завтра скажу. Они их заслужили.

Рассвет следующего дня был ясным; отряд поскрипывал, но оказался готов к тому, чтоб отправиться сразу после него. Рейз чувствовал себя достаточно хорошо, чтоб сесть на лошадь, хоть он и позволил Индиго оседлать ее, а двое товарищей помогли ему забраться наверх. Они проехали четыре мили по дороге и приостановились — потому что каждого, кого не было на поле битвы, просто протащили через нее детальным описанием сражения, удар за ударом теми, кто там был. Фаун наблюдала с седла Мэгпи, самую чуточку беспокоясь о том, какой эффект возможные остатки скверны произведут на ее ребенка. Она нетерпеливо ожидала первого шевеления внутри своего живота. Она даже Дагу не признавалась в своем ни на чем не основанном убеждении, что если ей удастся перенести свою беременность через момент времени, на котором прервалась предыдущая, это станет для нее знаком надежды, как если бы проклятие было снято. Встреча со Злым прямо сейчас разбудила настолько горестные воспоминания, что это потрясло ее более, чем она могла себе позволить.

Наконец, Вит и дозорные закончили трепаться о каждом выстреле, и они все двинулись дальше.

Поздним утром они оказались в том месте, где Злой, по словам Дага, должен был впервые выйти на дорогу. Даг повел смешанный отрад дозорных и мальчишек-крестьян к западному гребню, чтоб найти логово. Сумах осталась у фургонов, чтоб наблюдать за Рейзом; Нита видела логова в Лутлии, и поэтому осталась помогать ей. Бо также отказался, и Хог, как обычно, повторил за ним.

Берри, улыбаясь, перегнулась через луку седла и прошептала Фаун:

— Я думала, у Бо с головой хуже. В полночь он клялся, что видел, как на фоне луны пролетели летучие мыши размером с грифа-индейку.

— Это, наверное, что-то вроде тех колесных змей, о которых он рассказывал, будто южане их используют вместо колес для фургонов? — спросила Фаун. — Или как аллигаторов запрягают помногу в лодку, чтоб плавать по болотам? Или как дождь шел так сильно, что он видел, как сом плыл по дороге над головами и парни поймали его шляпами?

— Полагаю, так. Хотя, сом не кусался.

Фаун захихикала и пришпорила Мэгпи. Она бы не удивилась, если бы Бо увидел грифов; непогребенные тела глиняных людей воняли и могли вскоре привлечь падальщиков. Могли стервятники искать падаль в лунном свете?

Пожар охватил мили леса, и Фаун попробовала представить размер пламени, которое уничтожило эти леса. Как быстро ветер подгонял оранжевую стену смерти? Она вспомнила, что Злые были не единственной опасностью в мире, о которой стоило думать. Она не видела особенного выбора между тем, оказаться сожженной или оскверненной. Хотя шрамы от огня заживали годами, а не десятилетиями или веками, и с точки зрения ежевичных зарослей и иван-чая были почти что благословением.

Ее размышления омрачились, когда они остановились пообедать у ручья, пересекающего то, что явно было выгоревшей деревней, разрушенной тем же самым трехлетней давности пожаром. Отсутствие жителей в долине оказалось внезапно объясненным. Она прошлась мимо остатков домов и сараев, которые чернели из зеленых зарослей, как кости, прорвавшие кожу.

— Мы могли бы остаться здесь, — сказал Грусс, жадно разглядывая участок плоской земли вдоль ручья, который, без сомнения, привлек людей из сожженной деревни.

— Я не останусь на этой проклятой замле! — сказала Вио резко. — Монстры, и огонь, и люди-медведи и кто знает что еще… — ей пришлось прерваться, побежать и спасти своего малыша Оулета от решительной попытки свалиться головой вперед в старый колодец. Когда он оттаскивала его от смерти, а он протестующее сопротивлялся, она взглянула вниз и закричала.

Фаун рванулась к ней, так же как Сейдж и все остальные, кто ее слышал.

Солнце над головами осветило колодец, открыв взглядам кучу смешавшихся костей на дне. Плоть исчезла, но некоторые обрывки волос и одежды все еще были видны.

— Они, должно быть, нырнули в воду, чтоб уйти от огня, — сказала Сумах, заглянув вниз, — и задохнулись, когда им все накрыло.

— Или они утонули, — высказал мнение Бо, — если взбирались друг на друга.

Фаун сглотнула и быстро отошла. Там внизу были кости разного размера. Семья? Пара семей, может быть.

— Неужели здесь никого не осталось, чтоб похоронить их? — спросила Келла.

— Может, выжившие решили, чтоб колодец стал их могилой, — предположил Сейдж. — Не хотели больше использовать его как колодец.

После некоторого спора было решено оставить колодец-могилу в том виде, как он был найден. Фаун потеряла аппетит и была рада уйти от места с привидениями.

Экспедиция, отправившаяся на обследование логова Злого присоединилась к ним несколькими милями дальше. Даг говорил Аркади, что тот пожалеет, если отправится с ними, и по его виду было понятно, что так дело и обстояло — его лицо было потным и бледным как у Рейза. Сумах рванулась помочь ему, но тот лишь потряс головой. Два отряда обменялись одинаково мрачными описаниями сгоревшей деревни и логова Злого, и на этот раз Бо не предлагал рассказать глупых сказок, чтоб увенчать их.

После обеда Фаун ехала между Дагом и Финчем во главе отряда. Каждый начал присматривать хорошее место, чтоб стать лагерем на ночь. Даг сказал, что поздним утром они, вероятно, окажутся у перевала в начале этой длинной долины. Завязался спор о том, когда лучше отдохнуть животным — день до перевала или день после. Фаун подумала, что большинство выскажется за то, чтоб отдохнуть позже. Никому больше не нравилась эта земля.

Финч был все еще полон впечатлений от логова Злого:

— Никогда бы не поверил! Все мертвое и серое на двести шагов вокруг. И эти дыры, откуда вылезли глиняные люди, совсем такие как ты рассказывала, Фаун!

— Там было сильно плохо? — спросила Фаун.

Даг помотал головой:

— Ничего такого, чего ты не видела, Искорка. Даже менее того. Это меня все еще удивляет. — Он повернулся в седле и нахмурился. — Хотел бы я увидеть сегодня какое-нибудь движение на дороге. В любую сторону.

Сумах ехала за ними вместе с Аркади, которому было лучше, но он все еще был тих.

— Кстати, Даг, — заметила она. — Нам надо бы отправить рапорт в Лавровое Ущелье. Они должны были вычистить этого Злого до того, как мы его нашли.

— Написать дозорный рапорт, о, да, — сказал Даг. — Будет просто замечательно с твоей стороны научить молодежь как это делать.