— Отведешь детей в ресторан — только и всего, — сухо возразила Глэдис. — Кроме того, я могу приготовить праздничный ужин заранее. Дети и не заметят, что меня нет.

— Зато я замечу! Что на тебя опять нашло, Глэдис?

— Для меня эта поездка значит очень много. — «Особенно вторая ее часть, — мысленно добавила Глэдис. — Я никогда не прощу себе, если не приму участия в судьбе этих малолетних бедняжек». — Я должна сделать это, Дуг!

— Тогда, быть может, ты не должна была выходить замуж и заводить детей. Я, во всяком случае, не собираюсь терпеть возле себя женщину, которая даже в праздники готова сорваться с места и лететь черт знает куда!

— Но ведь это, по крайней мере, безопасно!

— Конечно, если только террористы не взорвут самолет, как получилось с твоей подругой Сединой! Кроме того, самолеты до сих пор гибнут из-за обыкновенных технических неполадок, ошибок экипажа, из-за плохой погоды, и это происходит не так уж редко. Но ты, похоже, этого вовсе не учитываешь!

С точки зрения Глэдис, учитывать подобное было просто глупо, но Дуга это не смущало. Он жал на все рычаги, вынуждая ее к послушанию.

— С тем же успехом я могу погибнуть и в собственной постели, — парировала она. — Вдруг русские решат бомбить Нью-Йорк. Правда, сперва им нужно разобраться с тем, что происходит у них в стране, но исключать этот вариант тоже нельзя. Не так ли?

— Прекрати! — выкрикнул Дуг. — Что за чушь ты несешь?! Приди в себя, Глэдис!

— Это не чушь! Только ты никак не хочешь этого понять!

— Я все отлично понимаю и поэтому говорю «нет»! — заявил он наконец и встал. Глэдис осталась сидеть на скамеечке возле пустого стула. — Можешь не надеяться — я никогда не разрешу тебе ехать в Лондон. Но и удерживать тебя я тоже не стану, если хочешь — можешь отправляться куда угодно, это твое дело. Но не рассчитывай, что после этого мы будем продолжать жить одной семьей.

— Спасибо, Дуг, наконец-то ты высказался совершенно определенно, — Глэдис тоже встала и посмотрела на него в упор. Дуг был на полголовы выше ее, но казалось — они одного роста. — А теперь послушай, пожалуйста, меня. Я не собираюсь больше мириться с тем, что ты обращаешься со мной, словно я пустое место. Ты думал, мною можно вечно помыкать, меня можно шантажировать или просто не обращать никакого внимания на мои желания? Так вот, мое терпение кончилось!.. Если ты и дальше собираешься угрожать мне, я… я просто не знаю, что я сделаю.

Но внезапно Глэдис поняла, что она должна сделать!

— Нет, я знаю! — воскликнула она. — Я поеду в Лондон и сделаю этот репортаж. Через неделю я вернусь и снова начну заботиться о детях и о тебе, как делала все это время. Но если ты опять захочешь мною командовать, я этого не потерплю. Я тебе этого просто не позволю!

Дуг выслушал ее гневную тираду молча. Потом он повернулся и, не сказав ни слова, вышел из кухни. Глэдис услышала, как хлопнула дверь спальни, и осторожно перевела дух. Кажется, у нее получилось! Впервые за семнадцать лет брака она осмелилась протянуть руку и взять то, что принадлежало ей по праву. Эта победа была тем более важной, что после того, как в пятнадцать лет Глэдис потеряла отца, она всегда считала, будто расстаться с Дутом — это худшее, что с ней может случиться. Но теперь она поняла, еще хуже — потерять себя. Она была опасно близка к этому.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы убрать посуду и закончить кое-какие домашние дела. Когда Глэдис поднялась в спальню, Дуг уже лег и погасил свет.

— Ты не спишь? — спросила она негромко. Дуг не ответил. Глэдис видела, как он пошевелился, и поняла, что не ошиблась. Встав в ногах кровати, она сказала:

— Мне очень жаль, что мы никак не можем договориться, но иного выхода у меня нет. Я люблю тебя, но… Я должна сделать это ради себя самой. Мне трудно это объяснить, но иначе я не могу.

На самом деле объяснить то, что она чувствовала, было вовсе не трудно. Просто Дуг ни за что не хотел ее понимать. Он слишком привык к тому, что он устанавливает правила, а она — следует им из боязни его потерять. Теперь, когда страх Глэдис почти исчез, у него не осталось над ней никакой власти.

— Я люблю тебя. Дуг, — повторила Глэдис, но успокаивала она не столько его, сколько себя. В последнее время ей не очень в это верилось.

Дуг снова не ответил, и Глэдис пошла в душ.

На лице ее играла победная улыбка. «Я смогла, смогла!..» — твердила она себе.